Их мать была благородной кошкой знатного рода. Она обратилась к шалианам, и те попытались спасти юнцов; она защитила чарами их первое «я». Но молодые кошки так и не вернулись. Их тела со временем погибли, но их дух остался жить, неустанно блуждая по лабиринтам полусна. Они горько сожалели о жизни, которую оставили позади.
Наконец Мати заговорил, хотя и едва слышно:
— Вы когда-то были Тигровыми.
Даже Джесс и Домино, стоявшие рядом, почти не слышали слова друга. Но уши фантома резко повернулись вперед, он тоскливо зашипел:
— Ти-ии-иигро…
Мати нахмурился, погрузившись в мысли. Как три эти духа, бывшие некогда подростками в племени Тигровых, сумели выбраться из Фьянея? Что за темная магия вывела их из далеких сфер?
Он откашлялся.
— Вас позвал из мира полусна Сюзерен, ведь так?
— С-с-сюзе-рееен, — прошипела тварь. — Дру-у-уг…
— Он повелитель Са, вам он не друг, — сказал Мати, продолжая смотреть в глаза фантому. — Разве вам не известно, кто вы? Он смеется над вами… он вас использует, чтобы вы уничтожили своих же. Прежде вы были Тигровыми.
— Тии-игро-вые нас-с-с не с-с-пасс-ли… Должны были с-с-пасс-тиии…
— Вы не можете винить племя Тигровых за то, что случилось с вами. Вы забрели слишком глубоко во Фьяней! Ваша амма сделала все, что могла.
Тварь откинула назад голову и отчаянно мяукнула, хрипло и прерывисто. Мати задохнулся, разделяя боль трех единых существ. Фантом — те три котенка, которыми он прежде был, — оказался в ловушке Фьянея, не успев повзрослеть, в то время как их мать состарилась и умерла в мире яви. Мати подумал о собственной матери. Ее дух до сих пор блуждал во Фьянее, но он, казалось, навсегда останется вдали от нее, в ловушке яви, обреченный на жизнь в смертном теле…
Армия Тигровых наблюдала. Воины потихоньку подбирались ближе к твари, хотя теперь уже никто не думал, что ее удастся победить. Фантом их заметил и прыгнул, сбив воинов, оказавшихся у него на пути.
Бесчисленные годы во Фьянее погубили это существо — тех кошек, которыми оно когда-то было. Мати понял это в тот момент, когда встретились их взгляды: чем бы оно ни было прежде, это существо теперь не понимает доводов разума. Его отчаянную злобу ничем и никогда не успокоить.
Повернувшись, Мати выскочил из пещерки и помчался к вершине холма. Песок разлетался под его лапами. Он старался впитать энергию Фьянея. Но фантом оказался быстрее. Он обогнал Мати, загородил ему дорогу. Подбежали несколько Тигровых, во главе с Лурианом. Командующий присел на задних лапах, готовый снова прыгнуть на фантом. Из раны на его щеке текла кровь, один клык сломался в предыдущей схватке. Из новой схватки с тварью он не вышел бы живым.
— Командир, к камням! — закричал Мати, останавливая Луриана взглядом золотистых глаз.
Они как будто светились собственным светом, мерцая в темноте.
Командир без слов повиновался и побежал к горке камней.
«Только не упади туда, — подумал Мати, — только не подходи ближе, только не слишком близко!»
Но времени на объяснения не было, Луриан уже исчез вверху на холме.
А фантом уже устремился к Мати.
— Чего тебе нужно? — закричал Мати.
Фантом заколебался, уставившись на подростка. Мати знал теперь, что это существо Фьянея, некий искалеченный дух. Джесс не понимала, как он пересек Границу, если его сердце не было предано делу Тигровых… Но он ведь не был живым!
Тело фантома дернулось от растерянности и отчаяния.
— Ам-м-маа! С-сюзе-ре-ен по-клялс-с-яяя…
— Сюзерен не мог обещать тебе вернуть твою амму! Разве ты не понимаешь? Она давно умерла. Он не может вернуть ее умершее тело… никто этого не может! Ты не найдешь ее в мире живых. Ты не обретешь покоя.
Сзади появились воины армии Тигровых, следом за ними бежали Джесс и Домино. Сквозь общий шум Мати снова услышал крик козодоя и журчание невидимой реки.
— Убить Ти-игро-о-вого! Убить Ма-ати-и! Сюз-зерен дру-уг! С-сюзерен клялс-с-сяяя!
Тварь путалась в словах, растерянно морщилась, ее лапы колотили по песку. Ярость расходилась от нее ядовитыми волнами, наполняя резкой вонью воздух вокруг.
— А-а-ам-м-мааа!
Мати воспользовался моментом, чтобы рвануться вокруг фантома. Он инстинктивно знал, что нужно делать… каким-то образом он всегда это знал. Да и сам фантом подсказывал ему ответ. Потому что три котенка, провалившиеся во Фьяней, так и не выбрались оттуда. Они стали вечными пленниками мира полусна. И пока их тела старели и распадались, их духи блуждали в том параллельном мире.
Боль потери матери вернулась к Мати, резкая и настойчивая. Собственная потеря безоглядно гнала его по дорожке, по которой, как он чувствовал, ему суждено было пройти. Добравшись до вершины холма, Мати с облегчением увидел, что Луриан сидит на камнях. Под ним раскинулась долина, место древнего сражения между Тигровыми и Са. От камней волнами текла сила, та самая опасная сила, которая завлекла Мати к этому месту. Сила, которую Мати слишком хорошо уже знал. Ощущая за спиной фантома, Мати вспрыгнул на камни.
Глаза Луриана расширились.
— Мой лорд, нет! Только не это! Прошу, мой лорд! Позволь нам убить это… мы найдем способ!
Слова духа Байо прозвучали в памяти Мати: «Ты не можешь убить фантома. Нельзя убить то, в чем нет жизни».
Мати взобрался выше на камни, его лапы скользили по ним.
— Поймай меня! — крикнул он и прыгнул в пропасть.
Фантом прыгнул за ним.
Охваченный ужасом командующий в мощном прыжке пронесся над провалом, схватил подростка за загривок и вынес на вершину холма. Шерсть Луриана опалило, когда фантом пролетел мимо него и свалился в темноту. Воины появились на вершине холма как раз в тот момент, когда раненый главнокомандующий поставил Мати на песок.
— Что с ним случилось? — растерянно спросила Налита, прибежавшая вместе с остальными.
Командующий потрогал лапой неподвижного подростка:
— Ничего, просто обморок.
Джесс протолкалась вперед через ряд Тигровых.
— Его глаза! — вскрикнула она.
Все кошки уставились на Мати. Глаза подростка были широко открыты, но их золотистый свет погас.
Джесс упала рядом с ним, обессилев от горя:
— Это несправедливо! Разве вы не поняли, что он сделал? Поймал фантома в ловушку, заманил в пропасть! Его тело здесь, но его дух ушел… он потерян для нас навсегда!
Они провалились во тьму, фантом и дух Тигрового кота. Они кувыркались в воздухе могучего течения, увлекавшего их все глубже, вращались и кружились, погружаясь все глубже в водоворот. Мир вокруг них был черен. Ничто не проглядывало сквозь тьму, ничего не возникало из нее — ни страха или ненависти, ни любви, ни света.
