Линкольн был освобожден 20 мая 1217 г. Современники отказались назвать избиение французов сражением, именуя его «ярмаркой в Линкольне». Отступление агрессоров на север отметилось беспорядочным грабежом, а уцелевшие части были отрезаны, поскольку находились на юге.
Тем временем легат Рима обещал отпущение грехов каждому, кто будет сражаться под знаменем короля Генриха. Французы же были прокляты и, следовательно, должны отправиться прямиком в ад.
Недовольному Людовику выплатили отступной – Лондон предоставил пять тысяч фунтов на обратную дорогу – и проводили во Францию.
Объединения корон в очередной раз не произошло, но между двумя странами был заключен вечный мир: Людовик поклялся не обнажать меч против английской нации.
Пожилые мрачные воспитатели Генриха III не желали делить свое влияние с властной и решительной королевой-матерью. Ей в мягкой форме и более определенно намекали, что ее присутствие рядом с юным королем нежелательно. Но не такова была эта женщина, чтобы смиренно, как подобает вдове, удалиться в свои вдовьи владения или под монастырский кров и в уединении безропотно ожидать кончины. В 1216 г. в буйном цветении красоты 28-летней женщины Изабелла вернулась в Ангулем под предлогом сопровождения своей малолетней дочери к жениху – тому самому Гуго Лузиньяну, которому не удалось жениться на ней самой.
На континенте она завела двор, соответствующий ее сану, и царила в нем благодаря своей красоте и положению. От желающих взять ее в жены не было отбоя.
Однако она не торопилась.
Вдовы в то время выступали полноценными субъектами права, недаром они часто отказывались выходить замуж вторично, чтобы не терять своих имущественных и юридических прав и сохранить самостоятельность.
Но в 1220 г. произошло событие, снова привлекшее внимание к Ангулемскому дому и взволновавшее все умы. Изабелла вступила в брак с Гуго Лузиньяном, ее бывшим суженым, от которого ее так грубо оторвало вожделение короля Иоанна.
Сам факт второго брака вдовствующей королевы представлял собой событие, о котором много говорили. Но особую пикантность этому замужеству придавала предшествующая ему помолвка Гуго с дочерью Изабеллы Жанной. Конечно, принцесса еще пребывала в детском возрасте, а ее мать как раз достигла своего самого пышного расцвета. Наверное, старая любовь имела значение, но, во-первых, Изабелла не перестала оставаться владелицей Ангулема, а во-вторых, она носила титул королевы Англии, пусть и вдовствующей. Таким образом, один из Лузиньянов становился отчимом английского короля, а дети его и Изабеллы – в этом браке Изабелла родила девять детей – его братьями и сестрами.
В Средневековье брак являлся, прежде всего, экономическим и часто политическим альянсом. Средние века не ведали того, что называется у нас любовью. По убеждению Ж. Ле Гоффа, это именно так, несмотря на резкость и категоричность данного суждения. «Слову „любовь“ – „amor“ придавался уничижительный смысл; оно означало всепоглощающую дикую страсть. Чаще употреблялось понятие „caritas“, связанное с набожностью, обозначающее сочувствие ближнему, и лишенное сексуальности. Разумеется, трубадуры воспевали „fin amors“, уточенную куртуазную любовь, родившуюся при владетельных дворах Юга, однако принижение „amor“ по сравнению с „caritas“, сохранялось. Сказанное не означает, что мужчины и женщины Средневековья не ведали порывов сердца и телесных ласк, что им были чужды плотские наслаждения и привязанность к любимому человеку. Однако любовь – чувство Нового времени, оно не составляло основы средневекового общества».
Здесь следует сделать небольшое отступление, чтобы определиться, кто есть кто. В исторической литературе (Р. Перну, Н. Голдстоун и др.) часто встречается вполне определенное утверждение, что, когда Гуго Лузиньян готовился к свадьбе с Изабеллой, ему было около сорока лет
[5]. Через шестнадцать лет – тех лет, которые она была королевой Англии, – они встретились снова, и старая любовь вспыхнула с новой силой.
Но существовала ли эта большая любовь в 1200 г., когда Изабелле было двенадцать лет (она родилась в 1188 г.)? Могло ли романтическое чувство возникнуть между далеко не юным мужчиной и девочкой, едва вступившей в подростковый возраст? Если верить сведениям о возрасте жениха, то через шестнадцать лет, когда Гуго подходило к шестидесяти, Изабелла, еще не достигшая тридцати лет, опять подпала под его очарование. А он, несмотря на преклонные годы, был обручен с дочерью любимой, принцессой Жанной, которой едва исполнилось шесть лет. И мало того что во втором браке супруги успели родить девять детей: муж-долгожитель отправился повоевать под знаменами Людовика Святого в злосчастном крестовом походе уже после смерти Изабеллы в 50-х гг. XIII века и, наконец, нашел там свою смерть – ему должно было быть уже больше девяноста лет…
Очевидная несуразность заставила внести в эту историю существенную поправку. Все почти так, но овдовевшая Изабелла вступила во второй брак не с отцом Лузиньяном, а с сыном, носившим то же имя! Тогда становится объяснимой помолвка молодого Гуго с шестилетним ребенком.
Но сколько же в таком случае лет было второму мужу Изабеллы?
Предположим, Гуго Лузиньян-старший женился сразу же после свадьбы бывшей невесты или одновременно с ней; судьба послала ему сына буквально в ту же ночь. Но и тогда этот сын, молодой Гуго, не мог быть младше Изабеллы (напомним, во время женитьбы на ней Иоанна ей исполнилось двенадцать лет) менее чем на тринадцать лет. В этом случае оказывается несостоятельной романтическая версия старой любви…
Представляется, что все эти построения основываются на обмолвке первоисточника, переходящей из одного исторического исследования в другое. Если же внимательно посмотреть на генеалогическое древо Лузиньянов, можно увидеть, что Гуго-старший родился в 1185 г., то есть раньше своей нареченной всего на три года.
По-видимому, этот вопрос волновал многих исследователей Средневековья, поскольку обе темы: старой любви и брака с сыном прежнего жениха – неоднократно обыгрывалась в литературе.
Новое замужество Изабеллы не охладило привязанности между ней и сыновьями. Отношения не испортились и после того, как графиня отказалась вернуть дочь Жанну в Англию, пока ей самой не будет выплачено приданое, обещанное принцессе. Генриху пришлось платить дважды: и матери, и сестре, когда Жанну выдавали за шотландского короля Александра II. Вдовствующая королева и ее дети часто переплывали «Узкое море» и встречались. Изабелла немало сделала для того, чтобы ее второй сын Ричард Корнуэльский получил в лен Пуату (1225 г.). Таким образом, Гуго Лузиньян, являвшийся со стороны Франции вассалом Людовика IX, со стороны Англии становился вассалом собственного пасынка. Впрочем, эта двойная зависимость его не тяготила: даже над королями существовал сюзерен – Господь; кроме того, Ричард был лояльным сюзереном.
