Вперед шагнула кошка с длинным темно-рыжим мехом. В зубах она держала убитую птицу. Положив птицу перед Мати, рыжая отступила назад.
— Приветствуем тебя, — промурлыкала она, посмотрев в глаза Мати.
— Нам говорили, что ты должен появиться, хотя мы не осмеливались в это верить, — сказал кот с черным ухом.
Мати откашлялся.
— Кто вы такие?
Золотые глаза кота сверкнули.
— Подношение тебе сделала Налита, Хозяйка Охоты и моя супруга в этом маленьком мире. А меня зовут Луриан. Я — главнокомандующий армии абиссинских Тигровых… то есть того, что от нее осталось. Я был преданным слугой твоей аммы.
Сердце Мати заболело при упоминании о матери.
— Она отправила меня на корабль…
— Она была храбрейшей из всех кошек, каких я только знал, — сказал командующий. — Храбрейшей в этом времени, а возможно, и во все времена. Мы дошли с ней до Вершины Тигровых, к каменной башне, что высится над долиной. Это древняя граница между территориями Тигровых и Са. И она приказала нам остаться здесь. На этом холме нам ничто не грозило. А внизу, в долине, — его земля, хотя он не заявлял этого. Уверен, он не осмеливается прийти сюда. Королева, твоя амма, навела чары защиты на нас, на этот холм и еще на землю к востоку. Все это существует благодаря твоей силе. Армия Са Мау не может пересечь Границу — и их посланцы тоже не могут, будь то их союзники или шпионы. Ни одна живая кошка не может ее пересечь, если ее сердце не верно делу Тигровых.
Мати посмотрел на камни на краю границы и за них, на долину внизу:
— Это ваша территория?
Но мать растила его не здесь… Мати ощущал уверенность в этом. Он тосковал по какому-то месту рядом с рекой, где шумели камыши и распевали цикады.
— Наша древняя родная земля — дальше к югу. Мой лорд, она так прекрасна! Это плодородный край с водопадами, вкусной рыбой и тенистыми деревьями… — Глаза Луриана на миг затуманились от воспоминаний. — Но мы не можем вернуться туда. На пути множество предателей и шпионов. Несколько наших отправились в прежние земли… но ушли недалеко. Один сумел вернуться и рассказал нам о засаде.
Мати нахмурился. Он ощущал исходившую от стоявших вокруг него кошек горькую печаль. Она заполняла полуденный свет. Кое-кто, понимал Мати, вспоминал павших сородичей. Мордочки кошек замельтешили перед его глазами, его пронзила острая тоска, боль такая сильная, что он поморщился.
Глаза Луриана потемнели. Черное ухо сердито прижалось.
— Мы по-прежнему живем независимо от батраков; мы далеки от их жестокости и властности. Мы можем скитаться по пустыне в южную сторону; мы знаем ручьи с хорошей водой. Но мы все равно что пленники: страх перед подлостью Сюзерена держит нас близ этого холма.
Несколько кошек зарычали при упоминании этого имени, их хвосты гневно хлестнули в воздухе.
Луриан продолжил:
— Королева чувствовала, что, несмотря на ее чары, тебе нельзя оставаться в этих местах. Сюзерен никогда бы не перестал преследовать ее: в этом мире или в мире полусна она боялась, что он в конце концов ее найдет. И ты стал ее тайной, предметом ее страсти и ее любви. Сюзерен не подозревал о твоем рождении и о вере королевы в то, что лишь тайна может тебя спасти.
Та ночь, когда королева отослала тебя прочь, была самой темной в нашей жизни. Потому что мы знали: она ушла навстречу неминуемой смерти — и боялись, что и ты должен погибнуть. Я молил о разрешении пойти с ней… жизнь без королевы не имела смысла. Она отказала мне. Она сказала: «Жди у Вершины Тигровых, Луриан. Однажды мой сын придет и вернет свою Территорию. И ему понадобится твоя помощь. И как ты служил мне, ты будешь служить ему».
Мати посмотрел вокруг, на мордочки наблюдавших кошек.
— Так вы — Тигровые, союзники моей матери?
— Мой лорд, мы — то, что от них осталось. Армия Сюзерена была невообразимо жестока. Нас изгнали из древних жилищ, окружили и смяли, как цветы папируса, что растет вдоль Нила. У Тигровых не хватило сил сопротивляться им. И армия принцев сократилась до неузнаваемости за горькие века противостояния. Наша кровь смешалась с чужой. Ты, мой лорд, один остался подлинным — ты последний чистокровный наследник рода Тигровых.
Эти слова были встречены молчанием окружавших их кошек, наблюдавших за Мати с предельным вниманием.
— Мы ждали много лун, — продолжил Луриан. — Боялись, что ты никогда не придешь.
Усы Мати дернулись при упоминании о луне. Она все так же насмехалась над ним, несмотря на гибель фантома.
Командующий, похоже, ничего не заметил.
— Я просто не поверил, когда ты появился, — подросток в обществе двух безродных потеряшек. Прости мне мою дерзость, потому что в тот момент я не понимал, кто ты. И испугался, что тебя просто приманили камни.
— О чем ты говоришь? — Мати уставился на него.
Кто-то из кошек невольно мяукнул, но Луриан взглядом заставил всех хранить тишину. Он снова повернулся к Мати, скользнув при этом взглядом по Джесс и Домино. На мгновение его глаза задержались на красном ошейнике юной кошечки.
— Опасайся этих камней, мой лорд. Они окружают пропасть — дыру в теле земли, она находится здесь с начала времен. Огромная сила исходит из нее, сила, невидимая глазу. Именно поэтому твоя амма, воин и мудрец, сумела наложить здесь чары защиты. Благодаря своей мудрости она осмелилась приблизиться к ней, когда шалиане и провидцы уже пали под ударами судьбы. Это кольцо камней гибельно, и я молю тебя держаться от него подальше.
Глаза Мати расширились.
— И куда… куда уходит эта пропасть?
Луриан посмотрел на него:
— Она уходит в никуда.
Мати прижал уши:
— Но если туда упасть?
— Что ж, ты будешь падать вечность.
Джесс шагнула к Мати, и все трое подростков в ужасе уставились на гору камней.
А командующий снова заговорил:
— Но тебе ничто не грозит, если ты не будешь подходить близко. Однако будь настороже. Камни обладают силой притяжения, они могут подзывать тебя, внушать жажду самопожертвования.
— Я почти…
Мати умолк на полуслове.
Луриан был прав — разве Мати не тянуло к этим камням, разве камни не манили его приблизиться? Мати хотелось, чтобы командующий рассказал побольше, но кот с черным ухом уже сменил тему:
— Лишь кот твоего происхождения мог бы войти во Фьяней и найти этот одинокий холм. А чтобы найти его в этом мире… никто другой не смог бы этого сделать. И когда я увидел тебя, я понял… я знал, что стою перед царственной особой.
Луриан сел перед Мати, дружески моргая.
— Приветствуем тебя, мой лорд. Я был до конца предан твоей матери, а теперь предлагаю такую же преданность тебе.
