В результате места приема и размещения готовой к отправке группы больше не существовало, и ее применение пришлось отложить. А через несколько недель угасла и воля к борьбе у повстанческих племен. Они предложили солдатам нашего формирования покинуть территорию. Однако бегство в соседнюю нейтральную страну Турцию
[79] для людей, не обладавших необходимыми знаниями языка, являлось делом бесперспективным, и племена в скором времени были вынуждены выдать немцев английским войскам. Видя безвыходность своего положения, один из двух офицеров покончил с собой. Остальные же члены нашей группы были арестованы и смогли вернуться в Германию лишь в 1948 году после длительного пребывания в лагере для военнопленных на Ближнем Востоке.
В то время для меня были куда интереснее другие планы применения моего формирования — группа VI F 6-го управления имперской безопасности продемонстрировала мне результаты своей работы, касавшиеся информации о возведении промышленных предприятий в Советском Союзе, и в первую очередь на Урале. Поскольку об этих вещах не писали в газетах, не говоря уже о книгах, мне доставляло особое удовольствие, что у меня сохранилась подборка соответствующих документов. Поступавшие предложения о том, как напасть и вывести из строя вышеназванные предприятия, обобщались при подготовке мероприятий под кодовым наименованием операция «Ульм», но мне было совершенно ясно, что военному потенциалу противника может быть нанесен огромный ущерб в результате всего лишь одной акции.
Еще до вхождения в новую должность я проштудировал все фронтовые донесения, так как уже в России мне стало ясно, что при хорошем наблюдении даже у противника можно многому научиться.
«Почему же подобное нельзя применить и в данном случае?» — подумал тогда я.
Я не переставал удивляться, читая донесения о различных акциях английских коммандос под руководством лорда Маунтбеттена
[80]. Здесь было много нового. Британскую службу агентурной разведки и контрразведки всегда окружала завеса некой таинственности, и она практически не представала перед широкой общественностью. Поэтому сводки о ее деятельности во всем мире явились для меня настоящим открытием.
Одновременно я изучил донесения об операциях, проведенных немецкой дивизией «Бранденбург». Судя по всему, у нас по сравнению с Англией имелось гораздо меньше средств, однако во время многих акций нашим специалистам удавалось добиться порой поистине блестящих результатов.
На основании проштудированного в течение двух недель материала мне показалось, что я обнаружил возможности поспособствовать победе Германии путем совершенствования и усиления активности проведения подобных специальных акций. Ведь противник не мог повсеместно организовать сплошную надежную защиту своего глубокого тыла. При умелом планировании, а также обеспечении необходимыми техническими средствами стоило только отыскать лишь отдельные наиболее значимые для неприятеля места, которые позволяли применить небольшие по численности, но полные решимости действовать группы. Тогда значительный успех был бы обеспечен.
Придя к такому выводу, я окончательно решил для себя принять поступившее мне предложение о замещении новой должности. Начинать мне пришлось практически с нуля, ведь рассчитывать на всестороннюю поддержку, которую оказывали новичку товарищи по оружию в боевой дивизии на фронте, не приходилось.
Необходимость пробиваться в одиночку предполагало уже само требование о неукоснительном соблюдении строжайшей тайны. Я предвидел, что мне придется самому преодолевать некоторые предстоящие трудности, но не настолько… Грела только одна мысль о том, что если каждый из нас бросит всю свою волю на чашу весов военной удачи, то она хотя бы на немного склонится в сторону Германии.
Когда я сообщил господину Шелленбергу о своем решении занять предложенную должность, он, как мне показалось, остался очень доволен и, к моему удивлению, предложил перейти в СД с одновременным присвоением звания штурмбаннфюрера или оберштурмбаннфюрера СД.
Коротко поразмыслив, я отклонил его предложение, подчеркнув, что мне предстоит принять на себя командование воинской частью и руководить ею лучше офицеру войск СС.
— Я пошел на войну простым солдатом, стал офицером резервных войск и хотел бы остаться таковым до окончания войны, — пояснил я.
Через несколько дней пришел приказ о присвоении мне воинского звания гауптман резервных войск СС.
До моего назначения специальным учебным лагерем, точнее, особыми учебными курсами СС «Ораниенбург» командовал голландский гауптман, перешедший в войска СС, а командирами взводов рот являлись бывалые фронтовики
[81]. Так что с этой стороны хлопот не предвиделось, и я мог приступать к своей деятельности, опираясь на этот фундамент.
Для успешной работы, частично относившейся к ведению 6-го управления в вопросах подготовки личного состава, мне явно не хватало специалистов, но и тут удача не обошла меня стороной. Я разузнал, что совсем недавно в управление политической разведки были переведены двадцать молодых людей, в прошлом работавших оценщиками страховых убытков. Среди них мне случайно попался оберштурмфюрер Карл Радл, мой земляк и давний знакомый.
— Не желаешь ли вместе со мной заняться формированием новой группы VI S? — спросил я его.
Он не только согласился, но и тут же привел ко мне еще двух бывших оценщиков. Все трое уже успели понюхать пороху, а часть из них имела офицерские звания, что давало возможность использовать их по любому назначению.
Тогдашний шеф Главного управления имперской безопасности доктор Эрнст Кальтенбруннер
[82] тоже оказался не совсем чужим человеком. Я знал его еще со студенческой скамьи, поскольку в Граце, городе на юго-востоке Австрии, он состоял в дружественной нам студенческой корпорации. Тогда мы часто встречались, но потом наши пути разошлись, и до 1938 года я его не видел. Теперь же, судя по всему, мой давний знакомый стал одним из самых могущественных людей в Германии.
