— А зачем?
— Опасные животные попадаются и в городской черте, в первую очередь змеи. — Настя зябко передернула плечами. — Бывает, залазят каменные вараны, особенно в дождливый сезон, в общем, женщины носят оружие даже в роддоме.
— А часто приходится досрочно разрешать ношение оружия девочкам?
Поняв смысл вопроса, Лисицын с улыбкой посмотрел на Настю, и та потупила глазки.
— Ну-у-у… Не без этого, практически в каждом выпускном классе одна-две юные мамочки имеются.
Ирина добавила:
— В школах при медкабинетах имеются ясельные комнаты, так что ты не переживай, условия для ухода за малышом нормальные.
Доев, они встали, и Лисицын негромко сказал:
— Поедите, поднимитесь к себе, надо пошушукаться о наших делах.
Аламо
13-е число 10-го месяца 21 года, 07 часов 33 минуты
Саша
Мы с Настей сидели на кровати, а Лисицын с Ириной устроились в креслах.
— Так, девочки, — Лисицын внимательно посмотрел на нас, — я еще вчера доложил командованию и властям Протектората о вашей ситуации. Вами, а точнее — тобой, Саша, заинтересовались. — Настя дернулась, и Лисицын перевел на нее взгляд. — Ты не переживай, я же сказал, что по здешним правилам ты приемная дочь Саши, и любые планы касательно ее включают и тебя. Тут еще дело вот в чем. Последнее время у Протектората начинаются напряги с Орденом. Не нравится им, что российская территория силу набирает, вот и пакостничают. А вам нужно получить «ай-ди»…
— А что это такое? — перебила его Настя.
Лисицын достал из кармана такую же карточку, как и та, что мы нашли возле «Лендровера».
— Это универсальный документ на все случаи жизни, и к тому же привязанный к счету в Банке Ордена. Без него здесь будет сложно. И выдается он при проходе через ворота на базе Ордена, для идущих с территории России — на базе «Россия», и вам, скорее всего, придется побывать там, плюс вас наверняка захотят подробно расспросить и обследовать.
— А обследование обязательно?
— Думаю — да, к тому же вам должны сделать прививки. И еще, это совсем не обязательно, но в случае, если тебя станут вербовать в Орден, имей в виду, что это серпентарий еще тот, одно из граничных условий пригодности к работе в Ордене — запредельный карьеризм, что влечет за собой весьма специфический стиль отношений.
Я усмехнулась.
— Ну, мне это не грозит.
— Могут предложить, чтобы ты не поехала в Протекторат. Легальных оснований не пустить тебя, куда ты хочешь, у них нет, все-таки основные декларируемые Орденом принципы — это «каждый имеет второй шанс» и официальное невмешательство в дела людей и территорий. А поманить и придержать обещаниями могут.
— Кстати, Игорь Семенович, вы можете рассказать нам, как тут живут люди — и на российской территории, в частности?
Кивнув, Лисицын полез в полевую сумку и извлек оттуда изрядно потрепанную и захватанную масляными пальцами синюю книжку. Протянув ее мне, он слегка смущенно усмехнулся:
— Извини, что в таком виде. Она полгода провалялась у одного водилы в машине, к сожалению, лучшей не нашлось. Это памятка, которая выдается переселенцам на базах. В ней есть необходимый минимум информации по основным вопросам. Что же касается российской территории, то хитрожопые робята из Ордена немножко перемудрили сами себя. Распределяя территории, они, ты увидишь на карте, в серединку воткнули здешнюю Америку, вокруг — европейские и латиноамериканские территории, южнее залива — арабы, азиаты, негры, а нас поместили в качестве прослойки, да еще с Ичкерийским имаматом на южной границе. Да только, как и на Старой Земле, нефть оказалась у нас и у арабов. Плюс единственный мощный промышленный район — это Протекторат Российской Армии.
— А почему Россия разделилась?
— Ну, в здешней Москве обосновалось до фига таких орлов, от которых и в старой Москве в девяностые дым столбом стоял, видимо, их сюда Орден сосватал, чтобы продолжить банкет, ну они и здесь занялись любимым делом — дележкой всего, чего только можно. А у нас Демидов с Аверьяновым и промышленность сумели закрутить, и армию весьма серьезную сформировать и обеспечить. Нас на всей населенной территории Новой Земли уважают или боятся, смотря по какую сторону наших мушек находятся.
— А Москва что производит?
— Московский протекторат — сельскохозяйственный район, продукты, конопля…
— Что, дурь гонят?!
— Нет, дурь растет вокруг Нью-Рино, а у москвичей техническая, на канаты.
— А-а-а-а…
— В общем, девочки, будьте готовы к поездке на базу.
— А как? На машине?
— Нет, на машине сейчас нереально, застрянете в Порто-франко до конца сезона дождей. Будем давить, что вам надо до дождей попасть в Демидовск, и если их так щемит, то пусть арендуют самолет, а семнадцатого числа из Порто-франко уходит крайний большой конвой под охраной Российской Армии, пусть укладываются до него.
— А «пылесосик»?
— ?!. А-а-а, твой «запор». Тут есть два варианта: или вы оставляете его здесь, у Джо Дженсена — Джо надежный парень, можете не переживать, — и на обратном пути забираете, или мы погрузим его на одну из наших машин, место в ней есть, а вы едете до Демидовска на автобусе.
— А тут и автобусы есть?
— Ну, здешний автобус — это вроде вахтовки на «Урале» или «КамАЗе», удобство так себе, но довезет с гарантией.
— А как в Демидовске с жильем?
— Хорошо. Если будешь работать на заводе, то он предоставит жилье с правом последующего выкупа. Дома недорогие, а каркасные — так вообще дешевые.
— Это как?
— Ну, доска на каркасе с наполнителем, керамзит или сейчас пошла минеральная вата.
— Как в американских боевиках — пуля от «Ml6» пробивает дом навылет.
Лисицын засмеялся:
— Ну, примерно, что так Только на фермах и в маленьких поселках дома обшивают брусом. Тут есть такая порода — пятнадцатисантиметровый брус держит винтовочную пулю в упор.
Я присвистнула:
— Неслабо!
Тут в разговор вклинилась Настя:
— А Орден нам только документы даст?
— Скорее всего, вам выдадут по тысяче экю, как беженцам…
— Ни фигасе! Дернули с улицы и штуку в зубы! — не выдержала я.
— А слупить с них компенсацию не получится?
— Можно попытаться, — вступила в разговор Ирина. Она переглянулась с Лисицыным.
— И, наверное, мне придется поехать с вами. Дабы их коновалы не слишком там усердствовали. А в качестве компенсации вы что хотите?
Я посмотрела на Настю. Вид у той был растерянный.
