– Да. Некто по фамилии Тиббет. Неплохой парень, хотя Эдвин не счел его особо разумным.
Генри почувствовал, что сейчас самое время прервать разговор, пока он не стал слишком личным. И сказал вслух:
– До свидания, леди Мансайпл.
Он быстро спустился по лестнице, подошел по дорожке к платану.
– Всего хорошего, майор Мансайпл! – сказал инспектор в листву. Потом обратился к молодому человеку: – Вы, очевидно, мистер Мэннинг-Ричардс. Моя фамилия Тиббет, я из Скотленд-Ярда.
– Чрезвычайно рад познакомиться, сэр, – ответил Джулиан.
Вблизи Генри разглядел темноволосого, загорелого, с темно-голубыми глазами и обаятельной улыбкой парня. Он подумал, что Джулиан с Мод, должно быть, очень красивая пара.
– Я полагаю, – продолжал молодой человек, – что вы приехали в связи с этой ужасной историей с Реймондом Мейсоном.
– Да, именно так.
– Я… – Молодой человек замялся. – Мне бы хотелось сказать вам пару слов, сэр. Видите ли, я…
– Что там такое? Что вы там мямлите? – голос майора звучал обидчиво. – Выкладывайте начистоту!
– Я завтра утром приеду и буду беседовать с каждым, – сказал инспектор.
И быстро пошел по дорожке к своей машине.
– Конечно, – сказала Изобель Томпсон, – они совершенно сумасшедшие. По-своему очаровательные, но безумцы. Еще чаю?
– Спасибо, – ответила Эмми Тиббет. Потом засмеялась и добавила: – У Генри удивительная способность все время сталкиваться со странными личностями. Я думаю, ему это нравится.
Изобель, наливая чай, задумалась. Потом заметила:
– Мансайплы невероятно забавный народ, конечно, если тебе не нужно добиться от них чего-нибудь толкового.
– Но ведь на самом деле они не сумасшедшие? – спросила Эмми. – Ну, в медицинском смысле?
– Боже сохрани. Они талантливы. Сэр Клод возглавляет научно-исследовательскую лабораторию по атомной физике, Мод просто обвешана почетными дипломами первой степени, а Эдвин – епископ, или был им до ухода в отставку. Конечно, Джордж и Вайолет – не интеллектуальные гиганты, но все же…
– Огромная семья у них, – сказала миссис Тиббет. – Они все живут здесь, в Крегуэлл-Грейндже?
– О нет, конечно же. Семья собралась проверять на «вшивость» молодого Джулиана Мэннинг-Ричардса.
– Что собралась с ним делать?
– Познакомиться с ним и одобрить, прежде чем они с Мод официально объявят о помолвке. Пока она считается тайной, – несколько самодовольно закончила Изобель.
– Не могу сказать, что мне понравилась формулировка, – ответила Эмми.
– Мансайплы эксцентричны. У них логика блуждает своими путями, не как у обычных людей. По крайней мере, так говорит мой муж.
– Какими же путями она у них блуждает?
– Ну… возьмем, например, их одержимость этим домом. Конечно, это идет еще от старика – Директора, как называют они его.
– Отец майора Мансайпла?
– Да, он. Он был директором школы в Кингсмарше. Совсем сумасшедший. Только представь, как он погиб. Старик ездил исключительно посередине дороги, и точно так же поступал Прингл, его юрист. И однажды они съехались лоб в лоб. Никто не хотел уступать дорогу, и… было бы смешно, если бы не так трагично. Погибли оба. Отец Алека был тогда местным врачом, и он последним видел в больнице старого Мансайпла. Тот, видимо, что-то бредил по поводу Джорджа и дома, и отец Алека все это тщательно записал слово в слово, чтобы передать Джорджу Мансайплу. А Джордж быстро вышел в отставку из армии и приехал сюда жить. Уверена, они с Вайолет умрут с голоду, но этот уродливый домище не продадут. Мне лично он и даром не нужен.
– Ты хорошо знала Реймонда Мейсона? – спросила Эмми.
