И благодарить стоило только Егора.
Эта пропасть, через которую пришлось пройти, стала для меня символической. Поверив почти незнакомцу, таким образом, я поверила в себя. Сделала то, что никогда ранее даже не пробовала. Хоть на миг, перед тем, как окончательно испугаться и струсить, но поверила. И эта вера показала мне, насколько ослепительно яркой может быть жизнь. Теперь я знала, что могу получить в итоге, если преодолею все свои комплексы и личины «неполноценности».
Если на той стороне лес был густой и непроглядный, то здесь мы быстро преодолели довольно редкий подлесок и вышли на зеленую поляну, что совсем скоро сменилась каменистой местностью. Кое-где, во впадинках и трещинах скальной породы рос мох. Темно-зеленый и пушистый, он напоминал приятный плюш, из которого делали детские мягкие игрушки. То и дело меня одолевало жгучее желание вцепиться в зеленую махру и пропустить ее сквозь пальцы.
Подобное желание не осталось незамеченным.
— Не советовал бы, если не хочешь за несколько минут покрыться красными пятнами, — бросил строгое предупреждение Егор. — Эта штуковина ядовита.
Таким образом, я вновь убедилась в правдивости всем известной истины, что первое впечатление обманчиво. Ведь выглядел мох безобидно, если не сказать больше… даже привлекательно.
— Однажды я сам попался на уловку этой штуковины и устроился на отдых прямо посреди поляны, где он рос, — покачал головой мужчина, усмехаясь. — В итоге домашние еще долго подшучивали над моим видом. Пятна не сходили три недели. А еще жутко чесались. После таких мучений я этот мох ни с чем не перепутаю.
Желание потрогать ядовитую красивость испарилось.
Я уже и перестала удивляться внимательности Егора ко всем моим реакциям. Очевидно и даже обидно, что мужчина мог читать меня, как открытую книгу. Мне же, наоборот, для любой, пусть маленькой, разгадки требовалось прикладывать максимум усилий по подбору необходимого ключа или пароля.
И где справедливость?!
Идти было совсем не тяжело, хотя некая скованность в ногах уже заявляла о себе. Хоть Егор не переставал чуть ли не через каждый десяток шагов интересоваться моим самочувствием, а в усталости я ему не призналась.
Даже без слов от мужчины чувствовалось мощное радостное предвкушение. Я правильно сделала, что ступила на то бревно, доверившись. Хоть Егор и не сознавался в открытую, но догадалась — место, куда он меня вел, действительно имеет для него большое значение.
Обычно день после кровотечений я неизменно проводила в постели, отлеживаясь и страдая от повальной слабости во всем теле. Сегодня же ничего из привычных симптомов недомогания не беспокоило. То ли Егор оказывал такое чудотворное действие, то ли лекарство, что вколол накануне Илларион. В чем бы ни крылась причина хорошего самочувствия, но я была благодарна за возможность ощутить себя полностью нормальным, здоровым человеком. Такая привычная для других «обычность» — дорогой подарок для меня.
Завернув за валун, что с первого взгляда не отличался примечательностью, мы оказались на каменистой площадке, заросшей густой травой. По шуму ветра, что встретил резким гулом, можно было догадаться: мы вновь приближались к очередному обрыву. Или же тому самому?
Появление гусиной кожи на предплечьях служило первым признаком возрастающего страха. Только на этот раз он не был столь паническим, как менее получаса назад.
— Мы почти на месте, — сказал Егор. — Смотри под ноги, чтобы не поскользнуться.
Он замедлил шаг, крепко держа меня за руку, аккуратно продвигался к узкой тропке, что притаилась у края утеса.
Глубоко вдохнув свежий воздух, я усмирила поднявшуюся волну страха, и посмотрела вдаль. К небу тянулись верхушки вечнозеленых сосен. Их шершавые стволы даже на приличном расстоянии казались столь толстыми, что вряд ли получилось бы сомкнуть руки, попытайся кто заключить их в объятья. Где-то внизу слышался шум воды.
Первая половинка тропинки была настолько узкой, что вдвоем с Егором мы не уместились. Шли гуськом. Осторожно и медленно. Только мужская рука, что мертвой хваткой сжимала мою ладонь, не дала усомниться в реальности происходящего и вновь поддаться ужасу.
А вот дальше тропка расширились, позволив нам идти вровень друг с другом. Егор оттеснил меня к скале. Таким образом, одним плечом я постоянно касалась холодного камня, а другим ощущала тепло от мужского тела. Чувство безопасности возросло и страх уступил, почти полностью исчезнув.
Дорожка у обрыва огибала скалу и заканчивалась у огромной темной расщелины.
— Нам сюда, — предупредил Егор прежде, чем ступить под каменный полог. — Надеюсь, темноты ты боишься меньше, чем высоты.
Ответить я не успела.
Честно говоря, и не знала, какой страх оказался бы в приоритете. До недавнего времени я в ровной степени боялась почти всего. Высоты, темноты, болезни, насмешек… И еще целой уймы иных вещей.
Мужчина быстро скрылся в расщелине, потянув меня за собой. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, я поняла, что мы оказались в пещере. Вопреки ожиданиям, воздух оставался свежим и прохладным, а не затхлым, каким должен быть, мне казалось, в каменной утробе.
С каждым шагом шум воды становился все отчетливее. Тьма превратилась в сумерки, а вскоре и вовсе рассеялась, когда мы вышли к округлой пещерке. Она заканчивалась глухой каменной стеной, по которой ручейками стекала вода, попадая в маленькое озерцо. Сверху из небольшого, размером с капот иномарки, отверстия в пещеру проникал свет.
— Это мое любимое место, — признался Егор.
Прежняя уверенность, что любая затея мужчины априори мне понравится, пошатнулась. Не желая признаваться даже самой себе, на самом деле я испытала разочарование.
Мы так долго тащились, рисковали жизнями только из-за того, чтобы полюбоваться обычной пещерой?
— Вижу, ты не особо впечатлена, — хмыкнул мужчина, а мне тут же стало стыдно за такое явное недовольство.
— Я…
— Пока здесь действительно нечего смотреть, — с улыбкой отмахнулся он, когда я уже готова была пуститься в оправдания. — Давай, устроимся поудобнее и немного подождем. Все самое интересное только впереди.
Егор направился поближе к озеру, а мне не осталось ничего иного, как плестись следом.
Скинув джинсовую куртку, он расстелил ее на одном из широких плоских камней и жестом пригласил меня присесть. Как только я устроилась, поджав ноги под себя, Егор сел рядом, не потрудившись оставить между нами даже мнимого расстояния. Бедром я чувствовала тепло от его тела, спина же застыла в напряженности от сдерживаемого желания прильнуть к мужчине, вновь ощутить крепость его объятий. Чувство опасности схлынуло, эйфория от пережитого тоже, поэтому заморочки по поводу допустимой близости, хоть и невинной, вернулись. Сейчас я не решалась сделать первый шаг, проявить инициативу, а Егор тоже не спешил как-либо действовать.
