Когда я вошел в комнату к Оленьке, она уже лежала под одеялом. Утомленная утренним примирением, дневным расставанием и вечерней нежданной негаданной встречей моя принцесса то ли спала, то ли делала вид, что спит. Меня же события этого дня, напротив, только взбодрили. Спать не хотелось совершенно, да и заняться, в общем-то, было нечем.
— ЯЧСМИТЬБЮ! — довольно отчетливо произнес я.
Почему у меня вырвалось именно это слово, а никакое другое, я сам себе тогда не смог бы объяснить. Для меня оно стало чем-то вроде соломинки для утопающего, стогом для падающего, парашютом для летящего и т. п. Я верил, что если она мне ответит, все сразу встанет на свои места. Засияет солнце, закапает грибной дождь, расцветет и всех осчастливит радуга. Но не тут-то было. Моя девочка даже не шелохнулась.
— ЯЧСМИТЬБЮ! — прокричал я, как рьяный утренний петух.
Никакого отклика. Она только накрылась одеялом с головой.
— ЯЧСМИИТЬБЮ! — я уже тряс ее за плечо.
— Дай мне поспать, — сказала она злым, раздраженным голосом.
— Только одно слово! — попросил я, — одно только слово…
— Что? Что ты еще хочешь от меня услышать? — закричала Ольга.
— Неужели ты меня не понимаешь?
— Что я должна понять?
— ЯЧСМИТЬБЮ! Оля!
— Ты что, больной?
— Ты меня совсем не понимаешь?
— Ты что, по-русски сказать не можешь?
По-русски я сказать не смог. Да и зачем? Итак, все ясно. Запамятовала моя принцесса, подзабыла, спросонья чего-то не поняла…
Я взял сигареты и вышел. В коридоре была кромешная тьма. Я остановился и стал вспоминать. Налево пойдешь — попадешь в комнату тещи, направо — кухня и ванная комната, где-то за углом — входная дверь. Я двинулся на ощупь за угол и по тонкой полоске света, пробивающейся из-под двери, понял, что чуть было не вторгся в пределы королевы-матери.
Только этого не хватало, подумал я. Вот была бы картиночка, достойная пера. Пьяный зять вламывается в тещины покои среди ночи с грязной целью надругаться над ее чугунной добродетелью. Кто же поверит, что я просто заблудился? Шел в комнату — попал в другую. Хотел слинять — и вдруг раздумал! Решил, мол, остаться на минутку, чтоб выкурить одну-другую-третью сигаретку для просветления мутности мозгов. Но лучше все-таки свалить, и по мере удаления от этого странного дома увеличивать количество выкуренного, а заодно и выпитого натощак.
И я, следуя элементарной логике, поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, как ни странно, снова попадаю не туда. Вздрогнув, зарычал холодильник, зеленые цифры на микроволновке подкатывались к полночи. Время чудес и страшных открытий должно было наступить раньше, чем я заглотну, наконец, в себя первую в это время суток дозу никотина.
Глаза привыкли к темноте, и я не стал искать выключатель. В окне корчилась в родах громадная туча. Я стал свидетелем того, как из ее кровавого лона появилось темечко луны. Сейчас она вся скользкая и проворная выпадет на свободу и тут же потеряется в листве буйнопомешанного дерева.
Помешалась? Запамятовала? Забыла?
А может, милке моей и забывать-то было нечего?
Потому что прежде, чем забыть, надо вспомнить.
А чтобы вспомнить, надо знать.
А чтобы знать, надо над этим много и кропотливо работать. И только тогда ответ на пароль не заставит себя ждать. Он сам отлетит от зубов, независимо от состояния здоровья резидента. ЯЧСМИТЬБЮ — ФЫВАПРОЛДЖЭ. Обмен приветствиями закончен. Сезам открылся и весь алчет. Пост сдан, и, следовательно, принят.
Мне подложили куклу! В прямом и переносном смысле этого слова. Я понял это мгновенно и ясно. Кукла. Барби на рассвете. Тонкие ноги, тонкие руки. Белые волосы, голубые глаза. Профессионалка, косящая под нимфетку. Фрекен Бок под Мэри Попинс. Самозванка под принцессу. Княжна Тараканова под наследницу русского престола и проч.
