Работа у подчиненных Марво вновь закипела. Из Москвы я с Сергеем каждую неделю отправлял в Таллин по сто килограммов своего MDP-2-P, которые Яанус и Паук, работая почти без выходных, превращали в экстази. Приезжая за деньгами в Эстонию, я часто виделся с Яанусом, интересуясь, как они справляются и как у них идет торговля. Оставленная мной Марво химическая установка работала исправно и поначалу, как рассказывал Яанус, получив от меня очередную порцию MDP-2-P, они сразу загружали ее в реактор. Но вскоре поняли, что это неудобно. Установка могла за один цикл переработать в несколько раз больше сырья, и получалось, что они зря тратят время, запуская ее каждый раз при неполной загрузке. Тогда они стали дожидаться, пока накопится побольше MDP-2-P, и перерабатывали его за один подход, на что уходили те же три-четыре дня. А потом включали таблетирующий станок и за сутки ударной работы — им надо было только успевать загружать в него подготовленную смесь да подставлять мешки под лотки, из которых вылетали готовые таблетки, — получали сразу несколько сот килограммов товара.
При таком рационализаторском, как говорили в советское время, подходе работа у Яануса пошла так хорошо, что Сергей уже не успевал подвозить сырье. На дорогу из Таллина в Москву и обратно, с учетом того, что приходилось еще и каждый раз пересекать границу, у него уходило не меньше двух дней. После каждой поездки Сергею, конечно, надо было отдохнуть, да и личные дела у него были. Поэтому он редко успевал сделать две ходки за неделю. И когда Марво при очередной встрече об этом упомянул, я предложил помочь с транспортом.
В Таллине у меня был старый приятель по имени Олвер, заместитель директора автотранспортной компании «Бест Эксперт». Я с ним познакомился еще в начале 1990-х годов, когда занимался перепродажей российского металлолома и цветных металлов, которые тогда вывозили из России все кому не лень. У фирмы Олвера имелось около десятка большегрузных фур, которые развозили разные товары по всей Европе и часто бывали в Москве. Я переговорил с ним, рассказав свою легенду про «синтетическую амбру». Мол, с партнерами получили крупный заказ от швейцарской парфюмерной компании, нужный товар нашли в России, но вывозить не успеваем — слишком долго приходится оформлять таможенные документы. И поинтересовался, не сможет ли Олвер мне помочь в этом деле — перевезти в своих грузовиках хоть небольшую часть моего товара. Олвер сказал, что за умеренную плату организует все в лучшем виде.
Поскольку моя «амбра» — бесцветная жидкость почти без запаха, он решил, что ее легко можно спрятать в ящиках, расположенных у грузовых фур позади кабины рядом с бензобаком, где водители хранят инструменты и разные материалы на случай аварии или поломки. Среди прочего там про запас всегда имелось несколько канистр со всякими маслами, тормозной, охлаждающей и прочими техническими жидкостями. Олвер часто ездил со своими водителями, и, по его словам, на границе никогда не проверяли, что там налито. Иногда, бывало, особо старательный таможенник открутит крышку какой-нибудь канистры да понюхает содержимое или потрясет ее в руках, проверяя, не спрятано ли что внутри, — но что от этого толку. Так что, как полагал Олвер, если на канистру с моим товаром наклеить этикетку, что это, к примеру, тормозная жидкость, то на границе никто ничего не заподозрит. Главное, чтобы сами водители были спокойны и не нервничали из-за того, что у них могут найти что-то запретное. Ну а раз это просто жидкость для парфюмерии, чего им бояться.
Я познакомил Олвера с Сергеем, чтобы они договорились, как забирать мой товар у водителей, и стал отсылать MDP-2-P и по новому маршруту. Каждую неделю одна, а то и две машины от фирмы Олвера прибывали в Москву с разными грузами, и каждая увозила обратно в Эстонию в ящике для инструментов неприметную 30-литровую канистру, на которую я наклеивал специально подобранную на автосервисе этикетку. Способ этот, кстати, оказался очень надежным, и у водителей Олвера из-за моего «ароматического масла» неприятностей на границе никогда не случалось.
У всех, кто участвовал в нашем предприятии, работы в те дни было невпроворот. Приходилось трудиться почти без выходных, а некоторым, как Сергею, мотавшемуся без перерыва между Москвой и Таллином, или Яанусу и Заку, заведовавшим производством, так иногда и сутки напролет. Лучше всех, конечно, устроился я. Все мои заботы сводились к тому, чтобы забирать иногда с завода канистры с MDP-2-P и отвозить их Сергею на наше ставшее уже постоянным место встречи у торгового центра «Гранд» да ездить за деньгами в Таллин. Иногда я еще закупал химикаты, нужные Яанусу для получения экстази, отправляя их с тем же Сергеем. Но требовалось таких материалов, поскольку не было необходимости больше перерабатывать сассафрас или сафрол, уже немного. Впрочем, на трудную жизнь никто не жаловался. Спрос на наш товар после временного простоя только возрос, и регулярно получаемые от Марво и Змея дивиденды могли снять любую усталость.
У меня из-за них даже появилось новое развлечение. Между делом я стал прикидывать в уме, сколько же таблеток получают в Таллине из присылаемого мной MDP-2-P Марво и его компания и сколько это приносит денег. Расчет тут был самый простой, не нужен был даже калькулятор. Но результат таких вычислений оказывался просто фантастическим, и если бы я не знал достоверно всю технологическую цепочку и цены, по которым Марво продавал наш экстази, расскажи мне об этом кто другой, никогда бы не поверил.
Арифметика такая. Выход чистого MDMA при переработке MDP-2-P на собранной мной установке составлял примерно 85–90 процентов. То есть из каждых 100 килограммов доставленного из Москвы полуфабриката получалось 85–90 килограммов кристаллического экстази. Как я уже рассказывал, вещество это очень концентрированное, и потому перед изготовлением таблеток его смешивают с наполнителем. В среднем одного грамма чистого MDMA хватает на десять таблеток. Но это именно лишь в среднем. На рынке такие таблетки — с содержанием собственно экстази 0,1 грамма — считаются, если мерить алкогольными мерками, довольно крепкими, что-то наподобие водки или коньяка. Их охотно берут заказчики из России, Польши, самой Эстонии и соседних стран. Когда же наше предприятие развернулось и Марво нашел крупных заказчиков по всей Европе, от Скандинавии до Испании, то там просили делать таблетки послабее, не такими забористыми, вроде как вино или пиво. Употребляли их в западных странах в основном молодые люди, развлекающиеся на дискотеках, и, как объяснили наши покупатели, на их, видимо, еще не до конца окрепшие организмы наш стандартный товар действовал иногда слишком сильно. Сразу было видно, что человек под кайфом, и это, конечно, привлекало внимание полиции, что создавало понятные неудобства для бизнеса наших заказчиков. Поэтому, поскольку Марво уже давно работал в основном на страны Западной Европы, то большую часть товара Яанус и Зак делали послабее, и из одного грамма чистого экстази у них выходило уже 12–13 таблеток. Соответственно, если переводить количество получаемых к конце всего производственного цикла таблеток на израсходованное сырье, то есть MDP-2-P, то соотношение будет примерно почти ровно один к десяти.
Вот я и подсчитывал: если Марво получит от меня 100 килограммов MDP-2-P, выйдет миллион таблеток. Когда я переправлю им в Таллин весь имевшийся у меня тогда запас, почти тонну, это будет 10 миллионов таблеток. Марво, как я слышал, продавал таблетки оптом по четыре-пять долларов за штуку. То есть всего в итоге он должен был получить порядка 50 миллионов долларов.
