– Я просто помахала президенту рукой!
– Ты выкрикнула ему оскорбление, Таня! Обозвала его фашистом! – Майк покачал головой.
– Тираном, – пробормотала Таня.
– Мы видели видеозапись, – сказал Берт. – Не лучшее мгновение твоей жизни. Тебе повезло, что цензура хорошо поработала. Эти кадры разошлись по всей сети!
– Президенту постоянно что-нибудь кричат, – сказала Таня. – Он ведь постоянно выступает на многолюдных митингах. Возбужденные слушатели теряют голову. Выкрикивают его имя. Поносят последними словами его врагов. Скандируют лозунги.
– Осторожнее, – предупредил Берт, многозначительно указывая на потолок.
– Ты ничего не понимаешь, – вздохнул Майк. – Это сторонники президента, и на подобные события всех участников тщательно отбирают. И обучают, как себя вести. Просто проникнуть туда, где ты находилась, это уже уголовное преступление, вдвойне тяжкое, если ты прокладываешь себе дорогу обманом. Если бы ты…
– Не суй свой нос куда не следует, – со смехом перебил его Берт.
– Точно, – подтвердил Майк. – Пожалуй. Можно и так выразиться. Нашему маленькому отделу не нужно такое внимание. Понятно?
Таня молча кивнула.
– Мы взяли тебя за твои навыки и потому, что нам была нужна третья пара рук, – продолжал Майк. – И еще потому, что твой персональный профиль – а говоря по-простому, изъяны политического воспитания, о которых говорилось в твоем личном деле, оказались как раз тем, что нам хотелось бы видеть…
Берт снова указал вверх, на этот раз более выразительно.
Майк включил стоящий на столе генератор белого шума.
– Таня, – снова заговорил он, несколько успокоившись, но все тем же серьезным тоном. – Наше положение здесь очень шаткое, как у животного на грани вымирания. Объедки, брошенные убывающему меньшинству в Конгрессе, не поддерживающему безоговорочно программу партии власти. Нас всего трое, нам постоянно приходится уступать остальным подразделениям, которые занимаются совершенно другими вопросами. И вот сейчас, когда мы занялись вопросами, способными принести настоящие перемены, ты кричишь перед телекамерами, привлекая к себе внимание. Ты понимаешь, твою мать?
Если бы он только знал.
– Да, – пробормотала Таня. – Извини. Не знаю, что на меня нашло.
– Красавец Ньютон Таунс – вот кто на тебя нашел, – поднял брови Берт. – Жаль, что он не нашел меня.
– Господи! – пробормотал Майк.
– Я догадывалась, что ты в него втюрился, – улыбнулась Таня. – Увы, я первая его увидела.
– Может быть, мы все-таки займемся делом? – перебил их Майк. – Берт, какие новости от канадцев?
– Они его нашли, – сказал Берт.
– Оружие? – уточнил Майк.
Кивнув, Таня указала на Берта.
– Партия от Пендлтона и Болана. «Потерялась» в Чикаго.
– Не совсем понимаю…
– Сепаратисты, – объяснил Берт. – Я нашел их два дня назад в отчете об облаве. Провинция Манитоба. Фамилии не назывались, но это определенно они.
– Странно, – пробормотал Майк.
– Как знать, – заметил Берт.
– Берт считает, что оружие никуда не терялось, – сказала Таня. – Он полагает, оно оказалось именно там, куда и должно было попасть. По-моему, он прав.
– Ребята Пендлтона и Болана снабжают канадских повстанцев, – задумчиво произнес Майк. – Бывших приятелей президента. Вы это хотите сказать?
– Так считает королевская конная полиция, – сказал Берт. – На самом деле это довольно хорошая версия.
– Возможно, если ты канадец, – возразил Майк. – Существует множество других возможных объяснений. Впрочем, это тоже неплохо. Что-нибудь еще?
– Странно, что ты об этом заговорил, – сказал Берт, поправляя очки. – Я даже еще не успел рассказать Тане.
– В этом кабинете секретов нет, – сказала Таня, гадая, следует ли ей поделиться своей тайной. – Первое правило, Берт, которому ты меня научил.
– Пришлось подождать, милочка, когда тебя выпустят из тюрьмы, – усмехнулся Берт.
Майк едва сдержал улыбку.
– Эта информация также от конной полиции, – продолжал Берт. – Судя по всему, та же самая шайка, которая переправляет оружие Пендлтону и Болану, в обратную сторону доставляет другой товар.
– Какой именно? – спросил Майк.
– Информацию, – ответил Берт. – Самую разную. Видео, зарубежные средства массовой информации, порнуху и все прочее. Запрещенную.
– Начальству это очень понравится, – заметил Майк. – Возможно, мы заработаем на этом кое-какие очки. Но я не готов поверить в то, что корпорации станут нарушать установленные Белым домом правила касательно управления и контроля.
– Даже не знаю, – сказал Берт. – Есть свидетель. Захваченный в ходе этой облавы. Он утверждает, что есть клиент, который все это покупает. Только не может сказать, где именно находится этот клиент.
Таня вспомнила сказанные напоследок слова сотрудника Секретной службы, не пожелавшего назвать себя. «Придумайте что-нибудь». Быть может, ему было известно, чем она занимается на работе. Быть может, настоящей его целью было вынудить Таню и ее коллег свернуть свое расследование. Быть может, он добился своего.
– Это должно быть где-то там, в Миннесоте, – сказала Таня. Она еще никогда не пробовала вот так подправлять факты. Новые ощущения были очень любопытными.
– Вполне возможно, – согласился Берт. – Перевалочный пункт или, по крайней мере, хороший источник, который знает, что к чему.
– Нужно его найти, – сказала Таня.
– Ты меня убиваешь! – возмутился Майк. – Мне самому этого хочется, но нам нужно сосредоточиться на оружии.
– Давайте я отправлюсь туда, – предложила Таня.
– У тебя есть другая работа, – возразил Майк.
– Не такая срочная, как эта, – стояла на своем Таня. – Как ты сам сказал, это поможет нам заработать серьезные очки. Быть может, тебе даже объявят благодарность.
– Тебе торжественно пожмет руку какой-нибудь большой шишка.
Таня улыбнулась.
– Я серьезно, – сказала она. – К тому же я знаю эти места.
Майк застонал.
– А мне нравится эта идея, – заметил Берт. – Можно будет объединить наши усилия. Как знать, возможно, вместе мы раскроем эту головоломку. Я всегда считал, что мы видим лишь надводную часть айсберга.
Майк посмотрел на Таню. Та отвернулась к окну.
– Таня, о чем ты недоговариваешь?
Таня попыталась прогнать из головы опасные мысли, но только залилась краской. Она решила переменить тактику.
– Просто поверь мне, хорошо? – сказала Таня, постаравшись изобразить самый честный взгляд. – Я сделаю все как надо.
