– И вы сделаете «всё» это! Вы достигнете триумфа из простой жалости! Из жалости к девушке, которая несомненно умрёт, если погибнет он! И, может быть, в конце концов Господь поможет в выздоровлении!
– Да будет так, как вы хотите, синьора! Мне придётся остаться здесь на два-три дня…
– Столько, сколько вы найдёте необходимым, – сказала Моргана. – Все ваши приказы будут исполнены.
– Хорошо! Пришлите ко мне надёжного мужчину-слугу, который смог бы помочь мне передвигать и поддерживать пациента, и мы сможем начать работу. Я оставил несколько важных инструментов у вас в холле – нужно, чтобы их перенесли в мою комнату, и ещё… – тут он взял её руку и нежно пожал, – вы можете предоставить это дело нам и пойти отдохнуть. Вы, должно быть, очень устали.
– Я никогда не устаю, – отвечала она любезно. – Заранее благодарю вас за всё, что вы собираетесь сделать!
Она вышла из комнаты, бросив один взгляд назад, на неподвижное тело на кровати, и отправилась устраивать всё необходимое для профессора. Леди Кингсвуд, глубоко заинтригованная, слышала, как она раздаёт чёткие указания, и спросила:
– Так значит, ещё есть надежда? Эти двое несчастных будут жить?
– Думаю, да, – отвечала Моргана с печальной дрожью в нежном голосе. – Они будут жить – и дай Бог, чтобы их жизнь стоила того!
Она увидела, как мужчина-слуга, которого она назначила профессору в ассистенты, открыл дверь комнаты Ситона и скрылся за ней, затем последовала тишина. Подавленная внезапной тяжестью на сердце она подумала о Манелле и вошла в её апартаменты – просто взглянуть, как она. Глаза девушки были широко раскрыты и полны светом жизни и сознания. Она улыбнулась и протянула руки.
– Это мой ангел! – слабо пробормотала она. – Мой маленький белый ангел, который пришёл ко мне во тьме! И это Рай!
Быстро и бесшумно Моргана подошла к её постели и, взяв её протянутые руки, обвила их вокруг своей шеи.
– Манелла! – нежно сказала она. – Дорогая, прекрасная Манелла! Ты меня узнаёшь?
Большие любящие глаза остановились на ней, изучая тепло и радость.
– Конечно узнаю! – и голос Манеллы, слабый как у больного ребёнка, прозвучал таким далёким: – Маленькая, бледная леди из моих снов! Ох, я так хотела тебя увидеть! Так хотела! Почему ты не вернулась вскоре обратно?
Боясь утомить её разум внезапным возбуждением от слишком быстрого возвращения памяти, Моргана не ответила, а только нежно погладила её, когда вдруг сразу же она сделала отчаянную попытку подняться с постели.
– Мне нужно идти! – закричала она. – Он зовёт меня! Я должна следовать за ним – да, даже если он меня убьёт, он в опасности!
Моргана твёрдо притянула её к себе.
– Тише, тише, дорогая! – заговорила она. – Успокойся! Он в безопасности – поверь мне! Он рядом, в соседней комнате! Вне всякой опасности.
– Ох, нет невозможно! – и глаза её наполнились ужасом. – Он не может быть в безопасности! Он себя уничтожит! Я следила за ним в то утро и всё видела! Он что-то нёс, словно очень ценное для него, что-то сверкало как золото, и он быстро-быстро ушёл в каньон, а я последовала за ним в пещеру, в черноту! – Она замолчала, а потом вдруг обхватила Моргану, закричав: – О, держи меня! Я в этой тьме пыталась его отыскать! Он обернулся и заметил меня в свете своего фонаря; он знал, что я шла за ним, он разозлился! Он поднял руку, чтобы ударить меня! Безжалостный, бессердечный! Эта сверкающая вещь в его руках напугала меня – что это? Я упала перед ним на колени, на холодные камни, я молила его простить меня, пойти со мной, но рука его всё ещё воздета надо мной, готовая ударить! Ему всё равно!..
Здесь её лицо побледнело от ужаса, она вырвалась из объятий Морганы и раскинула руки, будто в инстинктивной попытке избежать падения с большой высоты. Моргана испугалась её вида, снова поймала её в объятия и нежно держала, пока слабая улыбка не озарила её губы и её беспорядочные движения не прекратились.
– Что это? – спросила она. – Моя маленькая, белая леди, как ты здесь оказалась? Как перешла поток? Разве только на крыльях? Ах! ты ведь фея – ты можешь делать всё, что пожелаешь! Но тебе не спасти его! Слишком поздно! Он и сам себя не спасёт! И ему всё равно, ему плевать на тебя и на меня!
Она уронила голову на плечо Морганы, и глаза её закрылись от крайнего изнеможения. Моргана осторожно положила её обратно на подушки, накапав несколько капель сердечного лекарства, которое использовала и прежде, секретный состав которого был известен ей одной. Манелла послушно выпила его, очевидно, сознавая теперь, что о ней заботились. Но она всё ещё была беспокойна и теперь сидела прямо, прислушиваясь внимательно и подняв одну руку.
– Слушай! – сказала она тихим благоговейным голосом. – Гром! Ты слышишь? Господь говорит!
Она снова устало улеглась и долго молчала. Проходили часы, день приближался к концу, и Моргана, терпеливо наблюдавшая за ней, решила, что та заснула. Вдруг Манелла встревожено подпрыгнула с широко раскрытыми глазами.
– Что это было? – вскричала она. – Я слышала, как он звал!
Моргана, перепуганная её быстрым движением, замерла на месте, прислушиваясь. Глубокие тона мужского голоса зазвучали громко и дерзко:
– Войн больше не будет! Не может быть! Это я говорю! Я – Властелин Мира!
Глава 25
Сверкающее утро разразилось над цветущими садами «Палаццо де Оро», и море простиралось бескрайним сиянием чистейшей голубизны, сверкая миллионами бликов крошечной серебристой ряби, которая щетинилась на его поверхности от лёгкого ветерка, столь же нежного, как дуновение от крыла птицы. Моргана стояла на своей лоджии из розового мрамора, глядя в печальной задумчивости на красоту пейзажа, а позади неё стоял Марко Ардини – учёный, хирург и врач, который также глядел, но едва ли замечал что-либо, поскольку все его мысли сосредоточились на «деле», над которым он работал.
– Всё именно так, как я с самого начала вам и говорил, – произнёс он. – Мужчина этот силён мускулами и сухожилиями, но вот мозг его разрушен. Он больше не способен управлять или отдавать команды механизму тела, поэтому тело практически бесполезно. Сила воли ушла, бедный парень больше никогда не сможет встать на ноги или хотя бы поднять руку. Возможность говорить отчасти сохранилась, но даже она ограничена теперь скудным набором из нескольких слов, которые, очевидно, являются следствием ранее преобладавших мыслей, которые повлияли на мозговые клетки. Возможно, что он будет повторять эти слова тысячи раз! Чем больше он их повторяет, тем больше ему это нравится.
– И что же это за слова? – спросила Моргана печальным голосом, исполненным сострадания.
– Довольно странные для человека в его состоянии, – отвечал Ардини, – и всегда одни и те же. «Войн больше не будет! Не может быть! Это я говорю! Только я! Это моя величайшая тайна! Я властелин этого мира!» Несчастный дьявол! Какой там «властелин мира»!