Уровень моей ярости был гораздо выше уровня Невы, вышедшей из берегов с целью утопить узницу, спрятанную в одном из подвалов Петропавловской крепости. Я убью тебя, любушка, голубушка, Олюшка — мой свет, или, как тебя там? Я убью тебя тут же, как только у меня перестанут трястись пальцы. Когда они успокоятся и одеревенеют. Когда я почувствую их силу и нетерпение. Когда мое сердце дернется и замрет. Это станет тебе сигналом. Я медленно войду в твою комнату и сначала спрошу тебя, Оля… Как ты могла так со мной поступить?
В кармане джинсов завибрировал телефон. Я успел схватить его раньше, чем он разразился Моцартом:
— Мы вылетаем через два часа, — голос моего оператора Сереги был сиплый и усталый. — Давай быстро собирайся и дуй в аэропорт.
Луна смешно надула щеки и улыбнулась мне всей ширью своих гнилых зубов.
— Ты понял меня, мудак? — забеспокоился Серега.
— Мудак, я тебя понял.
Оранжевая каракатица взобралась на самую верхушку дерева и отдыхала там перед взятием следующей высоты. Счастливая, она может себе это позволить. Еще несколько тысяч микро-прыжков и она у цели. А вот у меня есть только единственная возможность, одна, но гордая точка в моей потешной истории. Посты на дорогах, ночной допрос, пытка с пристрастием и еще что-нибудь подобное в этом роде — все средства хороши в поисках истины.
Покончив с Серегой, я машинально вышел в интернет, чтобы проверить почту. Что-то вело меня в этот день, что-то мне помогало.
Пришло одно единственное сообщение, и то с сайта знакомств. Кого это вдруг еще черт принес? Ба! Знакомые все лица. Одна из моих бывших любительниц автомобильного экстрима. Когда же мы встретимся, милый? Прости, крошка, но вряд ли. Надо ответить ей. Чем-нибудь щадящим, извинительным, не злым, но мне было уже не до нее. Я решил покончить с этим бредом именно сейчас. И вот моя страница, вот мой дом родной. Потерпи, мой любвеобильный, еще немножко, и я уничтожу тебя с лица земли.
Настройка аккаунта. Вы действительно хотите покончить свою жизнь самоубийством? Да! Да! Да! Уберите меня отсюда, сотрите со своих страниц и не поминайте лихом! Но прежде…
Где ты, моя дорогая, моя избранная, моя светоносная? Покажи свое красивое личико, приоткрой вуаль. Должны же мы проститься как добрые друзья? Но что с тобой? Ты заболела? Я вглядывался в знакомые черты и не узнавал их! Как раньше я не замечал подмены! Кукла, неживая кукла, подмигивала мне белым стеклянным глазом и нервно дергала щекой!
Тупица! Урод! Мудила! Как мог ты так легко обмануться? Притворщица, актерка, клоунесса, Джоанна, Оленька, зачем? За что?
Я был вне себя. Я был ненормален. И видимо поэтому, ненормальному мне, пришла помощь свыше. Словно по мановению волшебной палочки на экране засверкали спасительные буквы: «Сейчас на сайте». Красной кровью на белом снегу! Джоанна вышла на охоту! Я не верил своим глазам! Моя крошка спит, уткнувшись носом в стенку, мне до нее рукой подать… Она не может, она не в состоянии! Я не поленюсь, я встану и проверю. Снова ощупью, на ватных ногах… В комнате Ольги темно. Я нашарил выключатель, вспыхнул свет… Спит мой ангел, разметалась вся в сонных спутанных кудрях… Пятка, безупречная розовая пятка, розовые клубы у меня перед глазами… Что это? Давление? Аневризма? Инсульт? Мама, как мне больно! Оленька, радость моя, ты здесь! Здесь, моя лапушка, без вины виноватая… А мой мобильный кричит, что она на связи!
