Черт бы побрал этого зайца, что так не вовремя выскочил перед ее велосипедом!
Егор вспомнил, как восторженно Катя оглядывалась по сторонам в холле, именно тогда у него появилась уверенность, что все случилось именно так, как должно. Смотреть на девчонку в своем доме, оказалось насколько до чертиков приятно, настолько и дезориентирующе.
Он сожалел лишь о том, что впутал ее в свое семейное дело, не обезопасив от последствий. Не спросил желания, не предупредил о том, что заднего хода не будет, что орден не терпит ошибок, а существа, время от времени проживающие в доме и на его территории, не все бывают столь невинны, как выглядят.
А что если у нее кто-то остался в городе? Парень? Жених?
Егор подавил мгновенно вспыхнувшее раздражение.
Все же его тянуло к девчонке. Как бы глупо это не выглядело и для него самого, и со стороны. Бороться с этим притяжением пока получалось, но с трудом. И будь у него возможность отмотать время назад, поступил бы так же.
Именно этот факт заставлял Егора мучиться бессонницей в наблюдениях за Катей.
И будь он проклят, ему нравилось то, что он видел и плевать на последствия!
Егор тряхнул головой, только сообразив, что трижды пропустил назойливый стук в дверь.
— Оглох?
Илларион стоял, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, а выглядел так безмятежно, будто околачиваться ночью под дверью рабочего кабинета главы ордена — привычное, пустяковое дело.
— Задумался.
— Не спится?
— Как видишь.
Егор отступил, молча пропуская друга, не удивляясь его кривляньям:
— Понятное дело.
В последнее время все меньше вещей могли вызвать у него искреннюю реакцию, будь то удивление, радость или гнев. Если раньше он думал, что это из-за испытания затянувшимся по времени служением, мол, все опостылело и приелось, то сегодня понял, ошибался. С появлением Кати словно воздуха свежего глотнул и эмоциональную усталость, как рукой сняло!
Пока Егор отвлекся, чтобы закрыть двери, ученый направился прямо к компьютеру. Прежде чем мужчина смог среагировать, Илларион уже заглянул в монитор, хмыкнув.
— Теперь ясно, откуда корни растут у этой бессонницы.
Еще никогда ему так невыносимо не хотелось причинить вред другу. Сейчас же он жаждал, чтобы Илларион одновременно проглотил свой язык и ослеп, перестав так внимательно пялиться на Катю. Стремительно приблизившись к столу, Егор отключил программу видеонаблюдения. Что, мать вашу, с ним творилось?!
— Помогает расслабиться?
Илларион чуть наклонился и небрежно повернул к себе настольные часы с электронным циферблатом.
— В час ночи, — добавил он, постучав пальцем по ярко-алым огонькам немигающих цифр. — Мог бы куда интереснее время проводить.
— Заткнись.
Для того чтобы обуздать неожиданный всплеск раздражения, пришлось даже зажмуриться и сосчитать до десяти. Давно он не терял контроль по таким пустякам! А все равно дыхание в норму не пришло. Перед глазами так и стоял алчный взгляд Иллариона и напускная галантность, с которой он обхаживал Катю за столом.
— Придумал уже, как выкручиваться будешь? — не внял предупреждению этот смертник. — Что сделаешь с девчонкой?
— Какая тебе-то разница?
Нет, с этим нужно срочно что-то делать. Даже мимолетная мысль о том, что Илларион каким-то образом мог претендовать на девчонку, напрочь сносила крышу. О какой дружбе могла идти речь, если сейчас он думал лишь о том, как не вырвать глотку мужчине, который столько лет был ему вместо брата?!
Илларион, казалось, прекрасно читал по лицу, но продолжал насмехаться.
— Что если у меня научный интерес?
— С чего бы это?
— Она прошла тест.
— Какой тест? — плохие предчувствия заставили его похолодеть.
— На чистоту помыслов, — довольно осклабился друг. — Ты же знаешь, что способна сделать с грешниками роса богов. Я добавил каплю в вино нашей гостьи.
Так вот значит, почему Катя так быстро опьянела?
Всего капля этого эликсира была способна подарить неземное наслаждение и одновременно сработать, как один из самых жутких ядов, известный за всю историю сотворения мира. Все зависело от чистоты помыслов того, в чей организм попадала роса богов.
— Ты добавил ей амброзию?! — взревел Егор, подаваясь вперед и почти перестав контролировать вторую сущность, что сейчас рвалась наружу. — Ты в своем уме?! А если бы она умерла? Мы не знаем, как амброзия может подействовать на людей!
Илларион немного отодвинулся и повел плечами:
— Расслабься. Не умерла же. Теперь ты можешь быть спокойным, что девчонка не попала в особняк, как наживка от Теней.
— Ил!
— Чего? Ой, я прошу тебя, не надо благодарностей! — театрально взмахнул руками он. — Я предоставил тебе на руки все козыри ее бескорыстности, которыми ты сможешь обезопаситься от недовольства существ, если решишь отпустить Катю домой.
Гнев тут же схлынул. На смену пришла растерянность.
Теперь у него действительно были доказательства, пусть и добытые рисковым способом, чтобы защитить Катю от посягательств существ. Она чиста. Даже если бы и узнала что, не стала бы использовать во вред. Находясь под воздействием росы богов, никто не сможет приукрасить собственную суть.
Егор опешил.
Отпустить ее?
— Никогда, — взревел инстинкт.
Он поморщился.
— Но я надеюсь, что ты ее оставишь в особняке. Оставишь же? — ухмыльнулся Илларион и поднял руку вверх. — Я голосую за то, чтобы Катя осталась.
— Зачем? — насторожился он. — С чего такая активность?
— С ней весело.
Друг пожал плечами, став преувеличенно внимательно рассматривать портрет первого главы ордена, что висел на стене напротив, таким образом, уходя от ответа.
— Она тебе нравится? — раздражение вновь подняло голову.
— А тебе?
Егор замялся. Память тут же подкинула неприятные воспоминания десятилетней давности.
— Она не Аника, — словно прочитав его мысли, решительно добавил Илларион.
— Она — человек, — сказал, как отрезал.
Жизнь его научила: людям нельзя доверять, если это не члены твоей семьи.
Отпустить он ее пока не мог, сближаться опасался, кого-то рядом с ней из возможных соперников на дух не переносил, сам втянул в конфликт с существами… Что творил только, а?
— Но не такая, как твоя бывшая. Она не предаст, — уверенно стоял на своем Илларион.
— Откуда тебе знать?
— Она забавная.
