Директор остановил свой взгляд на кобуре:
— Меня зовут Валентин Андреевич. А твои родители в курсе правил ношения оружия?
— Да, моя приёмная мама в курсе. И это… Валентин Андреевич, я беременна.
— Понятно. Тебе говорили, что ты должна будешь пройти тестирование в объёме школьной программы?
— Да.
— А у тебя есть личное дело из-за ленточки?
— Нет, — я развела руками.
Валентин Андреевич начал рыться в компьютере, потом на соседнем столике зажужжал, выплёвывая листы, принтер.
— Так, вот тебе задания по алгебре, геометрии и физике, — он протянул мне несколько листов. — Ты, кстати, какой язык учила?
— Немецкий.
— Жаль, у нас обязательный английский и второй по выбору — португальский или испанский, так что тебе придётся попотеть.
Тут за окном полыхнула молния, через пару секунд оглушительно ударил гром и хлынул ЛИВЕНЬ. Майя была права — ТАКОГО дождя я в своей жизни ещё не видела!
Почти сразу же прозвенел звонок, и в коридоре начали набирать силу обычные звуки школьной перемены. Директор встал из-за стола и, сделав приглашающий жест рукой, вышел в коридор.
Коридор был наполнен толпой старшеклассников, в большинстве своём направлявшихся к двери в конце коридора, выходившей под навес. Я оценила про себя удачность этой идеи — сейчас навес защищает от ливня, а летом даёт тень.
Валентин Андреевич отпер дверь рядом со входом в кабинет физики и провёл меня в просторную лаборантскую.
— Вот, садись здесь и спокойно решай. Как решишь всё, что сможешь, приходи ко мне. Туалет, если что, в конце коридора.
Директор вышел, а я, оглядевшись, уселась за стол и начала решать задания по алгебре…
Уф-ф-ф. Я посмотрела на часы и увидела, что просидела почти три часа. Задания были сами по себе не слишком сложными, но охватывали всё, что мы проходили. Я мысленно поклонилась бабушке Але за то, что она сделала всё для того, чтобы я хорошо училась, и пошла к директору. Он быстро просмотрел листы с ответами, периодически одобрительно хмыкая, а потом, подняв взгляд на меня, удовлетворённо произнёс:
— Я смотрю, ты училась, а не «ходила в школу». Так, ты обедала? — Я отрицательно помотала головой. — Тогда иди, пообедай, столовая справа от центрального входа, и примерно через час подходи, с тобой пообщается преподаватель русского, и мы примем решение.
Судя по тому, как он это сказал, возражений моя персона у него не вызывала.
Столовая оказалась довольно большой, с тремя раздаточными линиями. Подумав, я сообразила — график школы такой же, как и на заводах, и значит — большинство ест в школе и, скорее всего, два раза.
Обед из тарелки вкусного борща, порции гуляша и большого стакана сока обошёлся мне в пятьдесят центов. А посмотрев в меню и обнаружив, что пропущенный мной второй завтрак стоит 30–35 центов, я прикинула, что тридцати экю на месяц мне хватит с головой.
Выйдя из столовой, я посмотрела на часы и решила зайти в медкабинет. Постучавшись в дверь с этой надписью, я вошла и оказалось в предбанник. Справа была закрытая дверь с надписью «Ясли», слева — дверь без надписи, а из приоткрытой двери прямо донеслось: — Ну кто там, проходи.
Войдя, я увидела молодую женщину с медицинском брючном костюме цвета разведённой зелёнки и сидящую на кушетке девочку в расстёгнутой блузке, кормящую грудью младенчика.
Я, если честно, уставилась на неё, ибо раньше наблюдать этот процесс вблизи мне как-то не доводилось, и очнулась только от вопроса медсестры: — Новенькая, на учёт пришла становиться?
— Да, — я кивнула головой и протянула ей справку из роддома.
— Ну, ты садись, я сейчас тебя запишу, — сестричка села за стол и стала листать журнал.
В этот момент сидевшая на кушетке девочка ойкнула. Повернувшись, я увидела, что она отняла маленького от груди и со словами: «Опять, редиска!» — левой рукой взялась за грудь и пару раз брызнула ему в личико молоком. Малыш смешно чихнул, а мама, снова приложив его к груди, пояснила мне: — У него зубки режутся, вот и кусает всё подряд. Даже мамкину сиську.
— Настя, ты в каком классе? — раздался голос сестрички.
— Ой! — я подумала, что поторопилась с визитом. — Мне ещё русский сдавать надо. А потом сказали…
— Ты алгебру как сдала? — перебила меня кормящая мамочка.
— Да вроде всё решила. Там ничего особо сложного и не было.
— Ну тогда можешь не переживать, Валентин Андреич — математик, и если ты ему приглянулась, то возьмёт, да и русский у тебя Алла Даниловна принимать будет, а она тётка не вредная, если в слове «ещё» четырёх ошибок не сделаешь — возражать не будет.
Она посмотрела на ребёночка:
— Так, мой дорогой, похоже, ты уже наелся, — она встала, подошла ко мне и со словами: — Подержи его, пожалуйста, пока он воздух срыгнёт, а я сцежуся, — протянула мне своего малыша. — Вот так, одной рукой под попку, второй к себе и личиком от себя, а то срыгнёт на тебя — стираться придётся.
Я, не дыша, взяла малыша на руки и с удивлением наблюдала, как она, достав из стерилизатора бутылочку с делениями, протёрла ваткой свои соски и стала сдаивать остатки молока в бутылочку.
Поймав мой удивлённый взгляд, она усмехнулась и пояснила:
— Остатки молочка надо сцеживать, ты разве не знала?
Увидев, что я отрицательно покачала головой, медсестра хмыкнула и сказала:
— Ничего, на курсах научат.
Закончив доиться, мамочка поставила бутылочку в стоявший в углу холодильник и, пояснив: — Это Наташке, у неё молока мало, — взяла у меня из рук ребёночка. — Меня зовут Катя, его, — она качнула на руках своего малыша, — Серёженька. Пошли, посмотришь, как я его спать укладываю.
Я оглянулась на медсестру. Та одобрительно кивнула головой, и я пошла вслед за Катей в ясли.
В комнате стоял десяток кроваток. В трёх лежали малыши, четвёртая ждала Катиного сыночка, а остальные явно пустовали.
Катя положила малыша на один из двух столиков с бортиками и быстро и сноровисто перепеленала его, успевая ещё бросать на меня весёлые взгляды, а я таращилась на эту процедуру во все глаза. Закончив, она чмокнула малыша и, положив его в кроватку, присела рядом на табуретку. Через пару минут он закрыл глазки и сладко заснул. Катя жестом показала, что можно уходить, и мы вышли из яслей.
Вернувшись в кабинет директора, я увидела там кроме него красивую рыжеволосую (причём я бы поспорила, что рыжина у неё натуральная) женщину лет тридцати пяти.
— Ой, извините, я опоздала?
Директор взглянул на часы, стоявшие на столе. — Нет, ты могла гулять ещё одиннадцать минут. Но раз ты пришла… Познакомься, это Алла Даниловна, она побеседует с тобой о русском языке.
