— Ханна, Элли, вас ищет няня, идите в дом, — приятный женский голос вызвал у меня оторопь.
Я медленно, через силу повернула голову в сторону говорившей — и забыла, как дышать.
Тяжелый пучок из русых волос с редкими нитями седины, красивое бледное лицо с лучиками морщин в уголках глаз. Персиковое платье и золотистые босоножки на высокой платформе дополняли жемчужные серьги и браслет. В потертых серых джинсах и темно-синей футболке с геометрическим принтом я почувствовала себя плебейкой рядом с королевой.
Красивая, элегантная женщина внимательно рассматривала меня в ответ. Страха или сожаления в ее небесно-голубых глазах я не заметила.
— Мама, а кто это? — спросила девочка, та, что смелее.
— Я — гостья, — улыбнулась невесело, не отрывая взгляда от хозяйки дома.
— Ханна, веди Элли в дом, вам пора обедать, — велела женщина строго.
В этот раз близняшки ее послушались и, не забыв мяч, поспешили исполнить приказ. Мы же остались стоять, глядя друг на друга, как ковбои на площади в каком-то второсортном вестерне.
— Здравствуй, Вероника, — мелодичный голос прозвучал надломленно. — Войди в мой дом, дочь.
Я не ответила, опасаясь, что разревусь. Молча последовала за матерью. Я старалась смотреть на особняк, отмечая особенности его архитектуры и отодвигая подальше мысль, что я — самая большая в мире идиотка.
Дом с мансардой скорее всего имел интересную историю. Белые стены и колонны, серая черепичная крыша. Окон столько, что рябило в глазах. Высокая центральная лестница с узорными перилами — солидное строение, явно под вкусы Росса.
Переведя взгляд на мать, я невольно отметила, что после поздних родов она немного поправилась, но ей шло.
На самом верху лестницы сидел ворон Абрахам. Нахохлившись, эквиум матери смотрел на меня осуждающе, как будто говоря, что я не имею права здесь объявляться. А может, он и прав…
Внутри дом выглядел соответствующе: мебель и резные панно из ценных пород дерева, великолепные картины и статуи, призванные украсить интерьер. И море цветов в больших кадках.
Я усиленно глазела по сторонам, лишь бы поменьше смотреть на женщину, идущую впереди. Ох, женщину, которая меня предала! Обманула, бросила, заставила страдать… Сначала я убивалась, оплакивая ее мнимую гибель, затем мучилась, стараясь отмстить убийце. Милосердное Провидение, да я же Стеллу ненавидеть начала из-за обмана! Ненавидела невиновную женщину впустую! Но самое страшное — четыре года я терпела нелюбимого…
Я сбилась с шага, чувствуя, как злость ищет выхода, грозя всплеском бесконтрольной силы.
— Папа, а у нас гостья! — долетел щебет одной из близняшек.
И я выдохнула. Нет, я сдержусь. Проклинать за страшный обман не буду, хотя в своем праве и отбить мое «слово обиды» мать бы не смогла. Но не хочу я никого проклинать… Не хочу… Впрочем, и простить не могу. Пока не могу.
К моменту, как в холле появился Росс с девочками, я успокоилась, и он встретил меня теплее, чем мать.
— Ричард, я хочу поговорить с дочерью наедине, — сообщила она.
— Как скажешь, дорогая.
Седовласый мужчина улыбнулся безмятежно и увел близняшек.
Здравствующая глава рода Вороновых открыла передо мной дверь, приглашая в какую-то комнату. Кабинет, как вскоре выяснилось.
— Присаживайся, Вероника, — прохладно предложила хозяйка дома, указывая на низкое кресло с овальной спинкой.
Сама она заняла точно такое же. Стеклянный журнальный столик на мощных металлических ножках в виде львиных лап стоял четко между нами, как граница.
— Поговорим, дочь?
— Поговорим, мама…
Я смотрела на нее, уже не сдерживая скачущих мыслей: обдумать предстояло однозначно интересные вещи. Теперь понятно, почему гримуар Вороновых не хотел подчиняться — я оставалась рядовой ведьмой, ведь глава дома жива.
— Спрашивай.
Она скрестила руки на груди и агрессивно вскинула подбородок.
Кроме обиды я испытывала страх, что мне все чудится, что мамы здесь нет. Она же явно ждала обвинений, а не расспросов.
— Недавно ты тайно приезжала в Темные Воды? Хотела забрать книгу?
Мама вздрогнула.
— В первую очередь тебя интересует власть? Причина, по которой ты не заполучила могущество рода?
— Нет. Все встало на свои места — у гримуара есть законная хозяйка, а я даже не наследница.
Так вот кого видел Морриган возле схрона и почти опознал. И конечно, ведьма из Вороновых знала, чем отвлечь эквиума, когда бросала на землю пригоршню блестящей дребедени.
— Вероника, понимаешь… — Мама вздохнула, помолчала, но все-таки ответила на вопрос: — Да, я дважды в этом месяце спускалась в хранилище, но ничего не нашла.
— Поразительно, что ты побывала в Темных Водах и никому не попалась на глаза, — с иронией произнесла я. — Видать, натренировалась в чарах маскировки в последние годы.
Она спокойно подтвердила:
— Да, мое мастерство выросло. Я вынуждена была рискнуть — Ханне и Элли пора осваивать наследие предков. У тебя очень одаренные сестры, Ника.
Лицо мамы освещала мягкая улыбка, беспокойные руки же выдавали нервозность.
— Не сомневаюсь, что одаренные… — Я старалась не ревновать, гоня от себя мысль, что, узнав о беременности, она сразу вычеркнула меня из своей жизни ради будущих дочерей. — Это ведь из-за «Пинка», да?
Мама скрестила руки на груди и кивнула:
— Разумеется. Но, заверяю, это вышло случайно, я не надеялась на его успех.
— Верю… Жаль, что ты не рассказала о своих экспериментах мне.
И снова тяжкий вздох. Тонкие пальцы старшей ведьмы переплелись в шаткий домик.
— Ты же понимаешь, что я не могла так рисковать? Твои сестры — уникальной силы дети, хоть и рождены от обычного мужчины. Они заинтересовали бы общину.
— А Стеллу бы разозлили? У нее ведь не получилось то, что вышло у тебя? Тебя пугала ее реакция?
Я сама давала ей подсказки, как оправдаться. Но она не пожелала воспользоваться шансом, предпочтя честность.
— Я также делала это и для тебя, Вероника. Принадлежать к сильному дому приятнее, чем к умирающему, не так ли? Я планировала выйти из тени сразу, как малышки чуть окрепнут.
— Принадлежать к сильному дому, мама? Я четыре года считала себя последней Вороновой. Если бы ты думала обо мне, то не позволила бы поверить в свою гибель.
— Росс звал тебя в Америку, дочь. В Темных Водах ты сама решила зачем-то остаться.
— Зачем-то? — Я задохнулась от боли. — Зачем-то, мама?! Я считала, что тебя убила Верховная! Так для чего я могла остаться?!
Мать тонко улыбнулась:
