– А я собираюсь из театра уходить.
– Как это?
– Да платят мало, а работа тяжелая очень.
– И что будешь делать?
– Еще не решил, может, преподавать в детской студии…
Мы замолчали.
– Ну говори что-нибудь, – нетерпеливо воскликнула я. – Время же идет!
Леня растерянно молчал, глядя на меня с экрана. Не так, совсем не так я представляла наш разговор по видеотелефону! Мало того что через экран общаемся, так еще и посторонний народ рядом, приходится говорить только на светские темы, да и те надо мучительно подбирать…
– Надь… Запиши телефон.
– У тебя появился телефон? – обрадовалась я.
– Нет, это у бабушки. Я там иногда бываю…
– А-а… – разочарованно протянула я и, не сводя глаз с экрана, взялась за сумку.
Вопреки распространенному среди мужчин стереотипу, в сумке у меня всегда порядок. Документы и кошелек в одном отделении, косметика, расческа и всякие там носовые платки – в другом, а проездной и визитки вообще в боковом кармашке. Поэтому я точно знала – ручка там, где деньги и документы. Почему же на месте нет?
– Держите.
Я оглянулась – Миша протягивал мне ручку и блок клейких бумажек.
– Нет, я своей!
Я нетерпеливо встряхнула сумку – время же идет, а я тут какой-то ерундой страдаю! – ее содержимое раскатилось по столу и частично упало на пол.
– Ладно, давайте, – поспешно согласилась я и вопросительно уставилась на экран: думала, Ленечка будет смеяться, но он даже не улыбнулся.
Он едва успел продиктовать длинный междугородный номер, как на экране снова нарисовалась тетка в свитере:
– Все, время вышло!
Ленечка поднялся со стула, напоследок бросив на меня жалобный взгляд, тетка попрощалась с Мишей, и экран погас.
– Спасибо, – я протянула ему ручку и листки.
– Телефон-то возьмите, – усмехнулся он.
– Ой, – спохватилась я, отклеивая верхний листок.
Я машинально, уже не заботясь ни о каком порядке, покидала в сумку барахло – ручка, кстати, по закону подлости сразу нашлась, с морской волной, солнышком и надписью «Геленджик»! – и пошла к двери, забыв попрощаться.
– Девушка! – окликнули меня в общем зале. – С вас сто пятьдесят рублей!
– За что? – удивилась я.
– Плата за соединение и обслуживание разговора, – невозмутимо пояснила девица.
– Так ведь заказывала не я!
– Все равно, – отрезала она. – Такие правила.
Я вздохнула и полезла за кошельком.
Не послушалась маму, а зря – когда я вышла на улицу, и правда начинался дождь. Но мне было уже все равно, я набросила капюшон и медленно побрела по Арбату. Памятник Пушкину уже не показался таким дурацким – ну подумаешь, реальный поэт был на две головы ниже любимой жены, мелочи жизни, художественное преувеличение…
На глаза мне попалась вывеска кофейни. Забыв, что тороплюсь на работу, я потянула на себя тяжелую дверь. Такое впечатление, что посетителям здесь не рады! Заплатив за чашку кофе сто пятьдесят рублей – подумаешь, один разговор с Ленечкой по видеотелефону! – я оглядела почти пустой по случаю буднего утра зал и прошла к дальнему столику у окна.
По стеклу, причудливо изгибаясь, бежали струйки воды, блестела мокрая мостовая, прятался под хилым тентом продавец ушанок и матрешек…
– У вас свободно? – вдруг услышала я.
Только этого не хватало! Пока я соображала, как бы половчее отделаться от ненужного знакомства, парень уже сел, поставив напротив моей чашки ее близнеца и небрежно бросив рядом брелок с логотипом «Порше».
– Извините, я… – наконец опомнилась я.
– Хотите побыть одна, – закончил он за меня. – Представьте себе, я тоже! Так давайте побудем одни вместе!
Я была слишком расстроена, чтобы с ходу ответить на эту замысловатую конструкцию, и упустила драгоценное время, парень задал следующий вопрос:
– Прогуливаете школу?
– Детский сад, – буркнула я.
Он засмеялся:
– Что, неужели вы уже закончили школу и учитесь в вузе?
– Нет, представьте себе, я уже закончила вуз и теперь учусь на работе!
Настроение ухудшалось с каждой секундой.
– Не может быть! – воскликнул парень. – Я не дал бы вам больше семнадцати!
Я поморщилась, и это не ускользнуло от его внимания.
– Простите за банальность! Хотите, скажу правду? Я шел по улице… Кстати, я в банке работаю, был тут на переговорах с партнерами, машину в переулке оставил, – совсем другим тоном, небрежно-деловым, добавил он, словно невзначай сдвинув брелок. – И тут увидел за стеклом вас, такую красивую, грустную, одинокую…
Я залпом допила кофе и вскочила:
– Спасибо за компанию, к сожалению, мне пора!
– Вы куда? – дернулся было он. – Подождите, я вас подвезу… Телефон… – донеслось до меня, когда я уже толкала тяжелую дверь.
Уже не глазея ни на какие памятники, я поглубже надвинула капюшон и понеслась к метро. И уже подходя к «Смоленской», вспомнила, что так и не позвонила на работу.
– Меня никто не искал? – выпалила я, влетев в приемную.
– Нет, – пожала плечами Света.
«Кому ты нужна», – явственно читалось в глазах секретарши.
Даже не сняв ботинок, я позвонила Лариске и сбивчиво пересказала события сегодняшнего утра.
– По видеотелефону? – недоверчиво протянула она.
– Ага, представляешь, телеграмму принесли! Я и не знала, что такие бывают, думала, только в фантастике…
– Да, Надя, – вздохнула Лариска. – Вижу, мы теряем тебя для общества.
– В смысле?
– Забыла о таком простом и полезном устройстве, как веб-камера? Ты ставишь ее на свой компьютер, я – на свой, мы их включаем и – о, чудо! – видим друг друга! Хотя, конечно, откуда тебе знать, для тебя видеотелефон – вершина технической мысли из области фантастики…
– А, черт! – с досадой сказала я. – Совсем забыла. Ну ладно, слушай дальше. А потом я зашла в кофейню – что-то так тоскливо стало, не передать – а там…
– Что? – поразилась Лариска, дослушав меня. – Из-за своего дурацкого Ленечки ты послала банкира на «Порше»? Не старого и не лысого?
– Да какой он банкир, – с досадой сказала я. – Может, оператор в кассовом зале. И Ленечка вовсе не дурацкий!
– Тимоша, я кому сказала, нельзя мою косметику брать! – прикрикнула она мимо трубки. – Да, так о чем мы?… Так вот, операторы кассового зала на переговоры не ездят!
