Тошнота комом подступила к горлу.
Я не должна была почувствовать облегчение от того, что на полу лежал не Егор. Но… именно это чувство меня накрыло мощной волной.
Послышался непонятный гул.
Как только я вновь посмотрела на тело, черный сгусток дыма вышел из живота женщины, взметнувшись ко мне.
Неловко отшатнувшись, я не удержала равновесие и плюхнулась на пол. Из-за неуклюжего взмаха руками, полотенце отлетело в сторону и кровь вновь вольно потекла по губам к подбородку.
Дым спиралью крутнулся к потолку, а потом растворился в воздухе, точно ничего и не было вовсе.
Как в замедленной съемке повернув голову к двери, я заметила, что в комнату ворвался Егор, на ходу отшвыривая стул в сторону, что служил некой преградой на пути ко мне.
Его внешний вид при других обстоятельствах мог бы заставить меня встревожиться. Слишком бледная кожа, темные круги под глазами, всколоченные волосы…
— Катя?! — взревел он.
В одно мгновение я сидела на полу рядом с трупом, хватая воздух широко открытым ртом, как выброшенная на берег рыба, а в другую уже оказалась в крепких мужских объятьях.
— Ты ранена?!
Егор принялся беспорядочно ощупывать меня в попытке отыскать опасные для жизни повреждения. Его глаза горели таким неистовым чувством, что я впервые не знала, чего именно следует бояться: его предстоящей смерти или его же общества.
— Как много крови, — пробормотал мужчина. — Откуда так много крови? Где болит? Кто-то напал на тебя?
— Нет, — сбивчиво прогнусавила я, спохватываясь и зажимая пальцами нос. — У меня просто носовое кровотечение.
Сначала Егор непонимающе нахмурился, а потом напряжение, охватившее его, наконец, спало. Взгляд мужчины просветлел. Стальная хватка на моих предплечьях ослабла.
Егор вытащил из кармана платок, предложив его мне.
В благодарность слегка кивнула, слабость вновь вернулась. Комната стала раскачиваться, я же никак не могла отвести взгляд от мертвой женщины.
— Кто это?
— Аннушка.
Горничная, что принесла мне ночную рубашку?
— Что с ней произошло?
Какая страшная смерть…
Егор не спешил с ответом.
Прежде, чем он хоть как-то отреагировал на мой вопрос, пришлось задать его дважды.
Мужчина мельком взглянул на горничную, его губы сложились в единую тонкую линию, а подбородок стал казаться слишком резко очерченным, точно вылепленным из камня.
— Несчастный случай.
— А выглядит все так, будто кто-то просто отпилил ей голову. Или откусил.
— Несчастный, — настойчиво повторил он, — случай.
Держи карман шире!
Он что действительно думает, что я поведусь на такое объяснение?!
— Ага. Уже поверила.
Егор нахмурился и аккуратно, но настойчиво подтолкнул меня к выходу.
— К-куда?
— Нужно о тебе позаботиться.
— А как же Аннушка?
— Ей уже ничем не поможешь.
Логично. Но все равно неприятно и шокирующе.
Понимая, что сейчас ничего не добьюсь, а все вопросы будут проигнорированы, я уступила Егору. К тому же головокружение лишь нарастало, а кровотечение, похоже, и не собиралось останавливаться.
Мужчина приобнял меня за талию, чтобы в случае чего подхватить на руки. Напоследок я растерянно оглянулась на тело. С этого ракурса только ступни и было видно. Которые вдруг вспыхнули черно-красным пламенем и рассыпались в воздухе мелкими искрами, через секунду полностью исчезнув.
— Она… пропала! — осипло прокаркала я.
— Тебе показалось, — Егор даже не снизошел до усилия остановиться, заглянуть в комнату или переспросить меня о том, что имела в виду под этим заявлением.
— Но…
— Тебе показалось, — с нажимом повторил он.
Перекреститься что ли?
Изловчившись и заглянув ему в глаза, но так и не рассмотрев там ничего, кроме решимости стоять на своем до последнего, я впервые отчетливо поняла, насколько глубоко и крепко… влипла!
С одной стороны, вся эта таинственность только распаляла любопытство и страсть поскорее отыскать разгадку, с другой — обижала. Мысль, что Егор мне не доверяет, почему-то теснила грудь ноющей болью. Да, по сути, мы оставались друг другу приятными незнакомцами. О каком доверии вообще могла идти речь меньше чем через сутки знакомства? Но вопреки здравому смыслу, ощущение, будто знаю этого мужчину лучше, чем саму себя, только крепло.
У поворота на лестницу нам встретилась Настя.
С распущенными волосами, босая и в полупрозрачной белой сорочке, рыжая выглядела еще младше, чем показалась мне днем.
Все внимание девушки было сосредоточено на Егоре. Казалось, она вообще больше никого и ничего не замечала вокруг. Когда же, наконец, перевела отчего-то смущенный взгляд на меня, то в глубине глаз мелькнуло плохо скрытое недовольство.
— Она п-поранилась?
— Нет, — покачал головой Егор. — Почему ты опять не в постели?
Настя мило улыбнулась, пожав плечами.
— Не спалось.
— Не спалось, значит?
Не смотря на спокойный тон и безэмоциональное выражение лица, его шепот прозвучал более угрожающе, чем мог бы подействовать крик.
Настя стала нервно покусывать нижнюю губу.
Молчание затянулось. Игра в гляделки между Егором и Настей только набирала обороты. Никто из них даже не мигал. Точно разговор велся мысленно. Это ведь невозможно, правда?
— Перестань! Неужели ты не понимаешь, что бродить одной ночью по дому сейчас опасно?!
От резкого окрика Егора я невольно вздрогнула, а Настя даже не поморщилась, продолжая невинно хлопать ресницами.
— Опасно? — переспросила я.
— Но мне не спалось! — одновременно со мной заговорила девушка с таким видом, будто это объяснение автоматически должно было унять гнев Егора.
Тот побагровел. Прижимая меня к своему боку одной рукой настолько крепко, что дышалось с трудом, он стал спускаться по лестнице.
— Еще раз словлю ночью в коридорах, скажу Аде подсыпать тебе в вечерний чай лошадиную дозу снотворного! — стоит ли говорить, что ответить мне он вновь не соизволил? — Поняла? А теперь марш в свою комнату!
— Почему ты вечно прогоняешь меня, лишая всего самого интересного?
Егор только небрежно махнул рукой на это заявление, спускаясь все быстрее. Ему пришлось едва ли не тащить меня на себе, потому как ноги стали заплетаться.
Настя быстро семенила следом, не переставая возмущаться:
