Это был родной город Максины Прайс. Главное место действия ее книг. Выглянув из окна комнаты на втором этаже, чтобы оценить освещение и сопоставить его с только что прочитанным абзацем, Таня подумала, виден ли отсюда дом героя книги. Но она увидела только палатки и бараки Передового оперативного лагеря Берд, возникшего на пустыре под эстакадой и тянувшегося на север вдоль Тулана на протяжении двенадцати кварталов.
Невероятно, что эта ночлежка располагалась так близко к лагерю: чувствовалось, что это приют для всех тех, за кем охотятся солдаты. Загадочная табличка над входом, телевизор в прихожей, настроенный на канал ноль, портрет полковника на стене, книга, которую она сейчас держала в руках. Но Таня успела убедиться в том, что прятаться лучше у всех на виду.
Она посмотрела на портрет полковника, в форме Национальной гвардии, суровые черные глаза и смуглая кожа южанки. Именно благодаря ей АЗЧ Максины Прайс стала реальностью, именно она спасла город после наводнения, захватив власть в свои руки. Именно ее обожала толпа, но она позволяла Прайс выступать на публике. После Чистки полковник ушла в подполье, и, по утверждению федералов, именно она возглавляла последние очаги сопротивления новому порядку.
Те, с кем собиралась связаться Таня, вероятно, знали ее.
Быть может, она сама была среди них.
Со стационарного телефона Таня позвонила по номеру, который ей дали. На этот раз в трубке никаких щелчков. Только треск статического электричества и тональные сигналы, чем-то напоминающие старый факс.
К удивлению Тани, номер оказался действующим.
Услышав «алло», произнесенное голосом, пропущенным через мудреный звуковой фильтр, Таня вдруг подумала, что те, кому она сейчас звонит, вероятно, следили за ней с тех самых пор, как она сошла с самолета.
Перед тем как лечь спать, Таня зарядила пистолет.
* * *
В баре на Карондле старик в арабском платке на голове играл блюз в память о своем мертвом городе. На большом саксофоне, судя по виду, более древнем, чем полуразвалившееся здание склада, в котором они находились. Редкие посетители сидели за столиками в сводчатом помещении, и у половины из них был вид бродяг, заглянувших сюда с улицы, потому что им больше некуда идти. Бар радушно принял их, не прося ничего взамен.
Саксофон звучал громко, исполняя импровизации на тему сигналов тревоги. То самое звуковое сопровождение, которое нужно этим людям для проведения своих встреч.
Таня села в стороне, спиной к стене, чтобы видеть вход, расположенный рядом с выбранным ею столиком. Но подсевшая к ней пара появилась из-за сцены.
Это были дородная белая женщина с оливковой кожей и маленький белый мужчина с черной бородкой, тронутой сединой. Они представились как Рода и Пепел. За громкой музыкой голоса можно было разобрать с трудом.
– Что вы здесь делаете? – спросила Рода. – Вам сказали встретиться с нашими сородичами на севере.
– Я увидела по телевизору вашу вербовку, – сказала Таня. – Ваш товарищ пират Уорд Уокер был особенно убедителен.
– Он не наш товарищ, – возразила Рода.
– Он паразит, – добавил Пепел. – Но с ним удобно иметь дело.
– Он занимается порнографией, – сказала Таня.
Пепел молча кивнул. Он был похож на студента, сбившегося с пути истинного.
– Уокер берет с вас деньги за эфирное время?
– Он принимает нашу помощь, что позволяет ему занимать чужую собственность, которую он называет своей. Он предоставил нам канал, по которому мы передаем собственную программу. Уокер использует нашу энергию и помогает нам получать новые инструменты для восстановления суверенитета.
– Какие инструменты?
– Сами подумайте, – сказала Рода. – Давайте лучше поговорим о том, что вы принесли на обмен.
– Информацию, – сказала Таня. – Станет ли она инструментом, зависит от того, как вы с ней поступите. На самом деле это гораздо сильнее, чем то, что вы можете получить от Уокера.
– Это мы сможем сказать только после того, как все просмотрим. А на специальный выпуск вы не дали нам взглянуть даже одним глазом.
– Вероятно, вы хотите узнать, есть ли в нем сами, – сказала Таня.
– По-моему, она из полиции, – заявила Рода.
Пепел встревожился.
Таня не отрывала взгляда от их рук.
– Я здесь одна, – сказала она. – Я пришла, чтобы заключить сделку.
– Что вы предлагаете? – спросила Рода.
– Я хочу согласовать условия, на которых мы подадим миру информацию, находящуюся в этих файлах.
– Это можно обсудить, – сказал Пепел.
– Возможно, – подхватила Рода. – Если вы согласитесь с нашими планами.
– И я хочу, чтобы вы свели меня с моим братом, чтобы я смогла забрать его отсюда.
– Кто ваш брат? – спросила Рода.
Таня показала фотографию.
– Он называет себя разными именами.
Рода и Пепел переглянулись.
– Похоже, вы редко смотрите тринадцатый канал, не так ли? – спросил Пепел, глядя Тане в лицо.
– Я смотрела его столько, что у меня горят глаза, а в голове все бурлит, – возразила Таня. – А потом я решила немного отдохнуть.
– Почему бы вам не пройти с нами? – предложила Рода, поднимаясь из-за столика.
– Почему бы вам не пойти к такой-то матери? – воскликнула Таня, выхватывая пистолет и целясь в Роду.
Музыка оборвалась. Двадцать пар глаз уставились на Таню. Вероятно, все присутствующие были посвящены в тайну.
– Ну же, ну же, – примирительно произнес Пепел. – Давайте все уладим. Мы же заодно.
– Я в этом не уверена, – заметила Рода.
Таня придерживалась такого же мнения.
Пятясь, она добралась до выхода; казалось, это заняло целую вечность. И побежала по переулку, который заранее разведала, в темноту города, которая должна была стать еще чернее после наступления комендантского часа.
85
Сиг услышал, как взрыв разорвал ночное небо, когда бежал к церкви Благовещения.
Товарная станция, через которую следовали цистерны с топливом, снаружи охранялась надежно, но, как оказалось, было довольно просто вскочить на состав, идущий в глуши за городом, и добраться прямиком до цели. Сигу уже не раз приходилось запрыгивать на поезда, и он знал, где лучше всего спрятаться, хотя теперь это оказалось не так просто, чем когда он был тощим подростком.
Эту мысль предложил Уокер. Он знал, как много топлива требует сейчас военная машина. Значительная часть нефти поступала из глубоководных скважин в Мексиканском заливе и захваченных разработок Канады и стран Карибского бассейна, и почти все, что добывалось в заливе, закачивалось в хранилища в самом Новом Орлеане и в его окрестностях для переработки и распределения. Трубопроводы были по большей части уничтожены АЗЧ как часть утверждения суверенитета – так было легче контролировать экспроприированную собственность, перешедшую в руки народа.
