Марво со мной согласился, сказав только, чтобы я сам озаботился переправкой груза через границу. Я тут же переговорил с Сергеем, который пообещал доставить сафрол в Москву. Никакого подвоха в том, как тогда Марво все устроил, я не заподозрил, хотя кое-что мне показалось странным. Забрать канистры с сафролом, как сказал Марво, мне надо было поздно вечером на дороге у выезда из Таллина, куда он обещал привезти их на небольшом грузовике. Я не понял, зачем нужны такие сложности. Проще было, чтобы Сергей заехал в то место, где они лежали, и там их загрузил. Но я возражать не стал, подумав, что, возможно, сафрол Марво хранит в каком-нибудь особо укромном месте, куда на всякий случай никого другого не хочет приводить. Ничего необычного, в принципе, в этом не было. Такие тайники были и у меня самого, и у многих других, с кем я тогда работал. Но когда мы встретились в условленном месте, я заметил еще одну странность.
Это было, насколько помню, в январе, и стоял сильный мороз — градусов 25 ниже нуля. Отъехав по какой-то пустынной дороге в сторону от шоссе, мы стали перетаскивать канистры с сафролом из машины Марво в фургон Сергея. Всего их оказалось 20 штук, то есть, как и говорил Марво, около 600 килограммов. Работа была тяжелая, да и все мы торопились, понимая, что, занимаясь ей в этом месте — посреди дороги поздно вечером в полной темноте, да еще одетыми в приличную одежду, а не в рабочие спецовки, — выглядим со стороны, мягко говоря, неуместно. Если бы кто-нибудь случайно нас увидел, запросто бы вызвал полицию. Но я, таская канистры, заметил все же, что жидкость в них не плескалась, а была замерзшей, как лед. Это меня немного озадачило. Насколько я помнил, сафрол, который, по сути, является эфирным маслом, замерзнуть не может.
Но раздумывать над этим было некогда — всем остальным, да и мне самому поскорее хотелось покончить с нашим опасным занятием. К тому же я не был уверен, что мне все это не показалось — на морозе, хватаясь за металлические канистры, руки быстро коченели. Поэтому, перегрузив все, мы быстро разъехались каждый в свою сторону.
Наутро я позвонил Александру на Московский химкомбинат, попросив, чтобы он прислал грузовик за новой партией сырья для моей «амбры» на автостоянку у торгового центра «Гранд» в назначенное Сергеем время, и объяснил, как водитель сможет там его разыскать. Торопиться после этого мне было некуда. В Москве немного готового товара для Марво на складе еще оставалось, к тому же на комбинате должны были сразу пустить в дело отправленные накануне вещества. И в Москву я отправился только через неделю.
Когда же я пришел на химкомбинат расплатиться и узнать, как у них идут дела, меня ждал сюрприз. Профессор встретил меня, как всегда, радушно, но с удивлением спросил, зачем я им прислал воду. Как оказалось, ею вместо масла были наполнены все 20 канистр, которые присланному Александром водителю у «Гранда» передал Сергей.
Тут-то я и понял, почему их содержимое, когда мы перегружали канистры в Таллине, показалось мне замерзшим. Ничего мне тогда не казалось, так оно и было. Я еле справился с собой, чтобы не напугать профессора и сгоряча не наболтать ему лишнего. Поговорив пару минут, я сказал, что мне надо в туалет, и вышел в коридор. Вне себя от бешенства я набрал по мобильному Марво. Тот моему звонку ничуть не удивился и, даже не пытаясь скрыть злорадства, сказал, что не понимает, о чем я толкую. Мол, в Таллине он передал мне канистры с сафролом, а как и почему потом в них очутилась вода, он понятия не имеет.
