– Это – лестница к мадам принцессе! – сказал нубиец. – Ведёт прямо в спальню молодожёнов! Спускайтесь! Скорее!
Вниз-вниз! Сопротивление бесполезно, даже если бы он попытался сопротивляться, потому как он почувствовал, будто двадцать пар рук вместо одной пары с силой толкали его в бока; вниз, всё ниже он спускался – немой, слепой и беспомощный, пока наконец ему не позволили остановиться и отдышаться. Его руки отпустили, повязку сорвали с глаз и освободили рот – он был свободен! Свободен – да! Но где? Плотная тьма окутывала его; он протянул руки вперёд, сквозь тёмный воздух, и ничего не нащупал.
– Зиска! – закричал он.
Это имя запрыгало в тишине и забилось бесчисленным эхом, возвратившись назад вместе с дрожащим чужеродным вздохом:
– Чаровница!
Джервес расслышал его, и смертельный ужас, порождённый чем-то сверхъестественным, овладел им.
– Зиска! Зиска! – диким голосом воззвал он снова.
– Чаровница! – ответил проникновенный неизвестный голос; и когда он задрожал в воздухе рыданием боли, тусклый свет начал пробиваться сквозь мрак, сперва мерцающий, затем более устойчивый, пока постепенно не расширился, освещая бледным прозрачным светом то место, где он стоял, – место, ещё более странное и удивительное, чем любая мистическая сцена из страны снов. Он бросился вперёд как угорелый, крайне взволнованный, оглядываясь вокруг, как человек в бреду, и онемевший от смешанного ужаса и удивления. Он был один – совсем один в обширной квадратной комнате, стены и потолок которой были густо расписаны и сверкали золотом. Квадраты золота были вставлены в сам пол, по которому он ступал, и в дальнем конце комнаты великолепный саркофаг из чистого золота, инкрустированный тысячами тысяч драгоценных камней, которые соединялись на нём в чудесные и фантастические письмена, сверкал и горел потоками живого огня. Золотые чаши, золотые вазы, золотой доспех, браслеты и цепи из золота смешивались с драгоценностями, лежали грудами у стен и рассыпались по полу; и круглый щит из слоновой кости, украшенный золотом, вместе с мечом в драгоценных ножнах, стояли вертикально в изголовье саркофага, который, казалось, и излучал весь этот прозрачный таинственный свет. С тяжело бьющимся сердцем и учащённым пульсом Джервес всё шёл вперёд, глядя испуганно и заворожено на необычайную роскошь и великолепие, окружавшее его, и бормоча про себя почти бессознательно:
– Усыпальница короля – гробница воина! Как я здесь очутился? И почему? Это ли место для свидания, любви и смерти? И придёт ли она ко мне?…
Вдруг он отпрянул в смертельном испуге, ибо там, подобно странному Духу Зла, восставшему из могилы, прильнув к огромному золотому саркофагу, – её неповторимая фигура, едва скрываемая белой дымкой одеяния, её тёмные волосы сползали облаком с плеч, и чёрные глаза горели гневом, угрозой и страстью, – стояла таинственная Зиска!
Глава 16
Онемев от мертвенного сверхъестественного ужаса, который превосходил все обычные человеческие эмоции страха, он смотрел на неё как завороженный, кровь стыла в его жилах, и руки немели, ибо теперь – теперь она выглядела в точности как тот его написанный портрет; и Смерть – Смерть, ожившая, мучительная и ужасная, пристально смотрела на него, просвечивая очертаниями черепа сквозь прозрачный слой чуть подкрашенной человеческой плоти. Её глаза становились всё огромнее, и ярче, и шире, пока она гипнотизировала его взглядом, и её голос, разорвавший тишину неземным резонансом, произнёс:
– Добро пожаловать, мой герой, в эту обитель любви! Добро пожаловать в мои руки, чьих объятий так страстно жаждала твоя ненасытная душа! Возьми меня всю – я твоя! Настолько твоя, что тебе никогда не сбежать! Никогда не расстаться со мною! Даже через тысячу тысяч веков! Жизнь моей жизни! Душа моей души! Владей мною, как я владею тобою! Ведь наши нераскаянные души пылают двойным адским пламенем, которому суждено гореть и гореть целую вечность! Иди ко мне, мой повелитель и хозяин, король и победитель! Сюда, сюда! – и она бледными руками ударяла себя в грудь. – Насладись всей полнотой твоей горящей порочности, проклятой радости! А затем – усни! Как уже спал прежде, в течение многих тысячелетий!
Молчаливо и с ужасом взирал он на неё; все чувства закружились, разум раскачивался, и затем медленно, словно занавес поднимался в последней сцене мрачной трагедии, прозрение, озарение памяти вспыхнуло в его голове и накрыло накатившейся волной, которая несёт смерть всему на своём пути. С яростным проклятием он бросился к ней и сжал её руки своими ледяными и липкими от пота ладонями, будто покрытыми могильной росой.
– Зиска! Женщина! Дьявол! Говори, пока я окончательно не обезумел! Что за страсть движет тобою, что за мистическая игра? В каком месте я оказался по твоей воле? Почему меня сюда привели? Говори же, говори! Или я убью тебя!
– Нет! – произнесла она, и её лёгкая фигура закачалась и стала расти и расширяться, пока, казалось, не возвысилась над ним огромной башней, будто взбешённый демон, восставший из тумана или огня. – Ты уже сделал это однажды! Убить меня снова – превыше твоих сил! – И при этих словах руки её выскользнули из его хватки, как руки недавно умершего покойника. – Никогда больше тебе не вышвырнуть моей страдальческой души прочь, во внешнюю тьму! Потому что я свободна! Освобождена бессмертием и готова посвятить себя мести и воздаянию, – прямо как Человек, свободный выбирать свой путь между добром и злом. Он выбирает зло, а я выбираю месть! Что это за место, спрашиваешь ты? – И загадочным, скользящим шагом она приблизилась немного и указала вверх, на сверкающую золотую крышу. – Над нами Великая Пирамида вздымает свою вершину к звёздам, а здесь, внизу, как раз там, где ты сейчас лежишь, мой любимый и мой повелитель, спящий нежным сном любви, – здесь…
Она выдержала паузу, и тихий смех сорвался с её губ, затем она медленно и эффектно проговорила:
– Здесь гробница Аракса!
При этих её словах липкий холодок ужаса прополз по его венам, словно предвестник надвигающейся смерти; и он вспомнил странные образы, призраки нетвёрдой памяти, которые всегда стояли рядом с ним при виде лица принцессы и при звуках её голоса, вспомнились сверхъестественные теории, которые он недавно обсуждал с доктором, – и всё это одновременно обрушилось на его разум, невольно вырвав громкий крик.
– Боже мой! Что за чушь! Глупые женские уловки! План безумного дурака! Что такое для меня Аракс? Или я для него?
– Всё! – отвечала Зиска, и триумфальный демонический свет горел в её взгляде с поистине пугающей яркостью. – Потому что вы с ним – одно и то же! Одна чёрная греховная душа, так и не очищенная веками вечного пламени! Сластолюбец! Потребитель! Проклятый дух мужчины, которого я любила, выйди из своего нынешнего видимого образа! Выйди и обними меня! Обними! Ведь все силы вселенной не смогли бы разлучить нас! О, вечный дух смерти! – И она подняла свои мертвенно бледные руки в диком порыве. – Подними завесу! Покажи неверному безбожнику правду загробной жизни – жизни, в которой я и ты обитаем и действуем, взывая к дальнейшему правосудию!
