Людовик наконец мог покинуть Дамьетту – благодаря человеку, который помог ему попасть туда. И тот и другой, вероятно, оставляли ее без сожалений.
* * *
13 мая 1250 года Людовик IX прибыл в Акру усмиренный, но не поверженный. На Ниле он лишился брата, проиграл сражение, отчасти был нанесен урон и его королевскому величию. Плащ, который был на нем, когда его взяли в плен, – красная накидка из шерстяного сукна, подбитая мехом горностая и скрепляемая золотой пряжкой, – эмир Айюбид увез в Дамаск, чтобы носить принародно
[546]. Но король все еще был жив и готов сражаться за Иерусалимское королевство так же, как и в тот день, шесть лет назад, когда очнулся на смертном ложе. Людовик провел в Акре еще почти четыре года, занимаясь освобождением пленных, оставшихся в Дамьетте, и надзирая за управлением Иерусалимским королевством со всем усердием и тщанием, каких требовала эта непростая задача.
Фридрих II умер от дизентерии 13 декабря 1250 года и был погребен в великолепном красном саркофаге в кафедральном соборе Палермо. Большую часть царствования он вел долгую и трудную войну с папой римским и своими врагами в Италии, но преуспел там, где со времен Первого крестового похода все терпели неудачу: император сумел вернуть христианам Иерусалим. За свою жизнь он был отлучен от Церкви четыре раза, и многие священники считали его дьяволом во плоти. Сам размах владений Фридриха привел к тому, что междоусобицы и конфликты, начавшиеся в Сицилии и Северной Италии, были перенесены на Кипр и в латинские государства Святой земли. Эти войны он оставил в наследство своему сыну Конраду, который продолжил сражаться с римским престолом и испытывал еще меньше интереса к латинским государствам Востока, чем его отец. Со времени коронации в качестве императора в 1250 году и до своей смерти в 1254 году Конрад ни разу не посетил Святую землю. Не бывал там и его сын и наследник Конрадин, в 1268 году в возрасте шестнадцати лет обезглавленный Карлом I, королем Неаполя, который таким образом пресек династию Гогенштауфенов.
Соответственно, в 1250 году Иерусалим был слабо защищенным королевством с вечно отсутствующим королем, и прибытие Людовика IX из Дамьетты оказалось очень кстати. Французский король инициировал столь необходимую модернизацию важнейших укреплений Святой земли и финансировал перестройку прибрежных крепостей в Сидоне, Акре, Кесарии и Яффе. Ему не удалось добиться возвращения Иерусалима, но он возглавил истощенные крестоносные государства и предоставил им ресурсы в тот момент, когда они остро в этом нуждались.
Едва прибыв в Акру, Людовик поддержал избрание Рено де Вишье магистром тамплиеров. Это продвижение было вполне закономерно с учетом многих услуг, оказанных маршалом короне, его участия в битвах, а также того, что орден был обескровлен двойным ударом, нанесенным сначала в Форбии, а потом в Эль-Мансуре.
Отношения между королем и новым магистром оставались самыми что ни на есть близкими, и в подтверждение тому в 1251 году четвертый сын Людовика Пьер появился на свет в крепости тамплиеров Шато-де-Пелерин. Отважная супруга короля Маргарита сопровождала его в крестовом походе, а когда он отправился в злополучный марш вдоль Нила, осталась в Дамьетте и родила там еще одного сына, Жана Тристана. Если говорить о стойкости, то она была таким же крестоносцем, как и ее муж. Со стороны тамплиеров это было проявлением большого расположения – позволить женщине, пусть даже и королеве, находиться в стенах одной из главных их крепостей (вероятно, населенной исключительно мужчинами), да еще родить там ребенка. В довершение ко всему Рено стал крестным отцом принца, ослушавшись устава тамплиеров, который гласил: «Мы запрещаем всем братьям отныне осмеливаться поднимать ребенка над купелью, и никто не должен стыдиться отказываться быть крестным; этот стыд принесет больше славы, чем греха»
[547].
Но Рено де Вишье был прагматиком, а не педантом, что не раз доказал на службе Людовика IX. Несмотря на то что порой магистр все-таки сердил короля, когда преследовал интересы ордена вопреки королевской политике, более продуктивных отношений между крестоносцем с Запада и магистром тамплиеров никогда не складывалось. Жан де Жуанвиль, остававшийся в заморских землях со своим повелителем, описал множество случаев, когда Людовик и орден Храма действовали совместно, как на поле боя, так и вне его. Разумеется, это не шло ни в какое сравнение с тем, что было при Фридрихе Гогенштауфене, когда орден и император сражались больше друг с другом, чем с общим врагом.
Однако Людовик не мог остаться в Святой земле навсегда. Его мать Бланка Кастильская, бывшая регентом в его отсутствие, в ноябре 1252 года умерла, и заменить ее мог только сам король. Узнав горькую весть от баронов Иерусалимского королевства и проведя три дня в слезах, в апреле 1254 года он отплыл из Акры в Европу. За шесть лет крестового похода Людовик сильно изменился. По возвращении во Францию он повел столь строгий и благочестивый образ жизни, что после смерти был канонизирован.
В то время никто не мог знать этого, но Людовик оказался последним из великих королей-крестоносцев. На века он станет для французских монархов примером истинно христианского правителя. На его царствование пришелся и расцвет отношений между французской короной и орденом Храма. После отъезда Людовика защита Святой земли легла на плечи ее христианских жителей и военных орденов лишь при очень незначительной поддержке монархов западного христианского мира. Орден Храма продолжал оказывать финансовые услуги богатым и могущественным, но его собственное богатство и репутация пошли на убыль, поскольку эпоха христианских государств Святой земли, за которые он так доблестно сражался, клонилась к закату. Это было в равной степени и знаком времени, и результатом отъезда Людовика. После того как в 1254 году французский король исчез за горизонтом, прежнего было уже не вернуть. Перемены, происходившие и в Европе, и на Востоке, неизбежно должны были затронуть и Восточное Средиземноморье.
Тамплиеры окажутся в самом центре этих перемен. Они будут отчаянно сражаться на Востоке, наблюдая, как приходит в упадок крестоносное движение и как в то же самое время меняется отношение к ним на Западе. Очень скоро у них появятся два новых смертельных врага. Первым окажутся мамлюки, которые захватят все мусульманские земли Леванта, стремясь достичь того, что не удалось даже Саладину: полностью уничтожить христиан Востока.
Вторым будет внук Людовика Святого Филипп IV, король Франции.
Часть IV. Еретики, 1260–1314
Principium fini solet impar sepe uidere.
Конец зачастую не равен началу.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ПОСЛОВИЦА
[548] 17
«Кость в горле»
Аз-Захир Бейбарс аль-Бундукдари был высок, темнокож и голубоглаз – на одном глазу бельмо. Это был опасный человек – свирепый, как Занги, расчетливый, как Нур ад-Дин, и харизматичный, как Саладин, обладавший храбростью, «подобной которой не видано было прежде», как писал его секретарь Ибн абд аз-Захир
[549]. Подданные называли его «отцом побед» и «львом Египта». В историю он вошел просто как Бейбарс.
