Поцелуй отличался от тех, что мы успели испробовать в квартире. Он не награждал нежностью, а нес в себе… дикий голод.
Егор неистовствовал.
Его язык вторгался в мой рот, исследуя, маня обещанием острого наслаждения. Поцелуи одновременно и одаривали, и отбирали что-то важное. Будто бы Егор за что-то наказывал меня. Или себя?
Возможно, я бы могла испугаться силы, напора, съежиться и оказать сопротивление. Но удовольствие, что простреливало от каждого касания, затмевало рассудок. И вместо того, чтобы попросить прекратить сладкую пытку, я исступленно цеплялась за Егора, точно он вдруг стал единственной опорой для меня в этом мире.
Приглушенный звук разлился в пустоту пещеры.
Не отрываясь от ласк, Егор выпил стон очередным поцелуем. Где-то на задворках сознания понимала, что именно я являюсь причиной этих невнятных, хриплых звуков. Они мои. Незнаемые ранее. Такие несдержанные и отчего-то невыносимо приятные. Как в подтверждение абсолютной власти того живого водоворота, что с каждой секундой утягивал на дно, заставляя захлебываться страстью.
Опомнилась не сразу. Сообразив, что поцелуи прекратились, с трудом открыла глаза. Егор замер, напряженно вглядываясь в мое лицо. Из-за судорожного дыхания, наши грудные клетки почти соприкасались при каждом вдохе.
Казалось, Егор внутренне боролся с чем-то и… неизменно близился к проигрышу. Хмурился, быстро дышал и сжимал кулаки до хруста в суставах. А еще он смотрел на меня так, будто бы чего-то ждал. Только вот я не знала, чего именно… Одобрения?
Инстинктивно подалась вперед и провела пальчиком по его щеке.
— Особенная, — хрипло выдохнул в шею, перед тем, как покрыть ее короткими, жалящими поцелуями.
Ласки возобновились. Торопливые, жадные, дикие…
Мужчина целовал так, словно в последний раз.
Потерявшись в ощущениях, трудно было сообразить, где заканчивалась я и начинался Егор. Казалось, мы стали едины. Тесно переплетенный клубок рук и ног, ласк и поцелуев, стонов и невысказанных обещаний.
Мне хотелось, чтобы это длилось вечность.
Егор, скомкав низ платья, подвернул его к талии. Холодный воздух лизнул внутреннюю сторону бедер, а затем сменился жаром от круговых движений мужских пальцев.
Контраст ощущений отрезвил.
И когда Егор, отодвинув мои трусики в сторону, коснулся плоти, я оказалась к такому… не готова.
Яркой вспышкой на внутренней стороне век показались картины из прошлого. Резкие, яростные движения Кости внутри меня. Боль. Кровотечение. Крепко стиснутые зубы, зажмуренные глаза, слезы. Мысль, как заклинание — терпеть, лишь бы выдержать и подарить хоть одному из нас требуемое наслаждение. Внутренний спазм, что я, помню, обозвала неправильным оргазмом, который так и не подарил освобождение от боли. И в итоге после секса: вместо ожидаемой нежности от Кости
— откровенное отвращение. Оно впиталось ядом в меня и выжгло душу!
Господи, да если я прочту подобные эмоции в глазах Егора, после того, как все случится, смерть от разрыва сердца — станет моим спасением!
Вскрикнув, попыталась вывернуться, освободиться от наваждения, что сменилось болью прошлого.
Егор лишь крепче стал целовать, будто пытался вновь затуманить мое вялое сопротивление дурманом и взять свое если не ласками, то напором. Страх сковал грудь.
— Тихо, — Егор на миг замер, а потом огорошил меня обещанием. — Не буду.
Он вернул ткань трусиков на место, быстро расправил платье, прикрыв мои бедра и, тяжело дыша, сжал в объятьях.
Дрожь от удовольствия сменилась нервным ознобом. Я никак не могла избавиться от теней прошлого, что, казалось, угрожающе нависли над головой.
Спрятав лицо на груди Егора, безумно себя ненавидела и боролась с подступившими слезами!
Сейчас он точно оттолкнет меня, обозвав идиоткой и… будет совершенно прав! Сама все испортила!
Напрягшись в ожидании обидных слов, я кусала губы, сдерживая всхлипы.
Молчание затягивалось, а Егор ничего не предпринимал, лишь легонько поглаживал по спине, точно успокаивая.
Успокаивая?!
— Кто он? — глухо пробормотал мне в волосы, когда я уже и не ожидала услышать его голос.
— Я..не…
— Кто сделал тебе больно?
Вместо слов вырвался жалобный всхлип.
— Скажи мне, Катя.
Я могла отказаться, заупрямиться, захлопнуться, спрятавшись в защитном панцире, как делала уже не раз до этого. Но почему-то поступила совсем наоборот. Поделилась тем, что не рассказывала ни одной живой душе.
— Мой первый опыт прошел совсем не так, как я ожидала.
Мужчина напрягся.
— Было больно.
Егор никак не прокомментировал мое глупое заявление. Первый раз почти у всех болезненный, разве не так? Что в этом особенного?! Я могла представить, как искривляются его губы в легкой улыбке, а в глазах застывает снисходительное выражение.
И почему даже сейчас я пытаюсь натянуть маску Костика на Егора?! Это неправильно!
— Все произошло… быстро.
Я вновь погрузилась в темные воды воспоминаний, и только сдавленное ругательство Егора дало понять, что произношу все вслух, а не про себя, как тысячи раз в прошлом.
— Я просила его остановиться, быть аккуратнее, но…
— Черт!
— А потом у меня открылось носовое кровотечение и… Когда Костя ушел было не только больно, но и очень обидно. А сейчас, я подумала, что…
— Что я такой же, как твой бывший? — прорычал Егор. Я содрогнулась и мужчина поспешил стыдливо бросить: — Прости. Не хотел тебя пугать.
Его рука двинулась по моей спине выше, пальцы запутались в волосах и стали медленно перебирать пряди, лаская затылок.
Вдыхая запах Егора, впитывая его тепло, я потихоньку избавлялась от леденящего душу страха.
— Я бы с удовольствием пересекся с этим Костей, — имя он выплюнул с особым презрением, которое я не могла не ощутить.
— Не выйдет.
— Почему?
— Он умер.
— Хорошо, — выдохнул Егор, как мне показалось, с огромным облегчением.
— Что, прости?!
Мужчина проигнорировал мою реакцию, ответив вопросом на вопрос.
— Потом тоже было больно?
Я смутилась, но заставила себя пойти на очередное признание:
— У меня не было… потом.
Егор рвано выдохнул с присвистом и впечатал меня в свое тело так сильно, что, казалось, затрещали ребра.
— Катя…
Пока мужчина покрывал поцелуями мои волосы, я боролась за следующий вдох.
