Минут через пять она вышла к нам, а за ней появилась Настена.
— Так, как я понимаю, вы Настина мама? — Боцманша смерила меня шкодным взглядом.
— Да.
— Ну тогда берите ее и ведите в наш парк, — Боцманша мотнула головой в сторону окна, — и погуляйте там с ней часок. Если схватки будут усиливаться, тогда подходите раньше. Давайте, давайте, — она легонько подтолкнула Настю вперед.
Мы гуляли с Наськой по аллеям, любовались местной и заленточной растительностью, с любовью выращенной чьими-то заботливыми руками. Настя периодически присаживалась на стоявшие на каждом шагу аккуратные скамеечки, но по ее оценкам схватки не усиливались. Спустя примерно полчаса мы с ней устроились возле бассейна с изумительной красоты рыбками и долго любовались ими, пока за нашими спинами не послышались шаги.
— Ну что? Как мы тут себя чувствуем? — подошедшая к нам Боцманша повернула Настю к себе и нежно пробежалась пальцами по ее животу. — Ну, когда была последняя схватка?
Настя озадаченно призадумалась, потрогала живот:
— Наверно… минут пятнадцать назад. А сейчас совсем отпустило.
Боцманша рассмеялась:
— Настя, у тебя были ложные схватки, это дело довольно частое и пугаться не надо, погуляйте здесь еще полчасика, на всякий случай, и если больше прихватывать не будет, то отправляйтесь домой.
— Светлана Яковлевна, а когда можно будет ожидать… — я на секунду запнулась.
Боцманша взглянула на Настю.
— Может — завтра, может — через две недели, тут предугадать невозможно. Но думаю, некоторое время у Насти еще есть.
Потом она смерила меня внимательным взглядом.
— Ну, а вы, мамочка, не собираетесь порадовать Настеньку братиком или сестричкой? — в глазах Боцманши запрыгали бесенята.
Я почувствовала, что краснею, а Наська сдавленно захихикала.
— Светлана Яковлевна, я жду своего парня и надеюсь, что он приедет с одним из первых конвоев. Только у меня сейчас очень важная работа, и ее надо кровь из носу…
— Мила-ая, запомни — никакой работе детки не помеха, а если ты беспокоишься из-за своей ампутации, то напрасно. Были у меня мамочки и без ноги, и без руки, и с высокой ампутацией обоих бедер была одна. Все родили нормально, так что как только, так милости прошу, — Боцманша обняла меня за плечи, окончательно вогнав в краску, а эта черная редиска продолжила хихикать, уже в голос.
Мы провели в роддомовском парке еще около часа и, убедившись, что Настю окончательно отпустило, отправились домой.
Демидовск
29 число 02 месяца 22 года. 13 часов 09 минут
Саша
Припарковавшись возле центрального Демидовского рынка, я выбралась из «индусика», выудила тележку с сумкой и отправилась «бомбить» продуктовые ряды. Помимо банальной цели еженедельного пополнения домашних запасов, сегодняшний рейд имел своей целью и, как выразилась Саша, выделяя мне увеличенную порцию финансов, «шопинг для снятия вчерашнего стресса».
Конечно, вчера я получила первоклассный букет самых разнообразных эмоций. И вполне понятного страха перед неизвестным и неизбежной болью, и предвкушение встречи с существом, столько времени проведшим внутри меня, и ожидание окончания весьма нелёгкого процесса вынашивания ребёнка… а в итоге — крупнокалиберный облом! Ложные схватки. Конечно, на курсах нам говорили об этом, как о возможном явлении, но я как-то не ожидала, что вот так с ним познакомлюсь.
Я вошла под огромный, полгектара площадью, навес и направилась к овощным рядам. Затарившись картошкой, я рылась в огурцах, когда сзади раздался знакомый голос:
— Привет, красавица, ну как наше драгоценное? — обернувшись, я задрала голову и встретилась с весёлым взглядом Боцманши
— Нормально, Светлан Яковлевна, больше не тянуло и спала хорошо.
— Ну и отлично, — Боцманша мягко пробежалась пальцами по моему животу и, удовлетворённо кивнув головой, неожиданно спросила, — огурцы ищешь? Идём, покажу.
Мы двинулись вдоль рядов. Разговор плавно перетёк на продуктово-кулинарную тему. Я купила огурцы, и мы продолжили обходить ряды, делясь на ходу рецептами.
Светлана Яковлевна буквально каждую минуту с кем-то здоровалась. Мне говорили, что Боцманша на Новой Земле уже около семи местных лет, и может считаться старожилом, но того, что она пользуется такой популярностью, я вообще-то не ожидала.
Потихоньку мы перешли в мясомолочную часть рынка. Поздоровавшись с очередной женщиной, Светлана Яковлевна придержала её, и с разгону «вставила пистон» за то, что та третью неделю не приходит на очередной осмотр. Отпустив нерадивую пациентку, под обещание сегодня же, после восемнадцати, явиться на приём, Боцманша двинулась за мной к прилавку Матвеевны, жены фермера, торговавшей яйцами и птицей. Причём яйца у неё были такие, что не вмещались в гнёзда стандартного бумажного поддона, а куры приближались размерами к гусиным тушкам. Когда я первый раз принесла их домой, Саша в шутку выдвинула гипотезу, что это может быть следствием романтического визита какого-нибудь местного птица.
Я расплачивалась с Матвеевной за три десятка яиц, когда за спиной раздалось чьё-то «бля» и тут же извиняющийся голос Боцманши:
— Ой! Извините меня, пожалуйста!
Я обернулась. С земли поднимался невысокий, блёклый мужичок с хронически злым выражением лица. Я хихикнула, сообразив, что случилось — мужичок и Боцманша случайно соприкоснулись, и тому не хватило массы, чтобы устоять на ногах.
— Ты что, охренела, морда жидовская, не видишь, куда прёшь? Перебрался сюда, думал, хоть здесь их не будет, как же, что жиды, что черномазые — плодятся и ничем их не выведешь!
Я откровенно офанарела от такого. Нет, «за ленточкой» мне тоже доводилось слышать про себя всякие гадости, но здесь… За прошедшие месяцы я от такого откровенно отвыкла, жизнь здесь быстро проверяла любого «на вшивость» и подобные наезды были дичью.
Боцманша шагнула к мужичку, сгребла правой рукой ему футболку на груди… и приподняла на вытянутой руке так, что ноги у него повисли сантиметрах в двадцати от земли.
— Я. Перед. Вами. Извинилась. — Светлана Яковлевна с каждым словом встряхивала мужичка, — А. Теперь. Вы. Извинитесь. Перед. Девочкой.
На последнем слове футболка мужичка жалобно треснула, оставляя кусок в ручище Боцманши, и он шлёпнулся перед ней на пятую точку, продолжая глядеть неверяще-испуганным взглядом.
Я не удержалась и вставила свои «пять копеек»:
— Светлан Яковлевна, вы сядьте на него сверху, а потом воспитывайте!
Выражение испуга на лице мужичка сменилось откровенным ужасом, и он стал по-крабьи отползать от Боцманши, бросая взгляды по сторонам и натыкаясь на откровенно недружелюбные лица. Через пару метров он перевернулся на четвереньки и бросился прочь. Одна из наблюдавших за сценой женщин придала ему ускорение пинком и, видимо, попала удачно, потому что тот взвизгнул и рывком скрылся за углом прилавка, а вокруг грянул гомерический хохот.
