Меровинги в заботах о потомстве
Хариберт был женат на Ингоберге, которая принадлежала к знатной галло-римской фамилии и принесла ему союз с могущественной аристократией юго-восточных земель. Но Хариберт не отличался супружеской верностью. Неистовую ревность законной супруги к наложницам мужа, собственным прислужницам, сестрам Марковейфе и Мерофледе, упоминают почти все современники. Каково было оскорбленной женщине делить внимание мужа с дочерями простолюдина! Но и Хариберт имел основания быть недовольным Ингобергой: за годы брака она родила только одну дочь, Берту. Желая уколоть короля, Ингоберга как-то показала ему отца его фавориток за повседневной работой – сбиванием шерсти. Взбешенный Хариберт отослал обвиненную в бесплодии супругу и тут же вступил в новый брак с Мерофледой (другая сестра стала монахиней). Однако и она не оправдала надежд короля и не родила ему сына.
Получивший классическое образование Хариберт наверняка знал о подобной же печали Александра Македонского. Великий воитель, победивший в стольких сражениях, разгромивший множество царей и завоевавший массу провинций, был глубоко оскорблен отношением к нему земляков: македонцы презирали его из-за того, что он не имеет сына.
Некоторое время Хариберт содержал при своем дворе предполагаемого сводного брата Гундовальда Балломера, непризнанного сына Хлотаря. Не исключено, что он собирался назначить его своим наследником. Молодой человек решил, что снова можно выдвинуть притязания на престол и в предвкушении отрастил волосы. Братья Хариберта возмутились, они уже прикидывали, как будут делить тучное наследство старшего Меровинга. Умерить притязания самозванца взялся Сигиберт I: он снова остриг его и упрятал в Кельн. Однако тот бежал в византийскую Италию и отдал себя под покровительство имперского полководца Нарсеса. Поскольку Сигиберт I вел тогда холодную войну с Византией, переход Балломера на сторону противника имел особенно вызывающий характер.
Несколько лет спустя Хариберт все-таки женился на Марковейфе, презрев постановления ранних соборов, запрещавших мужчине жениться на свояченице и тем более на монахине. За подобные грехи полагалось отлучение от Церкви. Духовенство, с которым король находился в очень сердечных отношениях, на этот раз отступилось от него. Епископ Парижский Герман предложил Хариберту расторгнуть брак с Марковейфой, но тот упорствовал и вместе с женой был отлучен от Церкви. В то же время король содержал конкубину Теодехильду, дочь пастуха. У благородного Меровинга явно проявлялось тяготение к женщинам из народа.
Писатели того времени с пониманием относились к репродуктивным заботам короля и не порицали его любострастие; они понимали, что старается он для благой цели, – наследник государству был необходим.
Теодохильда все-таки родила сына, но тот, «как только появился на свет, тотчас же и умер», – свидетельствовал не одобрявший поведение короля Григорий Турский.
Неизвестно, от каких матерей произошли дочери Хариберта, Бертефледа и Хродехильда. Очевидно одно: сестры оказались совершенно непохожими друг на друга. Прадед Хлодвиг уложением «Салической правды» предрешил участь обеих принцесс: их ждал монастырь. Бертефледу отправили в Тур, Хродехильду – в Пуатье. И если первая не интересовалась ничем, кроме сытной еды, вторая впоследствии возглавила бунт против настоятельницы и добилась разрешения жить светской жизнью.
После скоропостижной смерти Хариберта, последовавшей 5 марта 568 года в Бордо, его государство было поделено между братьями «без меча», но Париж, чтобы не стать яблоком раздора, остался общим владением.
Брат Хариберта, король Бургундии, Гунтрамн Орлеанский (525—28.3.592), впоследствии получивший прозвище Святой, не был обделен способностями. Он отличался ораторским талантом и знанием античных авторов, цитатами из произведений которых охотно украшал свою речь. Это производило впечатление, особенно в тех случаях, когда, по установившейся у Меровингов традиции, Гунтрамн выступал как всеобщий миротворец и третейский судья в спорах. Несмотря на то что этот король воевал много и успешно, он искренне полагал, что лучший бой – тот, которого сумел избежать. Впрочем, на случай войны у него имелся блестящий полководец патриций Эоний Муммол, разбивший саксов и лангобардов.
По свидетельству современников, Гунтрамн был благочестивым, миролюбивым и кротким правителем, хотя и не свободным от вспышек гнева и жестокости. Второй сын Хлотаря погряз в любовных делах не столько из интересов продолжения династии, сколько из врожденной склонности к прекрасному полу. Он по дикой страсти женился на женщине низкого происхождения, служанке одного из своих приближенных по имени Венеранда. Присутствуют даже намеки, что первоначально соблазнительница промышляла блудом. Позднейшие исследователи этого периода не имеют единого мнения относительно статуса Венеранды, называя ее кто женой второго ранга, кто конкубиной. Однако точно известно, что именно Венеранда родила сына Гундобада, которого Гунтрамн признал своим наследником.
Не вполне понятно, при каких обстоятельствах Венеранда уступила место Маркатруде, дочери франкского герцога Магнахара. Эта женщина подарила королю еще одного сына, а пятилетнего Гундобада приказала отравить (566). Злые дела всегда несут в себе зародыш возмездия – вскоре и ее маленький сын умер. Увидев в этом Божью кару, Гунтрамн отказался от убийцы и изгнал ее, а когда она умерла, женился на Австрегильде по прозвищу Бабила. Эта женщина неизвестного происхождения родила ему двух сыновей – Хлотаря и Хлодомира и двух дочерей – Клотильду и Клодебергу. То, что Австрегильда была не слишком благородных кровей, подтверждается оскорбительными отзывами сыновей покойного Магнахара, братьев Маркатруды, о новой королеве и об ее детях. В приступе дикой ярости, которые были так ему свойственны, Гунтрамн зарубил обоих мечом, а их имущество забрал в казну.
В 577 году умерли от чумы все королевские дети, а в сентябре 580 года из-за неправильно сросшегося перелома ушла из жизни и Австрегильда. За нерадение были преданы смерти и два ее лечащих врача. Но как можно требовать от лекарей чудес: медицина того времени включала лишь кровопускание да клистир. После смерти Австрегильды король решил провести остаток дней в целомудренном вдовстве.
В это время вдова Хариберта, крестьянка Теодохильда, которая после смерти супруга сумела захватить королевскую казну, отправила послов к овдовевшему Гунтрамну с предложением взять ее в жены. Тот согласился, но, когда Теодохильда явилась к нему с сокровищами, он, отняв у вдовы большую их часть, отправил ее в монастырь в Арле.
Неопределенность будущего Бургундского королевства возбуждала надежды вельмож, стремившихся к самостоятельности, – единственным выжившим потомком короля оставалась дочь Хлодозинда, о которой никто из хронистов ничего, кроме имени, не сообщает. Гунтрамн был вынужден постоянно защищать свой королевский трон от мятежных аристократов. Народ его любил и почитал, однако неустойчивый характер короля побуждал его подчас совершать акты насилия. Неустойчивость наблюдалась и в политике: в споре между Австразией и Нейстрией Гунтрамн многократно переходил с одной стороны на другую. Впрочем, он раздавал щедрую милостыню нищим, устраивал для них трапезы; прощал врагов и предавших его людей.
