Настя виновато посмотрела на меня:
— Саш, извини, но я ее только седьмым выстрелом положила. Из пистолета у меня получается хуже, чем из карабина.
Ира присмотрелась к змее, достала свой «Чезет»
[59] и двумя выстрелами добила ее, сказав:
— Настя, ты молодец. Это узорчатая гадюка, сыворотки от её яда до сих пор нет.
Мы вернулись на кухню и уселись за стол. Я ела, разговаривала с девочками, но какая-то мысль все время вертелась у меня в голове и категорически не давалась в руки!
Наконец, когда Ира по какому-то поводу помянула бразильские штурмовики Русской Армии, меня пробило!..
Это было за день перед выпускным. Я, добившись, чтобы меня выписали, лежала дома и листала откопанные отцом в кладовке подшивки «Вокруг света» за 60–70 годы, оставшиеся там от бабушки. И вот в одном из номеров был то ли рассказ, то ли очерк…
Я не берусь судить, насколько достоверным было описание бомбардировки кирпичами стоянки правительственных самолетов с бомбардировщика времен второй мировой, принадлежащего колумбийским партизанам, но там по ходу действия упоминался «змеиный револьвер», как популярное в Вест-Индии средство защиты от ядовитых змей. Делался он просто — у старого револьвера отпиливали большую часть ствола, а пулю в патроне заменяли зарядом крупной дроби, залитой парафином. Блин! Ведь вместо того, чтобы уродовать оружие, можно подумать, как сделать изначально дробовой револьвер!
Я выскочила из-за стола и рванулась к своей библиотеке. Уже на пороге кухни я обернулась к ошалело уставившимся на меня Ире и Насте: «Девочки, извините меня, но у меня идея!» — и побежала к своим книгам. Через час у меня в голове уже сформировался проект «змеиного револьвера» и патрона к нему.
Вернувшись к девочкам, я посвятила их в свою идею. Ира захлопала глазами:
— Блин! Саша, делай это немедленно! Люди стреляют змей из пистолетов, кто-то таскает обрезы из охотничьих ружей, но они ж такие неудобные.
Проводив Иру, я поехала в центр и прошлась по ормагам Демидовска. Искомое нашлось на комиссионной витрине у братьев Соколовых. Не знаю, кто и зачем приволок на Новую Землю ИЖ-18 тридцать второго калибра, но в итоге одностволка, более полутора сотен латунных гильз с капсюлями, прибор для снаряжения патронов, банка «Сокола» и кило «тройки» достались мне за шестьдесят экю.
Приехав на следующий день на работу, я сказала Генриху Карловичу, что на меня упала идея, и я хочу ее проверить.
Отправившись в цех, я сваяла для ружья стомиллиметровый ствол с патронником в сорок миллиметров, потом обрезала до сорока миллиметров три десятка гильз и приступила к подбору навесок пороха и дроби…
Через неделю я вместе с объяснениями — что и почем — положила на стол Генриху Карловичу готовый и отстрелянный «змеиный револьвер» с тремя десятками патронов к нему. Выражение лица шефа в этот момент доставило мне удовольствие, близкое к сексуальному, и через пять минут мы уже шлепали по лужам, направляясь к недостроенному корпусу, который я временно использовала в качестве тира.
Но испытания пришлось проводить в «условиях, приближенных к боевым». Когда мы проходили мимо второго механического, до нас донесся женский визг и крики, что в женскую раздевалку заползла змея. Мы бросились в цех, Генрих Карлович решительно остановил парня, уже пристегнувшего кобуру к «стечкину», и вошел в раздевалку. Длиннющей змее хватило одного выстрела в голову примерно с двух метров. После возгласа «Готово!» женщины толпой ломанулись внутрь и в первую очередь стали разглядывать свою обувь: одна из них пояснила, что в прошлый сезон в аналогичной ситуации у троих оказались прострелены сапоги.
Генрих Карлович, выйдя из цеха, решительно повел меня к директору. Изложив тому ситуацию и продемонстрировав револьвер, он предложил сделать небольшую партию, штук двадцать, и раздать их работникам завода. А потом выслушать их отзывы. Антон Палыч дал добро, и всю следующую неделю я и двое слесарей клепали пробную партию, по ходу отрабатывая технологию.
А спустя четыре дня после раздачи стволов на испытания к директору пришел старший из Соколовых с вопросом о поставке в их магазин партии «змеиных револьверов». Оказалось, что один из рабочих, получивших на испытания револьвер, был соседом Соколова-старшего и — что было гораздо важнее — имел чрезвычайно болтливую супругу. И после того, как он в первый же вечер удачно застрелил трех заползших ему на участок змей, информация об этом разнеслась почти мгновенно. Соколов, прослышав о новом стволе, познакомился с ним и сразу же отправился к нам на завод договариваться о поставках.
В итоге после бесед с работниками, получившими револьвер, было принято решение начать его выпуск. Заодно, учитывая некоторые претензии к весу аппарата, попробовать вариант с рамкой из алюминиевого сплава, а также сделать гладкоствольный «дерринжер»
[60] под такой же патрон.
Следующие две недели я занималась организацией уже серийного производства. Носиться приходилось как в попу раненой, занимаясь и собственно налаживанием производства (слава Богу, хоть спецы на заводе были отменные и сами порой учили меня), и вылезшей в полный рост проблемой гильз. Опытную партию обеспечили купленными мной гильзами, да и патроны я снаряжала сама. Для первых серийных гильзы где-то надыбали Соколовы, ну а дальше нас выручил патронный завод.
Демидовск
32 число 11 месяца 21 года, 06 часов 57 минут
Саша
Я сижу на кухне и с наслаждением наворачиваю приготовленные Наськой блинчики с творогом, запивая их местным сбором кипрея, и уже который раз поражаюсь про себя тому, с какой скоростью и как вкусно она готовит. Когда по дороге в Демидовск Настя вместе с Татьяной Николаевной постоянно занималась готовкой, я решила, что она просто честно старается быть полезной и заботится об измотанных за день водителях. Но когда мы оказались в своем доме, то уже на второй день я с изумлением обнаружила, что Настя мягко, но решительно подвинула меня на кухне и с видимым наслаждением раз за разом выставляла на стол кулинарные шедевры. Это было для меня в некоторой степени шоком. Девочка, намного младше меня, готовила так, что, положа руку на поджелудочную железу, я тихо призналась сама себе — мне, как повару, до Насти оч-чень далеко, и если уж быть совсем честной, то и моя мама, сыгравшая в прошлом году серебряную свадьбу, уступает ей в поварском искусстве.
