– С ногой что-то, – первой ответила Аля. – Сначала вроде ничего, а теперь болит сильно. Лучше врачу показать.
– Так всегда, – кивнул водитель. – Вот я, помнится, когда поскользнулся и ногу сломал, сгоряча встал и домой пошел. А оттуда уже «Скорую» вызывали.
У Димы дернулся уголок губ, и Аля поспешила возразить:
– У нас не перелом. Вы знаете, где травмпункт?
– Знаю-знаю, довезу в лучшем виде, – заверил он.
И водитель не обманул – высадил их у заведения с красным крестом недалеко от Щелковской. Внутри их встретил неприятный сюрприз в виде очереди. Диме к тому времени совсем поплохело – он с трудом наступал на больную ногу, опираясь на Алин локоть. Чувствуя себя сестрой милосердия, она усадила парня на свободный стул и пошла разбираться, что к чему. Удивительное дело – для себя ничего никогда не могла узнать, а тут разошлась – и с водителем нормально поговорила, и медсестру не побоялась спросить, что делать.
– Ждите, девушка, – устало ответила та. – Видите, какая очередь?
– Но у него, возможно, перелом, – вспомнила она слова таксиста.
– У всех, возможно, перелом, – гениально ответила медсестра, и Аля поняла, что больше ничего от нее не добьется.
– Надо ждать, – сообщила она, вернувшись к Диме. – Тут все со срочными случаями.
И они стали ждать. Время, пролетевшее так быстро, пока они искали тайник, теперь тянулось, словно стрелки не отсчитывали минуты, а каждый раз возвращались на место. Аля подумала, что в детстве мечтала именно об этом, и грустно усмехнулась: желания, как обычно, сбываются, когда тебе это меньше всего нужно.
Прошло два часа. Она вся извелась, а Дима, наоборот, попросил его не тормошить и откинулся на спинку, закрыв глаза. Аля чувствовала, что давно пора не только попить, но и поесть, но отлучаться не решалась. Вдруг очередь без нее подойдет? Хотя в кабинет она с Димой не пойдет, все-таки он не малыш, а она не его мама…
Когда очередь наконец подошла, Аля, вконец одурев, подумала, что скоро ее саму впору будет показывать врачу. Дима скрылся за дверью, а она стекла по спинке стула и по его примеру закрыла глаза.
Все оказалось не так плохо: Диме сделали рентген, сказали, что перелома нет, наложили мазь, тугую повязку и велели не беспокоить ногу хотя бы несколько дней.
– Видишь, все в порядке, – первым делом заявил он, когда они вышли на улицу. – Можно было не ходить.
– Можно, но не нужно, – устало отозвалась Аля, на этот раз сама поднимая руку.
– Зачем? На метро доеду, – воспротивился Дима.
– На каком еще метро? – возмутилась она. – Сказано – не беспокоить ногу, значит, не беспокоить.
По иронии судьбы, к ним подъехал тот же таксист, видимо так и не нашедший за все это время новых клиентов.
– Ну как дела, молодежь? – весело поинтересовался он.
– Да все о'кей, – неожиданно бодро ответил Дима. – Перелома нет, вывиха тоже, а растяжение через несколько дней пройдет. Домой вот еду, – доложил он и назвал свой адрес в Щербинке.
– А девушку куда отвезти? – уточнил водитель.
Аля собралась ответить, что ее можно высадить у любого метро, но Дима опередил.
– И девушку, – сказал он, – туда же.
– И что это было? – прошипела Аля, когда они выбрались из такси. Как и в первый раз, Дима расплатился сам, не дав ей даже слова вставить на эту тему.
– Что? – то ли сделал вид, то ли правда не понял он. – Я считаю, что парень должен платить, а ты разве нет?
– Я не об этом, – не дала сбить себя с мысли Аля. – То есть и об этом тоже… В общем, ты зачем меня к себе домой притащил, притом в такую даль? У меня свой есть!
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Дима. – Не ехала бы, кто тебя заставлял.
– Ах ты… – От возмущения Аля не сразу подобрала слова. – Это же ты… Ты сам…
– Сказала бы, что не хочешь, – невозмутимо заметил он.
– Я не хотела устраивать сцены перед таксистом, – надулась она и язвительно заметила: – Вижу, нога у тебя не очень-то болит, значит, я свой долг перед родиной выполнила. Можно мне уже идти?
– Да ладно тебе, – снова повис на ее локте Дима. – Я самый больной в мире Карлсон. И кто-то просто обязан стать мне родной матерью.
– Время позднее, твоя мама наверняка давно дома, – буркнула Аля.
– Она по сменам работает, – не уступил Дима, но и она не хотела быстро сдаваться:
– Тогда папа.
– А папы у нас нет, – обезоруживающе заметил он, и Аля, не найдя что ответить, послушно пошла с ним к дому.
– Здорово, Димон, – окликнули «самого больного в мире Карлсона» какие-то парни, курившие у подъезда.
Аля трепыхнулась было, но Дима крепко сжал ее локоть и невозмутимо отозвался:
– Здорово, пацаны, – и как ни в чем не бывало прошествовал мимо.
Аля вжала голову в плечи, ожидая естественных человеческих вопросов и комментариев на тему, откуда это они в таком виде и, главное, куда, но их почему-то не последовало.
– Часто девушек домой приводишь? – спросила Аля, пока они ждали лифта.
– С чего ты взяла?
– Да дружбаны твои не выразили удивления, – пояснила она. – Значит, привыкли?
– Меня умиляет эта женская манера все истолковывать самым дурацким образом, – устало удивился Дима, но это только дало повод новым вопросам:
– А откуда ты так хорошо женские манеры знаешь?
– Книжки умные читаю, – отрезал Дима.
– По кладоискательству?
– Угу. Именно там про женские манеры пишут, – кивнул он. – А друзья у меня очень вежливые и тактичные. Да и не друзья они мне, просто знакомые. У нас же тут как в деревне, все всех знают.
За непринужденной беседой они поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру.
– Ну я пойду? – взялась за ручку Аля, но Дима аккуратно отцепил ее пальцы:
– Да сколько ж можно тебя отлавливать! Так и норовишь смыться.
– Ну домой я тебя доставила, – заявила она. – Что теперь – в кроватку уложить?
– Можно, – хмыкнул Дима. – Но давай в другой раз, когда мама в ночную смену уйдет.
– Ах ты!.. – замахнулась она, но он уже отступил, дурашливо подняв руки:
– Все, все, признаю – неудачно пошутил!
Аля подергала ручку, но она не поддавалась. Дима с любопытством наблюдал за ней, прислонившись к косяку и вертя на пальце ключи.
– Все? – наконец спросил он, когда она отвернулась от двери и с бешенством посмотрела на него. – А то я бы и правда прилег. Разогрей, пожалуйста, суп, а то жрать… ой, извините, есть ужасно хочется. Кастрюля в холодильнике.
