Один за другим гибли защитники крепости. С глубоко прорубленной головой лежал на главном валу Руар, так дорого поплатившийся за свою беспечность. Вот уже полегли и последние бойцы...
Вадим вышел из боя победителем. С несколькими самыми отчаянными из своих воинов ворвался он в княжеские хоромы. Там, окружённая толпой беззащитных женщин и детей, ждала врага Эфанда.
Она готова была умереть. Смерть не пугала её, а на случай позора в складках одежд припасён был острый кинжал.
Но Вадим так быстро кинулся к ней, что она не успела выхватить своё оружие. Один миг, и обезумевший старейшина подхватил несчастную женщину и с диким рёвом выскочил с ней из княжеских хором.
Отчаянный крик Эфанды на мгновение заглушил вопли других несчастных...
26. Смерть Вадима
редчувствие чего-то ужасного не оставляло Рюрика во всё время обратного пути. Как он жалел теперь, что не оставил на Ильмене Олофа, но сделанной ошибки уже нельзя было исправить...
Но ещё более он был перепуган, перепуган первый раз в жизни, когда, совсем уже близко от Новгорода, узнал о дерзком нападении Вадима на его городище.
Эти вести принесли Рюрику посланные ему навстречу из Новгорода вестники.
Некогда было раздумывать о том, виноваты или не виноваты новгородцы в этом мятеже, а приходилось спешить туда, где так необходима была его помощь.
Вихрем понеслись первые конные дружины к истоку Волхова; Рюрик и Олоф были впереди их.
Сердца обоих витязей так и замерли, когда они увидели столб густого дыма, поднимавшийся над городищем.
— Поздно... Неужели поздно? — терзался Рюрик.
Наконец они близко... Да, кровожадный волк посетил уже гнездо голубков. Стены крепости были разрушены. С островка доносились громкие крики избиваемых и стоны раненых.
Налетела дружина, врезалась в толпу не ожидавшей нападения вольницы... Закипел отчаянный бой.
Появление князя со свежими, отборными силами сразу же нагнало ужас на мятежников. С громкими криками кинулись они было к Волхову, ища на его волнах спасения, но оттуда подоспели уже ладьи с остальной дружиной князя.
Никому не дали пощады, всех истребили ожесточённые дружинники.
Как раненый лев, со стонами и проклятьями Рюрик искал Эфанду.
Искал и не находил...
— Эфанда! Эфанда, откликнись! — напрасно звал он её.
Наконец от одного из мятежников удалось узнать, что их вождь с лишившейся чувств княгинею переправился через Волхов и на лихом коне умчался по направлению к дремучему бору.
— Он увёз её к Малу, — воскликнул Олоф, — там живёт этот проклятый чаровник! Скорей туда!
Рюрик и Олоф, не дожидаясь даже дружинников, вихрем помчались туда, где надеялись найти Эфанду.
Олоф не ошибся. Вадим действительно увёз похищенную им княгиню в лачугу Мала. Там он рассчитывал быть в полной безопасности.
Мал как будто ждал его.
— Видишь ты, старик, — кричал ему Вадим, — судьба ещё не совсем оставила меня!.. Победа на моей стороне и в моих руках то, что заставит моего врага смириться предо мной.
— Да, ты быстро идёшь к своему концу!..
— Скажи — к моей мести! — захохотал Вадим и направился к Эфанде.
Но та как будто ожидала этого и быстро отскочила в сторону.
— Прочь от меня, презренный убийца! — воскликнула она. — Погляди, на тебе кровь беззащитных женщин и детей... Будь проклят!
— Пусть так! Но всё-таки ты будешь моей!
— Никогда — гляди!
Перед глазами Вадима сверкнуло лезвие кинжала. Он не успел удержать руки Эфанды, и она ударила кинжалом себя в грудь.
— Я в самом деле проклят! — дико закричал Вадим. — Судьба и тут помешала моей мести.
Он кинулся к телу Эфанды и, как малое дитя, разрыдался.
— Проклят, проклят! — говорил он. — О, хотя бы смерть теперь!
— Ты зовёшь смерть, сейчас придёт к тебе, — прохрипел над ухом безумца Мал, — слышишь?
Конский топот и бряцание оружия раздались совсем близко.
— Что это? — с ужасом вскричал Вадим.
— Это орёл спешит на помощь к своей орлице, — ответил Мал. — Готовься, настало твоё время, ты сейчас умрёшь.
— Да, да! Я умру, но умру не от руки его! — исступлённо закричал Вадим и, схватив кинжал, которым ранила себя Эфанда, высоко взмахнул им.
В этот миг двое всадников вихрем внеслись на прогалину. Это были Рюрик и Олоф.
— Вот они! — закричал Рюрик и, забыв о Вадиме, кинулся к Эфанде.
— А я к тебе, ты не уйдёшь теперь от меня, презренный убийца! — бросился с поднятым мечом Олоф на мятежного старейшину.
— Поздно! — крикнул тот и что было сил ударил себя кинжалом в левую сторону груди и несколько раз повернул его в ране. — Ты на самом деле опоздал, проклятый враг, я умираю не от чужой руки.
Удар нанесён был верно.
— Прав ты, Мал, — произнёс Вадим, слабея, — они сильнее.
— Добро всегда сильнее зла, — сказал Мал и обратился к Олофу: — Оставь его, витязь, для него всё кончено на этом свете. Он был злом для народа славянского и заслужил свой конец.
— Собаке собачья и смерть! — закричал Олоф.
— Всё-таки он умер как храбрец, — возразил кудесник, — но вместе с ним кончено и моё дело!.. Высшие существа связали его судьбу с моей судьбой... Он умер, теперь и я могу отдохнуть. Прощай, Вадим! Воля судьбы свершилась.
Старец наклонился над трепетавшим ещё телом Вадима и нежно поцеловал его. Потом поднял голову и с радостной улыбкой устремил взор на небо.
— Да, да, сладкий миг наступает... И для меня всё кончается здесь. Всё, всё... Как хороша смерть, как отрадна после стольких лет!..
Он снова взглянул на Вадима. Тот в последний раз вздрогнул всем телом и вытянулся.
— Всё кончено, — прошептал Мал и опустился, уже бездыханный, на труп последнего поборника ильменской вольности.
Когда Олоф на миг отвёл взгляд от Эфанды и посмотрел на них, — оба они уже были мертвы.
Рюрик, между тем, пришёл в себя. Рана Эфанды оказалась не опасною. Молодая княгиня пришла в себя и открыла глаза.
— Ты, ты здесь? — прошептала она. — Ты спас меня от этого ужасного человека!
— Он сам наказал себя! — кивнул Рюрик. — Но ты, моя Эфанда... Ты страдаешь?
— Я? Нет... ничего... Мне хорошо около тебя!
— Теперь мы с тобой никогда не разлучимся! — воскликнул Рюрик.