– Милая моя! Едва ли. Он был совершенно невозможен, вульгарен и неотесан. Наверное, я не должна так говорить, потому что Мейсон теперь покойник, бедняга, пытался всюду протолкнуться, выбить ворота и вломиться в нашу деревню. Люди с ним обходились необычайно добросердечно, учитывая все это – даже сэр Джон Адамсон и Фенширы его пару раз приглашали к обеду, – не могу понять, почему. Единственный человек, которому он нравился, Вайолет Мансайпл, но она вообще ангел, и к тому же не очень в курсе, ну… скажем, разницы в общественном положении. Мейсон в парикмахерской делал себе маникюр, – закончила миссис Томпсон.
– Это так ужасно? – улыбнулась Эмми.
– Ты помнишь, – сказала Изобель, – как в школе тебе каждый раз становилось плохо, если ты поешь бананов?
– А при чем здесь это?
– Ты тогда говорила: «Я люблю бананы, но они меня не любят». Вот так было с Реймондом Мейсоном и нашей деревней. Он любил Крегуэлл, а тот его не любил. Разница в том, что тебе хватило ума избегать бананов, а Мейсону…
– Ты хочешь сказать, что Крегуэлл…
– Его просто выплюнул, – ответила миссис Томпсон. – И я, откровенно говоря, не удивлена.
– Но ты же не хочешь сказать… – Эмми вдруг испугалась вопроса, который, как она знала, не следует задавать, – что тебе известно, кто его убил?
– Нет, – ответила подруга. – Не знаю. Если бы знала, то сообщила бы. Но вряд ли кто-нибудь другой в Крегуэлле знает, кроме Вайолет Мансайпл.
– Она едва ли может знать, – возразила Эмми, – иначе сказала бы вчера местной полиции. Генри вызывают лишь на случаи, когда местные служащие чувствуют…
– Что им не по зубам? – спросила с доброй насмешкой Изобель.
– Я не совсем это имела в виду. Но у Скотленд-Ярда есть много возможностей, которые отсутствуют у местных сил…
– Дорогая моя! – перебила миссис Томпсон. – Твоего мужа вызвали потому, что наш местный главный констебль отлично понимает: это дело слишком близко его касается, а отсюда возникают неловкости. Он ближайший сосед Мансайплов и один из их близких друзей. Знал Мейсона не хуже, чем все остальные, и сильно не любил его. Вести это дело самостоятельно было бы чересчур неудобно для него.
– Да, наверное, – сказала Эмми.
– Как бы там ни было, – продолжала Изобель, – но деревня бурлит слухами и сплетнями, не сомневайся. – Глаза ее зажглись при этой мысли детским восторгом. – Так что я предлагаю следующее: буду прислушиваться и пересказывать тебе все.
– Ну… – миссис Тиббет засомневалась. В отличие от старой подруги, она испытывала сильную неприязнь к сплетням. Но сказанное Изобель было совершенно справедливо. Как жена местного врача она находилась в исключительно выгодном положении, чтобы узнавать любые сплетни, а они в свою очередь могли оказаться полезными Генри. – Да, хорошо. Спасибо.
– Мне это будет в удовольствие, – откровенно призналась Изобель. – Заглядывай в любое время, как будешь проходить мимо, и я тебе изложу последние новости. Что до нынешней ситуации – сегодня утром все покупательницы в магазине были единодушны, что на курок нажал Джордж Мансайпл – хотя никому и в бреду не придет в голову сказать это твоему мужу. Примерно одна половина присутствующих считает, что это был случайный выстрел с нелюбимого многими стрельбища. Оставшаяся часть полагает, что Джордж убил Мейсона намеренно – за все те гадости, которые тот в последнее время совершил. Будь это случайный выстрел, говорят они, сюда бы не приехал Скотленд-Ярд. Из этой половины девять из десяти на стороне Джорджа. Так что можешь сказать своему Генри: решись он арестовать Джорджа Мансайпла – дай ему бог уехать из Крегуэлла, избежав линчевания.
