— Дитя, ты здесь? — мурлыкнула она. — Иди за мной.
Мати отчаянно хотелось подбежать к этой кошке, уткнуться носом в ее шею, но лапы отказывались идти. Он с тревогой следил, как Те Бубас повернулась и легким шагом направилась в пустыню, вглубь долины. И в одно мгновение превратилась в далекий силуэт.
«Пожалуйста, вернись!» — без слов умолял Мати.
Первая кошка приостановилась, словно прочитав его мысли. Чуть повернула голову, и Мати на мгновение показалось, что она вернется к нему. Но тут же он с удивлением увидел, что по песчаной долине вдали идет другая одинокая кошка — прекрасная юная кошечка с длинными лапами и пятнами на спине. Она бежала к первой кошке, двигаясь так легко и свободно, как Мати не умел: она была другом Фьянея, ей было хорошо в его тишине.
Мати наблюдал, как Те Бубас наклонилась к юной кошке и нежно облизала ее лоб. Стоя в отдалении, с южной стороны долины, он чувствовал себя незваным гостем. Он понимал, что должен уйти, но медлил. Те Бубас больше не оглянулась, но в этот момент юная пятнистая кошечка подняла голову и посмотрела на Мати, как бы только что заметив его. И когда их взгляды встретились, Мати словно ударила молния. Его охватил восторг, странным образом смешанный со страхом. Мати благоговейно смотрел на незнакомку. И с удивлением отметил, что один глаз у нее зеленый, а другой — золотистый. Юная красавица смотрела на него с непонятным выражением. А потом отвернулась и побежала прочь, рядом с Те Бубас. Мати провожал их взглядом, пока они не превратились в точки на горизонте, и он снова остался один. Приподняв переднюю лапу, Мати обнаружил, что снова может двигаться, но кошки уже исчезли — пропали в глубине пространства, что звалось Сьента. Мати ни за что не смог бы отыскать их.
Мати думал о кошечке с пятнистой спиной и удивительными глазами. Кто она такая? И в тишине Сьенты от песка как будто поднялось в воздух одно-единственное слово:
— Ламет…
С чувством нестерпимой грусти Мати вернулся из мира Творцов, к месту встречи трех коридоров. Там он постоял немного в темно-синем свете, гадая, сумеет ли еще когда-нибудь найти Те Бубас и ту прекрасную королеву, которая убежала вдаль вместе с первой кошкой. А потом из Харакара вырвались клубы дыма и вместе с ними — ощущение приближавшегося топота лап. Это были не легкие, мягкие шаги кошек Сьенты, но нечто резкое, неровное…
А поверх этих звуков раздался лай собак. Мати пробрало холодом.
Жизнь вернулась в лапы Мати, сначала в задние, потом в передние. Он вяло открыл глаза. Собачий лай гремел в ушах, от накатившей вони перехватило дыхание. Через мгновение в глазах прояснилось, и Мати увидел очертания собак — они почти нависали над ним, пуская слюну из разинутых пастей. Мати остался один под ржавым трактором — остальные кошки исчезли. Нет… Кто-то был рядом, позади, толкал его лапой, заставлял подняться. Это была Джесс.
Вожаком стаи, похоже, был пес с густой шерстью и волчьей мордой. Рыча, он прижался к земле у трактора, сунув под него лохматую морду. Пасть собаки была открыта, влажные клыки выставлены напоказ. Губы растянулись в дьявольской усмешке. Подбежали другие собаки. Одна сунула лапу под трактор. Мати судорожно вздохнул. Еще мгновение — и они его схватят, просто для развлечения…
Ночной воздух прорезал визгливый вой. Пангур стоял в нескольких шагах от собак, дразня их, вызывая погнаться за ним. Его шерсть так поднялась, что он казался в два раза больше. Собаки яростно залаяли, а Пангур слегка попятился, будто никуда не спеша.
— В ежевику! — прошипел он, обращаясь к Джесс и Мати, хотя его взгляд не отрывался от собаки с волчьей мордой.
Ощущения вернулись в тело Мати, он неловко встал. Лапы у него дрожали. Что с ним произошло?
— Бежим! — подталкивала его Джесс.
Он посмотрел ей в глаза, и она моргнула, повернулась и выползла из-под трактора.
Мати последовал за ней, хотя и не так быстро, все его мышцы стали вялыми и непослушными, как будто он состарился за время путешествия во Фьяней… стал совсем дряхлым.
Собаки лаяли на Пангура, забыв о подростках. Те выбрались из-под трактора. Джесс уже была на полпути к ежевике, и Мати тащился за ней, когда маленькая коротколапая собака, что прыгала позади всех, краем глаза заметила движение. Она оторвалась от стаи и, возбужденно лая, помчалась за подростками. Остальные собаки развернулись — и внезапно все уже куда-то мчались: подростки неслись по кратчайшей дороге к ежевике, Пангур повернул к далекому дереву, а собаки, разделившись, лихорадочно пустились в погоню.
Мати охватил ужас. Ему приходилось слышать, как собаки обходятся со своими жертвами. Они сжимают огромные челюсти на их шее и трясут изо всех сил, пока не сломают кости; или буквально разрывают несчастных на клочки.
Отгоняя ужасные мысли, Мати метнулся следом за Джесс. У него кружилась голова, он спотыкался на бегу, моргал от дождя. Джесс уже добралась до ежевики и шумно протискивалась сквозь колючки, а вот Мати отставал. Рискнув оглянуться через плечо, он увидел, что маленькая собака уже догоняет его и пытается схватить за хвост.
С новым приливом энергии Мати заставил себя сделать рывок, и колючая путаница веток ежевики повисла над его головой. Мати пополз под них, зажмурив глаза, колючки цеплялись за его шерсть…
— Слава богине! — воскликнул Домино. — Мы так за тебя волновались!
Мати открыл глаза. Голос раздался из глубины ежевики, Мати не смог рассмотреть своего друга за могучей стеной веток.
— Ползи дальше, — настойчиво произнесла Джесс. — Улфам сюда не забраться, но они попытаются… Ползи дальше!
Мати вздохнул и полез глубже в колючки. Ветка вцепилась в его плечо, он поморщился. И вдруг что-то сжало его заднюю лапу, Мати пронзило болью. Лай за спиной звучал уже безумно. Одна из собак цапнула Мати за заднюю лапу и теперь пыталась ее удержать, вытащить Мати из кустов. Другие собаки были рядом, они просто сходили с ума, пугая кошек. Задыхаясь, Мати сопротивлялся изо всех сил. Наконец он высвободил лапу и полез глубже в заросли, где прятались Джесс и остальные. Они сбились в кучку, сидя чуть ли не друг на друге, на маленьком свободном пространстве в кустах. Задыхаясь, Мати упал рядом с Воробьем. Старый кот принялся утешать его, вылизывая шкурку Мати.
И вдруг глаза Воробья расширились.
— Ты ранен!
— Ерунда…
Задняя лапа Мати слегка пульсировала, и он облизал ее. На языке появился вкус собственной крови. Лапа не слишком болела — пока что. Но боль подступала, постепенно сгущаясь.
— Мати, что с тобой случилось? — Джесс внимательно смотрела на него. — Я не могла тебя разбудить!
— Я не знаю… — Мати опустил голову.
Сфера Творцов казалась безнадежно далеко… а мягкий взгляд Те Бубас превратился в смутное воспоминание.
— Ты не видел, куда побежал Пангур?
Мати молчал. Вожак бросился в противоположном направлении, увлекая за собой собак, отвлекая их от Мати. И не вернулся.
