Книга Босяки и комиссары , страница 73. Автор книги Александр Баринов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Босяки и комиссары »

Cтраница 73

Постепенно от обсуждения служебных дел мы перешли к разговорам вообще про жизнь, обстановка за столом становилась все более доверительной. Подруги рассказывали про своих родственников и знакомых, как они проводят время и отдыхают, выезжают летом на пикники на Байкал или зимой на рыбалку, ходят в тайгу за грибами и орехами. Много знакомых у них из-за безработицы и отсутствия перспектив в последние годы начали сильно пить, многие совсем опустились, кто-то стал наркоманом. Наркотиков и здесь, в Ангарске, и в Иркутске, по словам Оксаны, вообще довольно много, во всяком случае купить очень легко, и все знают, где можно их достать. В основном продают героин, опий, гашиш или марихуану, которые привозят из Казахстана. Оксана с подругой хоть и сетовали на тяготы местной жизни и пьянство мужчин, но сохраняли оптимизм, здравый смысл и способность радоваться окружающему миру. Сами они рассказали, что с героином, конечно, дело никогда не имели и иметь не будут, но иногда, когда хочется расслабиться, могут покурить травку или гашиш и ничего плохо в этом не видят. Мы согласились, что вещи это мало чем отличаются по сути от того же алкоголя. Главное, знать меру и не терять контроля.

Я поинтересовался, не пробовали ли они экстази. Оксана сказала, что они слышали про такую вещь, но в город никто пока еще вроде ее не привозил. Поскольку у меня был с собой флакончик с порошком, который я обычно брал с собой на случай, если удастся повеселиться в хорошей компании, я предложил им попробовать. При этом объяснил, что, в общем, от этого в их поведении ничего не изменится, только настроение улучшится и бодрости прибавится. Я кинул подругам в чашки с кофе по маленькой крупице, и минут через пятнадцать они оживились и повеселели.

Мы с Оксаной танцевали и болтали. Ее подруга вскоре нашла себе кавалера, с которым тоже танцевала, а потом они вообще куда-то пропали. Время было уже позднее, я расплатился, и мы с Оксаной, которая, благодаря экстази, была в приподнятом настроении, пошли в мою квартиру.

Утром мы оба встали по будильнику, позавтракали и вместе отправились на комбинат. Оксана заняла свое место за столом дежурного, а я, подождав, пока все сотрудники соберутся на рабочих местах, как свой человек вошел вслед за последними опаздывавшими.

Отдел сбыта занимал на пятом этаже несколько больших комнат, которые были тесно уставлены рабочими столами и шкафами с папками. Везде стоял гул от множества человеческих голосов — почти все сотрудники либо разговаривали по телефону, либо общались с клиентами и работниками завода, зашедшими что-то уточнить или дать распоряжения.

Для себя я заранее составил список из десятка разных химикатов, которые будто бы планирую купить на комбинате, чтобы было с чего начинать разговор в поисках наиболее подходящей кандидатуры для моего дела. Понятно, прямо здесь упоминать даже намеком, что мне на самом деле нужно, ни в коем случае нельзя. Я пообщался с несколькими сотрудниками, благо, на мою удачу, каждый из них занимался всего несколькими отдельными товарами, а спрашивать про другие надо было у их коллег. Попутно я посматривал по сторонам, пытаясь по лицам найти какого-нибудь умного и симпатичного потенциального партнера, с которым можно было бы попробовать завести более-менее доверительные деловые отношения. Я остановил выбор на улыбчивой женщине лет тридцати пяти и, как выпала возможность, обратился к ней со своим дежурным набором интересующих меня химикатов. Где-то с час мы поговорили, обсуждая, на каких условиях и когда завод может отгрузить те или иные вещества, какие для этого нужно предоставить документы. Подошло время обеда, и я предложил Елене, как звали мою собеседницу, чтобы не терять времени даром, продолжить переговоры в ресторане, пообещав, что я за все заплачу.

Времени говорить без посторонних свидетелей у нас было мало, не больше часа, поскольку Елене надо было вернуться строго до конца перерыва. Поэтому, сделав заказ, я сразу приступил к делу, осторожно заведя разговор о метиламине и надеясь, что интуиция, почти всегда подсказывавшая мне, с кем стоит иметь дело, а с кем — нет, не подведет и на этот раз. Кроме того, я рассчитывал и на природную отзывчивость и доброжелательность сибиряков, о которых знал не понаслышке и которые, как мне показалось, были заметны в словах и поведении Елены.

Еще в молодости, когда работал снабженцем на заводе, мне несколько раз приходилось бывать в Сибири, и я обращал внимание, что там людям более свойственна готовность прийти на помощь даже совершенно незнакомому человеку. Потом я много раз слышал об этом и от других людей. Кто-то объяснял это суровым климатом и огромными расстояниями Сибири, из-за которых даже не очень долгие путешествия и отлучки из дома могли грозить смертельной опасностью, и считалось само собой разумеющимся помогать первому встречному. Из тех простых соображений, что в случае чего точно так же и ты сможешь рассчитывать на помощь. Другие считали, что это следствие тяжелейших испытаний, выпавших на долю живших или попавших волею судеб в эти края людей в XX веке, когда сюда миллионами ссылались целые народы, репрессированные царской, а потом и советской властью, и вообще все неугодные, из-за чего Сибирь превратилась в своеобразную зону выживания. А возможно, полагал я, здесь наложились самые разные обстоятельства. Но я знал, что сибиряки народ особенный.

Я в подробностях изложил Елене свою обычную версию, зачем мне нужен метиламин — причем не он один, а среди многих других химикатов. О том, что в Эстонии у нас фирма, которая занимается производством амбры — закрепителя запаха для парфюмерии, который мы продаем в Скандинавию и другие европейские страны. Основное производство находится у нас в Москве во ВНИИ, который обеспечивает переработку закупаемого нами сырья. Елена тут меня перебила уточняющим вопросом:

— А метиламин вы используете как экстрагент, так ведь?

Тут я узнал это новое полезное слово, очень хорошо объяснявшее, для чего может понадобиться честным бизнесменам такое опасное вещество. Но, конечно, вида не подал и подтвердил все как само собой разумеющееся.

Я рассказал Елене, что изначально у моих партнеров был собственный небольшой запас метиламина, но он закончился, и работа встала. Мы пытались (что было настоящей правдой) попробовать закупить этот реактив около Москвы на других комбинатах, но там сообщили, что у них тоже ничего не осталось. Ждать новой партии еще долго, больше месяца, а поскольку нам нужно совсем немного метиламина — 100–200 кг, а для него еще массу разрешений оформлять и искать специальную нестандартную тару, значит, закупить его мы сможем совсем не скоро.

Елену эта история нисколько не удивила, но она объяснила, что ситуация у моей фирмы непростая. Везти вот так метиламин из Ангарска в Москву на свой страх и риск, без спецтранспорта и нужных разрешений — дело очень опасное. Если вдруг кто остановит меня или просто узнает про мой груз, тут же уголовное дело возбудят — и на меня, за перевозку ядовитых веществ, и будут искать того, кто мне его продал. Риск тут очень большой для всех. Я на это отвечал, что, конечно, мы с партнерами все понимаем, но надо же попытаться тут что-то сделать — производство стоит, мы теряем деньги и клиентов. Тем более что метиламин мы же не собираемся вывозить из России, и такой большой опасности, как при пересечении границы, нет. Там-то точно и таможня, и пограничники — все будут под лупой изучать, что мы везем. А здесь же мне надо это вещество всего лишь до ВНИИ в Москве довезти, а у него-то с разрешениями и необходимым оборудованием и для перевозки, и для хранения все в порядке. Там уже никаких проблем не будет. То есть нарушение закона в моей миссии, рассуждал я, конечно, есть, но не так уж и много. И всего на некоторый промежуточный период.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация