Глава 11
Тишину, которую нарушало лишь постоянное пощелкивание вязальных спиц Эдит Лоррингтон, вдруг разом прервала пронзительная трель дверного звонка. Жестом притворного смирения Пол Расселл отложил номер «Британского медицинского журнала».
– Только не говорите мне, что кому-то вздумалось появиться на свет именно сегодня! – вздохнул он.
– Успокойся, Пол, – промолвила жена, проходя мимо него к двери. – Это не вызов к больному – во всяком случае, не срочный. Скорее это не пациент, а гость.
Присутствующие в гостиной услышали, как Джин с кем-то поздоровалась в холле, а через пару минут вернулась вместе с Карен Хэммонд.
– А Пол уж принял вас, Карен, за встревоженного будущего отца, готового вытащить его из уютного кресла, – объясняла Джин.
– Этот вызов я жду лишь на будущей неделе, – с улыбкой уточнил Расселл, – но мало ли что может случиться.
Глядя на Карен Хэммонд, Мордекай Тремейн подумал, что в ее красоте появилось что-то неземное. Прелесть этой светловолосой женщины прежде не казалась настолько хрупкой, в голубых глазах не сквозила горечь. Как будто некая скорбь мягко, но настойчиво придавала ее обаянию форму, создающую иллюзию принадлежности к зыбкому нереальному миру.
– Надеюсь, я не помешала? – спросила Карен Хэммонд.
– Конечно, нет! – заверил он. – Вы всегда желанная гостья в нашем доме. Проходите, располагайтесь.
– Мне стало тоскливо, – призналась она, и Тремейну показалось, будто в ее голосе прозвучали отголоски страха и тоски. – Я поняла, что мне надо выйти из дома и с кем-нибудь поговорить.
– И совершенно правильно поступили, придя сюда! – жизнерадостно подхватил Расселл. – Двери нашего с Джин дома всегда открыты.
В гостиной «Страны роз», как обычно, царили уют и радушие. На кушетке рядом с глубоким креслом, где чопорно сидела Эдит Лоррингтон с клубком на коленях, устроилась миниатюрная Сандра Борн с журналом мод. Пол Расселл просматривал медицинский журнал, Мордекай Тремейн делал вид, будто раскладывает пасьянс на приставном столике. Картину довершало присутствие Джин в образе доброй и заботливой наседки, с гордостью взирающей на свой выводок.
Карен Хэммонд села и улыбнулась.
– Сегодня Филипп не приехал? – поинтересовался Расселл.
– Нет, – ответила она. – Сегодня нет.
– Наверное, позвонил днем, сказал, что занят – работает со счетами компании или еще чем-нибудь! Приглядывайте за своим мужем, Карен. А то как бы он не начал увиваться за какой-нибудь рыжеволосой девицей. Мы, мужчины, такие!
Вся деревня знала, что Карен и Филипп Хэммонд живут душа в душу, поэтому сразу ясно было, что Расселл шутит в попытке вызвать улыбку на лице гостьи, но Карен, напротив, поморщилась, как от боли, слушая Расселла, и ее гримаса не ускользнула от внимания Тремейна.
– Нет, – нехотя промолвила она. – Филипп не звонил.
Говорить о муже ей явно не хотелось. Пол окинул ее любопытным взглядом и сменил тему, похвалив теплый вязаный жакет, и вскоре уже присутствующие дамы оживленно обсуждали узоры для вязания.
– Может, включим радио? – предложил Расселл, продолжая играть роль радушного хозяина.
– Не надо, дорогой, – ответила Джин. – Наверняка сейчас передают свинг, а Санди его не выносит.
– Да, при первых же звуках или завизжу, или попрошу выключить приемник, – подтвердила Сандра Борн. – По-моему, так гораздо лучше – просто сидеть и беседовать.
– Я на вашей стороне, мисс Борн, – подал голос Мордекай Тремейн.
До сих пор он молчал, понимая, что рано или поздно в разговоре всплывет тема дознания или убийства. Через несколько минут эту тему действительно затронули. Эдит Лоррингтон поинтересовалась, присутствовал ли на дознании Джералд Фаррант.
– Да, он был там, – кивнула Джин.
Эдит Лоррингтон вздохнула:
– Несчастный! Как все это ужасно для него. Он ведь был без памяти влюблен в Лидию.
– А я как раз гадал, не позвать ли его к нам, – подхватил Расселл, – но это не так-то просто. Он нелюдим, я даже не знаю, как к нему подступиться.
– Джералд Фаррант изменился, – сказала Джин. – До неузнаваемости. Похоже, он подозревает всех вокруг. И почти не говорит, только смотрит на окружающих так, словно обвиняет их, всех до единого.
– Наверное, так и есть, – негромко заметил Мордекай Тремейн, и присутствующие обернулись к нему. – Фаррант перенес страшное потрясение. Он готовился к свадьбе – наверное, у них уже было все продумано, – и вдруг узнал, что все труды напрасны. Будто некий буйный великан схватил его жизнь и вдребезги разбил о камни. Если бы мисс Дэр умерла своей смертью, трагедия осталась бы трагедией, но пережить ее, пожалуй, было бы легче. А знать, что мисс Дэр убили, хотя в ее смерти не было никакой необходимости, – это невыносимо для Фарранта. Он ненавидит Далмеринг – и деревню, и ее жителей, – потому что убежден, что убийца здесь, что кто-то из тех, кто окружил его, убил женщину, на которой он собирался жениться.
– Мордекай! – воскликнул Пол Расселл. – Нет никакой уверенности, что убийца живет тут. Преступление мог совершить тот, кто познакомился с Лидией за пределами Далмеринга.
– А я и не говорил, что такая уверенность есть. Просто предполагаю, в каком именно ключе рассуждает Джералд Фаррант.
– Это правда, – вдруг вмешалась Сандра Борн. Она опустила ноги на пол и села лицом к собеседникам, стиснув руки. – По-моему, вы совершенно правы: убийца из Далмеринга. У Лидии было не много знакомых за его пределами. Если и нашелся бы хоть кто-нибудь, кто мог пожелать ей смерти, она сообщила бы об этом. Все дело в этом месте – оно ужасное. Оно наполнено злом.
– Да, – кивнул Мордекай Тремейн. – Оно наполнено злом.
– Вы тоже это заметили?
– Да, заметил.
– Почему вы двое вдруг заговорили загадками? – удивился Расселл.
– Все в порядке, Пол, – произнес Тремейн. – Просто это наш маленький общий секрет. Полагаю, – добавил он, – завещание будет оглашено после похорон?
– Завещание? А, завещание Лидии. Да, видимо. В сущности, я об этом не задумывался, но теперь, когда вы упомянули о нем, вспомнил, что у Лидии должно было остаться небольшое состояние.
Тремейн внимательно наблюдал за ним. Безразличие врача казалось неподдельным.
– Интересно, кому оно достанется? – вскользь заметил Тремейн.
– Наверное, Фарранту, – ответил Расселл. – Хотя я бы предположил, что в завещании будет упомянута и Санди – ведь она лучшая подруга Лидии.
– Мы давно договорились завещать друг другу свою долю коттеджа, – произнесла Сандра Борн. – Мы ведь купили его вместе. Но вряд ли будет что-нибудь сверх этого. Лидия знала, что я вполне обеспечена. Моих средств более чем хватает на все, что мне необходимо. Я даже как-то сказала, что ей вовсе незачем завещать мне что-нибудь еще.
