В гостинице инспектора встретила Мэйбл, барменша. Она хотела узнать, оплатит мистер Тиббет свой счет сейчас или утром.
– Мой счет? – удивился Генри.
– Но вы же завтра уезжаете?
– Почему вы так решили?
Мэйбл слегка порозовела и стала изворачиваться. Вскоре выяснилось, что деревенские сплетни постановили: дело Реймонда Мейсона закрыто, и джентльмен из Скотленд-Ярда уезжает.
Инспектор улыбнулся:
– Жаль вас разочаровывать, Мэйбл, но мы остаемся.
– Остаетесь?
– Как минимум на несколько дней. До конца недели.
На пухлом лице барменши вдруг проскользнуло озарение:
– А, вы остаетесь на похороны мисс Доры! Они в пятницу.
– Это верно.
– И не хотите пропустить Праздник в субботу.
– Определенно не хочу, – ответил Генри.
На следующее утро, в среду, инспектор решил приступить к поиску пропавших предметов, которых было немало: таблетки снотворного, пистолет и – странность в таком наборе – шестая книга «Илиады» Гомера в оригинале.
Обитатели Крегуэлл-Грейнджа не слишком рвались помогать инспектору. Все были подавлены и огорчены кончиной тети Доры и окружающей ее смерть тайной.
Эдвин и Джордж несколько раз настоятельно высказали мнение, что старушка вполне могла сама принять снотворное, перепутав его с чем-нибудь. С чем именно, правда, они не могли объяснить, как и то, куда пропал пузырек. В осмотре дома Мод и Джулиан предложили свою помощь, но Генри был вынужден с сожалением ее отклонить. Джордж и Вайолет торжественно заявили, что полное собрание сочинений Гомера, принадлежавшее Директору, было продано Мейсону, включая, безусловно, и третий том. Некомплектные собрания он покупать отказывался.
Никто из членов семьи не выдвинул ни малейших возражений против обыска дома.
Поэтому инспектор и сержант Даккетт провели утомительное и бесплодное утро, ползая на коленях среди кучи мелочей, накопившихся в большом фамильном особняке. И в итоге ничего не нашли.
Во второй половине дня Генри и сержант перенесли свое внимание на дом доктора. Ни сам доктор Томпсон, ни его жена не выразили по этому поводу радости, и Тиббет не сомневался, что общих школьных воспоминаний будет недостаточно для спасения дружбы между Эмми и Изобель. Жаль, ведь в доме ничего интересного найти не удалось.
И снова Генри оказался перед досадной перспективой обыска в Крегуэлл-Мэноре. Он не верил, что сэр Джон Адамсон согласится сотрудничать в этом вопросе. Хотя главный констебль пользуется привилегией вызывать Скотленд-Ярд для помощи в расследовании, при этом он редко оказывается по другую сторону следовательского стола.
Но запугать Тиббета было сложно при всей его внешней доброжелательности. И все же, не из-за трусости, а по разумным соображениям он отложил на время визит в Крегуэлл-Мэнор, чтобы следующий день, четверг, начать с продолжения собеседований с членами семьи Мансайпл.
Когда Генри подъехал по извилистой дорожке к Крегуэлл-Грейнджу в четверть десятого утра в четверг, он не обрадовался, увидев на дорожке несколько машин, среди которых был и автомобиль доктора Томпсона. Инспектор забеспокоился: не заболел ли кто-нибудь?
Он быстро припарковал машину и вышел из нее. Входная дверь оказалась распахнута, и оттуда выбежал доктор.
– Что… – начал Генри.
– Извините, спешу.
Томпсон открыл дверцу своей машины и вытащил что-то вроде наволочки, набитой громоздкими предметами. Схватив ее в охапку – судя по виду, она была тяжелой, – он метнулся в дом. Тиббет пошел за ним, но в дверях столкнулся с крупной дамой, в которой узнал миссис Роджерс, владелицу универсального магазина.
– Пардон, – извинилась она. – Не видела вас. Вы насчет лимонада приехали?
– В некотором смысле, – отреагировал инспектор.
– Ядовитое зелье, – сурово сказала миссис Роджерс. – Мы не хотим, чтобы это повторилось.
– Совершенно согласен, – ответил Генри.
– Ну, надеюсь, вы проследите, а то в прошлый раз несколько человек отравились.
Владелица универмага вышла на дорожку и села в машину. Из глубины дома донесся голос Вайолет Мансайпл:
– Хлам в кабинет!
В дверях за спиной у Генри возник человек. Тиббет обернулся и увидел сэра Джона Адамсона на фоне сияющего солнца. Сэр Джон нес большой ящик и крикнул вопросительно:
– Джемы и варенья?
Тут же из гардеробной, как чертик из табакерки, появилась Мод.
– Консервированные фрукты – в столовую, джемы и варенья – в гостиную, хлам – в кабинет, – бросила она на бегу и спросила у Генри: – Вы что-то хотели?
Инспектор не успел ответить, как девушка скрылась, и вместо нее явился Эдвин Мансайпл, вышедший из гостиной. На ходу он спрашивал:
– Гарри Пенфолд хочет знать, куда «счастливый нырок».
– Извините, Тиббет, – проговорил сэр Джон, протискиваясь мимо. – У меня в машине еще шесть коробок.
В дверях появилась Вайолет Мансайпл.
– «Счастливый нырок» – в гараж, «кольца» – в утреннюю гостиную, – скомандовала она и снова скрылась в кухне.
Из кабинета с пустыми руками вышел доктор Томпсон.
– Еще одну партию, – сказал он радостно и направился на улицу к машине.
За спиной у Генри вошедший Джулиан Мэннинг-Ричардс спросил:
– «Счастливый нырок»?
– В гараж, – ответил инспектор.
– Спасибо, – сказал Джулиан и скрылся в задней двери.
Появились одновременно Мэйбл и Альфред из «Викинга», у каждого объемный груз.
– Домашний джем? – спросила Мэйбл.
– В гостиную, – ответил Генри.
– Хлам? – осведомился Альфред.
– В кабинет.
Тиббет начал ощущать себя как человек на посту.
– И шевелитесь, Альфред, – добавил доктор Томпсон. Он опять пришел от своей машины с набитым мешком в руках. – Все, это последняя партия. – Обращаясь к Генри, он сказал: – Передайте Вайолет, что Изобель приедет позже и привезет консервированные фрукты.
У инспектора за спиной кто-то громко прокашлялся, и послышался голос Фрэнка Мейсона:
– Я тут немножко хлама привез. Вы не знаете…
– Хлам в кабинет, – распорядилась Мод, спускаясь по лестнице.
– А… мисс Мансайпл… я хотел спросить…
– В кабинет, – безжалостно оборвала его девушка. – Викария кто-нибудь видел?
– Он звонил, – отозвалась из кухни Вайолет. – У него машина сломалась.
– Хотите, я его привезу? – с энтузиазмом предложил Фрэнк.
– У вас есть машина? – с интересом спросила Мод.
