Власть английского короля установилась по обе стороны пролива.
Это возбудило недовольство Франции.
После вступления на престол Людовика VI французская монархия обрела реальную силу.
Безопасность Франции требовала разрыва единства Англии и Нормандии. Английский король как нормандский герцог был слишком сильным вассалом французского короля. Французы возбуждали сына плененного Роберта, Вильгельма Клитона, добиваться власти над Нормандией, невзирая на то что его отец подписал отказ от нее за себя и своих потомков. Французская дипломатия поддерживала притязания графства Анжу, оспаривавшего права английского короля на Мэн. Англия и Франция находились в состоянии перманентной, но неявной войны.
И тут произошло то, что можно назвать вмешательством злого рока: оба короля, Генрих I и Людовик VI, один за другим потеряли своих сыновей.
Нормандия на некоторое время выпала из сферы интересов Людовика VI. Он обратился на юг, и это его решение оказалось судьбоносным для всей Европы. На исторической сцене появилась одна из самых ярких героинь Средневековья – Алиенора Аквитанская.
Алиенора Аквитанская
С именем этой женщины связано множество домыслов, легенд, ей посвящено огромное количество исторических трудов.
На протяжении XI века Аквитания процветала под властью нескольких герцогов, носивших имя Вильгельм. Одному из них, герцогу Аквитанскому и Гасконскому, графу Пуату принадлежали бескрайние земли на юго-западе Франции от океанических берегов до самых Пиренеев. Но ему не посчастливилось с потомством – у него не было сыновей. Это считалось большим невезением в те времена, когда все владения передавались по наследству сыну – продолжателю династии, носителю крови древнего рода. Но жизнелюбивый герцог утешился двумя хорошенькими дочками. Впрочем, для старшей слово «хорошенькая» подходило меньше всего. Уже при рождении дочь удивила герцога: по преданию, она родилась с вполне осмысленным взглядом и длинными темно-рыжими волосами. Столь разительно отличающаяся от других младенцев девочка получила от отца имя Алиенора – «alia Aenora», то есть иная, особенная, ни на кого не похожая. В одном из источников встречается объяснения имени Алиенора как «Орлиная». Согласно другой версии, герцог усмотрел у новорожденной малышки что-то подобное орлу. Имя ли определило судьбу, необычная ли жизнь принцессы подтвердила суть имени, но Алиенора Аквитанская стала одной из самых необыкновенных и знаменитых женщин раннего европейского Средневековья.
Однако и с именем, как со многими фактами, связанными с этой необыкновенной женщиной, не все однозначно. Многие не мудрствуя лукаво называют ее Элеонорой; другие выдвигают предположение, что Вильгельм дал дочери такое редкое имя, впечатленный ее необыкновенными способностями. Но должно было пройти некоторое время, чтобы эти способности проявились. Вряд ли до этого момента у ребенка не было имени. А может быть, – и такая версия также рассматривается – герцог назвал принцессу необычным именем, чтобы ее образ не слился у подданных с образом ее матери – Элеоноры Шательро, дочери виконтессы Даджерозы, многолетней любовницы его отца. Чтобы угодить Даджерозе тот принудил сына жениться на Элеоноре. Хронисты более позднего периода полагают, что именно так все и произошло. Но это допущение слишком притянуто за уши: что мешало просто назвать наследницу другим именем? Ведь назвали же ее младшую сестру Петрониллой.
Юная герцогиня перед замужеством успела год пожить с мачехой – второй женой отца с 1136 г. Эммой, дочерью виконта Адемара Лиможского. После смерти мужа Эмме досталась вдовья часть; остальное перешло дочерям. В Аквитании женщины имели право наследовать отцовский титул и родовые владения. Но такие же права имели дочери всего европейского дворянства – лишь в начале XIV века французы примут закон, лишающий женщину права на корону.
Алиенору воспитывали как мальчика, наследника. Зерна знаний и умений падали на плодородную почву. Она быстро схватывала, легко обучалась, стремилась обо всем узнать как можно больше и дойти до самой сути. Всеобщая любимица, живая и непосредственная, девушка готовилась стать просвещенной и рачительной правительницей своих огромных владений. Она должна была унаследовать цветущую плодородную страну. Аквитания славилась своими виноградниками, она также была знаменита старинными городами, построенными еще Меровингами. Страна признавала и любила свою юную добрую герцогиню.
Еще подростком Алиенора считалась первой красавицей, По описаниям современников и дошедшим до нас изображениям, Алиенора была невысокой, стройной, с удлиненным лицом, тонким прямым носом, большими глазами и густыми темно-рыжими кудрями, из-за которых трубадуры выводили ее имя от слов aigle en or – «золотая орлица». Она слыла замечательной умницей, умела вести занимательную беседу, была способна непринужденно и дружелюбно отвечать на приветствия знати и народа. Ей нравилось ездить в свои процветающие города: в окруженную неприступными стенами гордую Ла-Рошель, в центр китобойного промысла приморскую Байонну, в древний меровингский Пуату. Но больше всего девушка любила Бордо – город, вблизи которого в 1120 или 1122 г. она родилась.
Ей пришлось жить в бурную эпоху становления европейской государственности. То территориально-политическое образование, которое впоследствии стало называться Францией, еще не имело внутреннего единства. Сильные правители расширяли границы своих владений – мечом или брачными союзами. Мирное объединение, путем замужества или женитьбы, безусловно, было предпочтительнее. Алиеноре тоже предстояло выйти замуж ради увеличения фамильного удела; она это знала и была к этому готова. Герцог Вильгельм избрал в мужья дочери наследника французского престола, сына короля Людовика VI, принца Людовика, шестого представителя династии Капетингов. По сравнению с древними аквитанскими герцогами Капетинги были почти парвеню; их фамильное достояние не шло ни в какое сравнение с богатством властителей Аквитании. За полтора века правления ни один из королей их дома не прославил себя никакими выдающимися деяниями. Нынешний монарх владел весьма скромной территорией Иль-де-Франса, Орлеана и Берри.
Однако в средневековой Европе существовала традиция считать королевский сан более престижным и возвышенным, чем любой другой. Король являлся не только вершиной феодальной пирамиды, но и помазанником Божьим на земле.
Людовик был вторым сыном короля; престол предназначался его старшему брату Филиппу. Но когда принцу было девять лет, 15-летний престолонаследник Филипп погиб из-за нелепой случайности: его конь, чего-то испугавшись, встал на дыбы, подросток вылетел из седла и ударился о землю. Падение оказалось для него роковым. Человеческое горе семьи было глубоким и безутешным, но государственные интересы пострадали незначительно – заменить брата были готовы еще несколько сыновей. Теперь бремя власти призван был нести Людовик.
Вильгельм Аквитанский прозревал за династией Капетингов большое будущее. Герцогу исполнилось тридцать семь лет, он отличался завидным здоровьем, сказочной силой, невероятным аппетитом и строил великие планы на последующую жизнь. Внезапно богатыря свалила некая загадочная болезнь, о которой летописи не сообщают никаких подробностей, и его не стало.