«Могли и в дороге подменить, и на заводе, — с ехидством объяснял мне Марво. — Но это твои проблемы. У тебя в Москве там свои дела, вот сам и разбирайся». Я пытался ему напомнить, что в канистрах был лед, еще когда мы их перегружали, но Марво и слушать меня не хотел. «Чего ты все выдумываешь? — начал злиться он. — Какое мое дело, что у тебя там происходит? Канистры я тебе в Таллине отдал? Отдал! Дальше ты сам за них отвечал. Лучше надо было смотреть за ними. Чего ты мне все это рассказываешь? Мы с тобой о чем договаривались? Я тебе даю масло, ты мне делаешь свой продукт. За него я плачу. Так что я хочу получить то, о чем мы договаривались».
После этого говорить с Марво было бесполезно. Ругаться дальше я с ним не стал и, пообещав связаться, как со всем разберусь, дал отбой, хотя уже знал, что звонить ему больше никогда не буду. Марво решил меня подцепить на крючок. Выходило, что теперь я должен за свои деньги искать и закупать сырье, организовывать транспорт и платить за работу на заводе. А потом в счет украденного им же самим сафрола еще и бесплатно отдавать свой MDP-2-P.
Не зря значит, думал я про себя, про Марво говорили, что он своих людей сдает. Наверняка сдает — и не только в Эстонии, но еще и шведской и финской полиции. То-то там никто наш товар долго возить не может. Сам и звонит, небось, в полицию, где им товар встречать. Ему-то самому что? Все деньги за потерянные таблетки ему потом все равно должны выплачивать. Зато люди у него в должниках, а с такими управляться куда проще. По рассказам Яануса и других знакомых я знал, что если в долгу перед Марво окажешься, из ямы этой уже не вылезешь. Все время потом будет придумывать новые фортели, да еще с деньгами мухлевать. И деться тогда от него будет некуда. Не пойдешь же в полицию рассказывать: «Знаете, мы тут экстази делаем, а начальник обещания не выполняет». Значит, думал я, Марво и со мной решил сделать то же.
Но играть по его правилам я не собирался. Развод так развод. Если не хочет Марво по-хорошему со мной дела делать, пусть сам канителится у себя в Таллине. Установку я ему там подарил, и хватит с меня. В Москве у меня теперь свой бизнес есть. А куда деть свою «амбру», думал я, найду, не пропаду. Запасной маршрут у меня уже был — та самая папка с письмами людей из Европы, которые когда-то в Черкассы на химкомбинат за тем же, за чем и я, приезжали. Так что настало наконец время воспользоваться подарком любезной Людмилы Павловны.
Глава X. Друзья в Амстердаме
На следующий же день я уехал обратно в Таллин. Первым делом надо было сменить квартиру, пока Марво не понял, что я решил выйти из игры и не собираюсь на него бесплатно работать. Когда это случится, он, естественно, захочет меня найти и наказать. Со своими должниками Марво, как я уже понял, не церемонился. Месяца за два до этого у Райво вышел с ним спор насчет долга. После этого какие-то люди встретили Райво у подъезда и избили так, что он неделю не мог с кровати подняться и еще долго ходил с посиневшим лицом.
Закончив хлопоты с переездом, я занялся поиском новых, уже собственных покупателей на мой товар. В папке Людмилы оказались разные бумаги — письма, запросы и коммерческие предложения — примерно от десятка фирм из разных европейских стран, в которых говорилось о желании купить безобидные химикаты или что-то из оборудования. Но когда люди от этих фирм приезжали на химкомбинат, то заводили разговор о фенилацетоне и амфетамине. То есть все они были моими коллегами, но, в отличие от меня, как я знал от Людмилы, ничего получить от нее так и не смогли.
По всем указанным в этих бумагах адресам я отправил электронное письмо примерно такого содержания: «Привет Вам от Людмилы из украинского города Черкассы! Я ее хороший приятель и слышал, что Вы когда-то интересовались в ее компании возможностью получения некоторых товаров. Если этот вопрос для Вас по-прежнему актуален, я могу предложить аналогичную продукцию».
