– Какая реакция? – обиженно поинтересовалась я. – Я всегда хорошо на любое лечение реагирую. На мне заживает как на собаке.
– С земными собаками не знаком, но вчера у меня был опыт лечения иномирянки… – Рето поймал мой отчаянный взгляд и, видимо, решил сказать о другом: – Тебе вчера сильно досталось от зверя, а в процессе лечения выяснились новые отличия между рантами и землянами.
– Да? Какие? – встрепенулась я.
– Аэрозоль, которым мы обеззараживаем и одновременно обезболиваем раны, землянам не подходит категорически. Хотя, может, это из-за твоей индивидуальной непереносимости.
Я четко вспомнила момент, когда после характерного шипения мою спину словно огнем опалили. Рето увидел, что я догадалась, о чем речь.
– Да, вижу, ты поняла. Это лекарственное средство, которое используют военные медики для обработки ран и обезболивания, вызвало у тебя химический ожог. Правда, пока не знаю, какое действующее вещество из его составляющих повлияло.
– А моя спина еще целая? – испуганно пролепетала я, забыв о желании срочно умереть.
Рето хмыкнул и гордо, но не без досады, заявил:
– Поверь, в составе лучшей разведывательно-диверсионной группы не может быть плохого медика. Тебе крупно повезло.
– Да уж, ощущаю это всем телом, – я позволила себе чуть-чуть съязвить.
Рето с улыбкой, украсившей его слишком вытянутое лицо, развел руками:
– Прости, но кто же знал?! В общем, дальше лечение единственной землянки походило на встречу с мак-кой: убьет или покалечит.
– Странно, что я еще жива, – ехидно заметила я.
Поразительно, но пикировка с врачом, его абсолютная откровенность и легкое обращение оказывали на меня своеобразный лечебный эффект. Плакать уже не хотелось, тошнило меньше, хоть чувствовала себя по-прежнему скверно.
– И не говори, сам удивляюсь, – признался Рето. – Я ввел тебе на пробу минимальную дозу другого обезболивающего – ты вырубилась. Потом добавил антос, и, видимо, от него, тебя так качественно прочистило.
Я вспомнила слова Рето перед «отключкой» и согласилась:
– Да, ты обещал, что я буду как новая, и, похоже, слово сдержал.
Медик поморщился, вытащил из-за спины небольшой предмет – прибор, наверное, или контейнер – и углубился в его изучение.
– Сейчас введем тебе закрепитель. Самую малую дозу.
– Почему? – расстроилась я.
Вдруг не подействует – и буду промывать внутренности дальше.
– Боюсь, корабль не сможет взлететь, если дозу увеличим, – немного рассеянно ответил Рето, сосредоточенно набирая на экране название и дозировку.
– Почему не сможет? – Этот мужчина своими замечаниями периодически поражал до глубины души.
Рето приготовил маленький шприц, посмотрел на меня внимательно, а потом, пожав плечами, пояснил, осторожно делая мне укол в плечо:
– Сколько нам еще тут загорать, неизвестно, твоя реакция тоже под вопросом. А если сильно закрепим, то все, что ты усиленно наешь, придется везти с собой. Вдруг маленькое орбитальное суденышко такой непосильный груз не потянет…
Может, конечно, снова перевод сбоит, но, вероятнее всего, меня только что обозвали обжорой и торбой набитой гов… Гад!
– Не быть тебе янтом с таким подходом к женщинам, – уязвленно заявила я.
– Мне так и пояснила тридцать первая рантана после первой встречи, – признался Рето с грустной улыбкой. – Сказала, юмор у меня неподходящий для ее будущего янта.
Мне сразу стало обидно за своих спутников, поэтому чистосердечно выпалила:
– Ой, да ваши рантаны ничего в хороших мужчинах не понимают.
– Если тебя вдруг возьмутся лечить на Ранте, требуй четверть дозы, – повеселел Рето.
– Главное, чтобы корабль взлетел со мной. А то придется опытным путем изучать медицину полярников, – пошутила и я.
– Ложись на живот, твою спину проверю.
Я распласталась на камнях, Рето аккуратно задрал на моей спине майку и заворчал, что «полезла по глупости под воду и испортила хорошо проходивший процесс». Потом порадовал, что дело идет лучше, чем можно было мечтать. И, вероятно, после работы с земным прибором у меня даже шрамов не останется. Затем умилялся и восхищался какими-то цитошиками.
Что такое цитошики, вернее, кто это, я узнала после того, как Рето закончил возиться с моей спиной и заклеил раны средством, образовавшим тонкую сплошную пленку. Я натянула майку на грудь, повернулась на бок и увидела три бумажные или тканевые полоски с липучками по краям. А в середине на них копошились омерзительные, толстые, зеленые червяки. Причем тошнотворный вид им придавали присоски, расположенные по всему телу, а может… рты. Во всяком случае из одного выдавилась бурая масса.
– Это что? – просипела я, отодвигаясь от червей.
– Цитошики, – ласково назвал маленьких чудовищ Рето. И, с грустью глядя на них, поделился: – Каждый цитошик очень дорого стоит, а мы на тебя девять штук потратили…
– Они были на мне? – прохрипела я и судорожно сглотнула.
Было бы чем, меня бы точно вырвало!
– Зверь разорвал тебе спину в лохмотья. Три раны до самых костей. А аэрозоль еще и по живому ожог вызвал. Я тебя отключил на время, затем пришлось экстренно применять самое эффективное средство, но безопасное для землянки. Ничего лучше цитошиков нет! Поверь. Если бы их легко можно было добывать, использовали бы повсеместно в медицине. Но, увы, они размножаются исключительно в недрах на Лешке, а не на Ранте. В анаэробной среде. По-хорошему, им бы еще денек на твои раны воздействовать, но ты, чересчур прыткая чистюля, намочила пленку и под нее проник воздух.
– Они умрут? – расстроилась я.
– Нет, в кислородной среде они начинают выделять уже не лечебную слизь, обладающую мощным регенерирующим свойством, а чрезвычайно отвратный токсин. И превращаются в паразитов. Придется сжечь, поскольку законом Ранта строжайше запрещено привносить в экологию Полярной любые посторонние формы жизни, чтобы не нарушить сложившуюся экосистему.
– Какие вы молодцы! – восхитилась я отношением рантов к планете.
– Мы с ней-то толком не разобрались, чтобы добавлять новых проблем и вопросов, – разрушил мои иллюзии Рето.
И цитошики все равно умрут…
– Можно мне присоединиться к вашей веселой компании? – раздался у меня над головой слишком спокойный голос Джара.
Я внутренне сжалась, представив, насколько ужасно выгляжу с разодранной спиной, пусть и успешно заживающей, с проблемой в животе и вдобавок в сырых штанах, мятой футболке, нечесаная, страшная и неухоженная. Ы-ы-ы…
Вымученно улыбнулась Джару. Он еще сильнее напрягся, будто к удару приготовился и отказу. Рето попытался исправить ситуацию с присущей ему прямолинейностью:
