Я с радостью принял это приглашение. Тащиться снова во Вьентьян у меня, конечно, особого желания не было. Ничего, кроме визы, мне там больше не было нужно, но ради этого пришлось бы потратить несколько дней, а то и неделю. Сколько они там в консульстве будут рассматривать мои документы? Поэтому, если выпал шанс попасть во Вьетнам быстро и просто, без формальностей, упускать его было глупо. Еще уходя обратно от погранперехода на вьетнамской границе я посмотрел по сторонам, прикидывая, можно ли как-нибудь обойти пограничный пост стороной, как в свое время я попал в Украину по пути на Черкасский химкомбинат. Но вокруг были только джунгли и горы. Пробираться через них, не зная местности и без походного снаряжения, было опасно. К тому же я близко не представлял, какие нравы и порядки у местных, не только вьетнамских, но и лаосских пограничников — устраивают ли они какие-нибудь запретные зоны, засады, и как предупреждают, прежде чем открыть огонь по нарушителям. Языка я не знал и в такой ситуации, естественно, ничего объяснить бы не смог.
Мои новые спутники же, очевидно, знали толк в этом деле, и, судя по тому, с какой готовностью позвали меня с собой во Вьетнам, такие путешествия через границу для них были самым заурядным занятием. Что находилось в коробках, которые эти люди тащили на спинах, — наркотики или какие-нибудь контрабандные товары, сигареты, алкоголь — я мог лишь гадать. Но было понятно, что, если они переправляют его таким замысловатым способом, затраты того стоят, и груз этот очень для них ценный. А значит, те, кто весь этот поход организовал, знали, что делают, и неожиданностей быть не должно. К тому же люди с ящиками были так приветливы и дружелюбны, что я не мог заподозрить их в дурных намерениях.
Часа три, а может и дольше, мы все поднимались по горным склонам, они — с ящиками за спиной, я — с небольшим рюкзачком. Мои спутники шагали очень деловито и довольно быстро, но без особых усилий, и ни разу не остановились для передышки. Я только дивился выносливости этих людей, которые, несмотря на почти детскую комплекцию, тащили на себе тяжелую поклажу, не только не проявляя признаков усталости, но и время от времени переговариваясь о чем-то между собой. Иногда те, что шли рядом, даже пытались меня развлечь, показывая то на скалы, то на растения и что-то объясняя по-своему, — правда я ничего не понял. Наконец, мы поднялись на какой-то перевал и двинулись вдоль его хребта. В одном месте, где по склону отходила еще одна небольшая тропа, мои спутники остановились и показали руками налево, в сторону открывающейся внизу широкой долины, приговаривая: «Вьетнам, Вьетнам». Я как мог поблагодарил своих проводников, и, помахав друг другу на прощание, мы двинулись каждый своим путем. Эти маленькие люди с ящиками двинулись куда-то дальше по перевалу, а я начал спускать по тропе, увидев вскоре далеко впереди шоссе, по которому двигались машины.
Выйдя к дороге, я почти сразу смог поймать попутную машину — огромный лесовоз с горой толстых бревен. Водитель, поняв, что я хочу попасть в Ханой, показал на карте ближайший город, куда пообещал меня довезти и где можно сесть на поезд и автобус. Но километров через десять нашу машину остановили на посту люди в военной форме и попросили документы. Увидев, что в моем паспорте нет вьетнамской визы, мне приказали остаться на посту и вскоре на джипе под охраной отвезли обратно к пограничному поселку, к которому я накануне подходил со стороны Лаоса.
Разбираться со мной пришли сразу несколько офицеров. Сначала они долго и очень строго допрашивали меня на русском языке — кто такой, как и зачем тайком пробрался в страну, тщательно обыскали все мои вещи. Убедившись наконец, что я не шпион, не террорист и не наркокурьер, а простой путешественник, пограничники сразу подобрели. Они с интересом расспрашивали меня, что за страна такая Эстония и какая там жизнь, а узнав, что находится она там же, где и Россия (это показалось мне самым емким объяснением), вообще стали любезными. Как сказали офицеры, «Россия — лучший друг Вьетнама». В знак расположения офицеры даже попробовали помочь мне получить визу, чтобы побыстрее добраться до Ханоя, откуда я, как рассказывал им, собирался вылететь в Москву. Они несколько раз звонили по телефону, видимо своему начальству, и что-то объясняли про меня, но там попросили подождать до следующего дня. Уже наступал вечер, и меня отвели на ночлег в небольшой домик поблизости, выделив там комнату с постелью. Охрану ко мне приставлять не стали и даже не заперли дверь. Пока не стемнело, я спокойно сидел на крыльце, наблюдая, как жители поселка возвращаются с работы и занимаются домашними делами. Проходя мимо, все приветливо мне улыбались, махали руками, а некоторые пытались поговорить.
Наутро пришедшие за мной офицеры сообщили, что, к сожалению, помочь мне ничем не могут — их начальство выдать мне визу здесь, на границе, не разрешило, и потому мне надо будет уйти обратно в Лаос. Они довели меня до шлагбаума на дороге, где мы дружески попрощались, и я зашагал в сторону уже знакомого мне лаосского погранпункта. Идти до него было метров триста, причем, к моему удивлению, все шоссе на этом участке, где проходит нейтральная территория, оказалось забито легковыми машинами и небольшими фургонами. Было видно, что многие тут стоят очень давно, а некоторые, с разбитыми стеклами, уже вросли колесами в землю на обочине. Судя по всему, выезд из одной страны им разрешили, но в соседнюю не пустили, а обратно почему-то тоже не принимали.
У лаосских пограничников мне вновь пришлось купить визу (чем их не устроила старая, осталось загадкой), и я отправился пешком по знакомой уже дороге на Вьентьян. На удачу, скоро подвернулась попутная машина, и к вечеру я добрался до столицы, где наконец со всеми удобствами поселился в гостинице.
Во вьетнамском посольстве, куда я пришел наутро, визу пообещали оформить за два дня. Поскольку никакого делового интереса в городе у меня не осталось, провел их я как настоящий праздный турист — посетил буддийский монастырь, съездил на ферму посмотреть, как работают слоны. В гостинице свел очень интересное знакомство с двумя супружескими парами из Германии. Им было уже лет под девяносто, но, несмотря на это, все четверо оставались очень жизнерадостными и разговорчивыми, делясь со мной впечатлениями от жизни в Лаосе. Как оказалось, они приехали сюда довольно давно и просто жили в свое удовольствие, не строя никаких планов и не задумываясь, когда отправятся домой или, может, в другую страну — как захочется. Пока же им там все нравилось, и они собирались еще попутешествовать по стране. Когда я вышел на следующее утро из гостиницы, они меня радушно приветствовали, собираясь отправиться на велосипедную прогулку в горы.
Получив наконец вьетнамскую визу, я в тот же день вылетел самолетом в Ханой. Единственной моей целью там теперь был завод «Энтеройл», на котором заказывал сырье Яанус. Исследовать весь Вьетнам мне казалось уже бессмысленно, поскольку, как я слышал, это самое крупное в стране предприятие, и если где и можно было найти еще нужный товар, то организовать поставки оттуда было бы сложнее. Директор ханойского завода готов был сразу же заключить контракт и высылать для меня сафрол хоть тоннами, но для переправки его был лишь один вариант — самолетом, и только через московский аэропорт Шереметьево. Поскольку ничего нового в этом не было, торопиться я не стал, — заказать товар в Ханое можно было и потом.
