– Да, у них другая программа обучения. Но если кто-то из рантан захочет заняться условно мужским видом деятельности, получить мужскую профессию, – не проблема. Дополнительное образование заполнит пробелы, – ответил Тошиль.
– Порой мальчики и девочки из одного района привязываются друг к другу еще в детстве и выбирают дополняющие профессии, – добавил Джар, а потом мягко улыбнулся. – Например, мои родители соединили свои судьбы в десять лет, решив, что они идеальная пара. Лате – ученый, а лама – его верная помощница. Она все его работы оформляет, структурирует и представляет.
– Рум Жейль и де-румина Дарна – большого ума ранты, – уважительно согласился Тошиль. – Идеально дополняют друг друга.
А я наконец вычленила то, что мне давно не давало покоя, корябало слух, но как-то не было возможности спросить.
– Уважаемые офицеры, простите за возможно грубый и глупый вопрос: почему вы обращаетесь ко всем на ты и без фамилий? У вас так принято? Накоротке к любому, или…
– Да, ты поясняла, что означает фамилия, – вспомнил Джар. – У нас нет понятия родового имени. При рождении каждый получает свое собственное.
– Но как же без фамилии? – удивилась я.
В известных мне мирах почти всегда фигурировали родовые имена, иногда они заменялись названием городов или местом проживания, иногда чем-то иным, но были. А у рантов – только имя?
– Зачем всем и каждому сообщать, чей ты ребенок? – недоумевал Джар. – Зачем принижать свое достоинство, способности или значимость конкретного ранта? Мы не перекладываем чужие недостатки на своих потомков, каждый зарабатывает репутацию своему имени сам.
– А… а юридически как обособить одного от других?
– У вас все фамилии уникальны? – в свою очередь, удивился Джар.
– Нет, присваивают идентификационные номера и…
– У нас тоже есть нечто подобное, – сказал Рето.
Я вспомнила об еще одном значимом для землян обстоятельстве:
– А семья? Как вы обозначаете, что конкретная женщина принадлежит своему мужчине и они состоят в союзе? У них общие дети?
– У вас фамилия используется с этой целью? – осторожно поинтересовался Джар.
– Ну да, у мужа и жены, по-вашему янта и ри-янты, общая фамилия. Как правило, но можно оставить родовую, или взять фамилию жены, или двойную. Совершеннолетние дети тоже могут выбрать.
Собеседники смерили меня внимательными взглядами, и отвечать начал Рето:
– У нас – никак. Мы знаем, что это ри-янта, а это янт. А это их дети. У нас факт брачного союза не надо никому доказывать или обозначать. Для правительства союз регистрируется в семейной базе, и на время или на всю жизнь рантана выбывает из перечня свободных.
– Но…
– Все официально, – подтвердил Тошиль.
Я подошла к теме с другой стороны:
– А откуда другие мужчины узнают, что к женщине нельзя подходить с нескромными предложениями? И трогать ее нельзя, если у нее есть янт?
Тошиль хмыкнул, а ответил мне Джар:
– Ни один рант не подойдет к незнакомой рантане с любым предложением. Кроме как помочь, если ей плохо или она заблудилась. Вызовет стражей или медиков. Они сами обратятся к родственникам или опекунам. Трогать можно исключительно свою жену или родственницу. У нас в принципе не принято трогать посторонних женщин.
– А лешек можно? – слегка иронично спросила я.
– Лешкам только приятно будет, – усмехнулся Тошиль. – Лешки обожают любые тактильные контакты. У нас как раз наоборот – трогать приветствуется и желается.
– Ясно, – кивнула я, переваривая информацию. И подумала вслух: – У вас семья регистрирует связь лишь номинально в семейной базе? Никаких свадеб… праздничных мероприятий по этому поводу не проводят?
Мужчины задумались; наконец Джар произнес:
– Семьи празднуют… дома или в общественном сытном месте. Янт дарит своей ри-янте благодарственные дары. И все. А у вас?
Я расстроенно, тяжело вздохнула:
– А у нас не будет ни белого платья, ни выкупа, ни пьянки. Все равно что замуж выходить по залету.
До рантов причина моей печали доходила дольше, чем до лешки Тошиля, который обидно хохотнул:
– Я так понимаю, у вас все по-другому!
И перевел многозначительный взгляд на словно окаменевшего Джара. Тот сразу отмер:
– Мы можем зарегистрировать нашу связь в белом платье. – Помолчал и осторожно предложил: – А кому заплатить за тебя, ты только скажи, я…
Я мотнула головой, только представив, что у моего любимого иномирца сейчас в голове творится. Подалась к нему и, закрыв ему рот ладонью, с жаром выпалила:
– Ты не о том подумал, это веселый праздник с шутками и смешными проделками. И вообще, может, у нас все иначе. Зато янт мне достался самый красивый и лучший. Это главное. Ясно?
К счастью, Джар улыбнулся с облегчением. Да, трудности перевода я впервые настолько остро ощущаю.
Когда мы возвращались в каюту, чтобы я отдохнула, Джар твердо меня заверил:
– Не печалься, родная. У тебя будет все. Мы постараемся окружить тебя привычными вещами и хоть часть утраченного возместим чем-то новым, но желанным тебе. Я обещаю сделать тебя счастливой.
Как тут не грустить? Бедные, бедные ранты! Они думают о счастье своей половины, а как же разделить его пополам? Я снова сплела наши пальцы, посмотрела любимому в глаза и тоже пообещала:
– Обещаю сделать счастливым тебя. Я буду очень-очень стараться. Так у нас больше шансов на совместное счастье.
Глава 19
Орбитальный бот вместе с первыми покинувшими корабль членами экипажа доставил в космопорт группу Джара и меня. Когда створ зашипел, уходя вверх и открывая обзор, я уже хотела было зажмуриться по привычке, но не пришлось. Наши друзья, очень на это надеюсь, и их коллеги по службе бодро проходили мимо и прощались, улыбаясь.
Медленно спускаясь по пандусу, запрокинув голову, я восторженно прошептала:
– Какое невероятное небо!
Джар, не забывавший держать меня за руку, поднял глаза и, пожав плечами, ответил с улыбкой:
– Наверное. Тебе виднее.
Земля – царство желтого, Рант – ржаво-рыжего. Сложно передать оттенок звезды Ра – размером больше Солнца или ближе расположенной к планете, – а лучи света, которые она дарит Ранту, придают небесам какую-то невероятную палитру золотого и медного. Я засмотрелась, забыв обо всем!
Разглядывая множество замысловатой формы облаков, я вновь поделилась, ткнув в небо пальцем:
– Джар, они похожи на стаю рыжих пушистых котов. В ваше небо можно смотреть часами и не будет скучно…
Пандус закончился – и я упала в объятия любимого. Ну что ж, пора спуститься на землю в прямом и переносном смысле. Дальше моим вниманием завладели жутковатые черные ленты из песка, поднимаемого порывами ветра, – удивительные зрительные иллюзии, будто сотни змей ползают над землей, похожей на полированный гранит.
