Книга Ветряные мельницы надежды, страница 62. Автор книги Кэтрин Райан Хайд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ветряные мельницы надежды»

Cтраница 62

— Мария и Тони — как в «Вестсайдской истории». — Селия промолчала, и я добавила: — Если честно, я думала, что умру там. Потому что уж очень похоже все было на «Вестсайдскую историю». Там ведь один из героев умирает.

— А в «Ромео и Джульетте» умирают оба.

При чем тут «Ромео и Джульетта»?

— Ты ведь знаешь, что «Вестсайдская история» — это пересказ «Ромео и Джульетты»?

— Нет, я не знала.

— Ну вот, теперь знаешь. «Вестсайдская история» — это современная версия «Ромео и Джульетты», где умирает только один из влюбленных. Так что в вашей истории, по логике, ни один не должен умереть.

— Слава богу! Это ж все-таки моя история.

Самое забавное, что я не думала о возможной смерти до тех пор, пока все не закончилось. Наверное, в подобные моменты никто о смерти не думает.

* * *

На следующее утро Си Джей все же заговорил. Вы не представляете, до чего он был злой.

— Куда мы едем?

Я ему объясняла, а он опять:

— Почему мы папу не взяли? Когда мы вернемся к папе?

Короче, Си Джей был вне себя. Зато чистый. На ночь мы остановились в мотеле, и я заставила его принять ванну, вымыть голову и почистить зубы.

— Папа никогда меня не заставляет, если я не хочу! — только и пробурчал он вечером.

А уж утром разошелся вовсю:

— Ты меня в другую школу отправишь? Вот дерьмо! Нашла себе нового дружка? Вот дерьмо. Ненавижу его. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

— Ты его даже не знаешь, Си Джей. И не нужно ругаться.

— Плевать. Ненавижу его. Дерьмо!

И так часами — правда, с перерывами, — пока не выдохся и не уснул. Господи, какая чудесная вещь — тишина!

— Поделюсь с тобой одним секретом, — сказала Селия. — Раньше в этом не было смысла, а теперь, думаю, ты поймешь. Десять лет назад я боялась не только отца Себастьяна. Я и самого Себастьяна тоже боялась. Себастьяна, оторванного от отца.

Селия вела машину левой рукой, а правую осторожно положила на колени. Мне ее очень жалко было — она наверняка очень страдала. Но мне вдруг пришло в голову, что я-то тоже страдаю. Мои сломанные ребра каждую секунду напоминали о себе. Я просто привыкла — почти привыкла — к боли. Я о ней не думала. И уж конечно, ни капельки себя не жалела.

— Если бы я могла сделать, как вы! — неожиданно сказала я и сама удивилась. — Если бы я только могла несколько лет пожить сама.

Мне стало стыдно. Господи, как мне сразу стало стыдно! Это ведь мама Тони. Да она возненавидит меня за то, что я не мечтаю всю жизнь провести рядом с ее сыном.

— Хм… А что тебе мешает?

— Я не могу!

— Почему?

— Тони обидится.

— Но если это тебе действительно нужно…

— Он ведь столько для меня сделал.

— Ты не обязана до конца дней своих жить с человеком только потому, что он был добр к тебе. Или потому, что ему этого хочется.

— Разве нет?

Селия рассмеялась:

— Нет. Совсем не обязана.

— Откуда вы знаете?.. Ой, нет, не отвечайте. Я помню. Вы много лет прожили в одиночестве и много думали. Мне бы тоже хотелось кое-что обдумать. Если б я жила одна. Правда, дети-то все равно были бы со мной.

— Верно. Большая разница.

— Да, пожалуй. И как, по-вашему, мне поступить?

— Этого я не знаю.

Мы замолчали. Честно говоря, я была разочарована. Наверное, очень надеялась, что она все-таки знает. Если только не ожидала услышать от нее разрешение не жить с ее сыном.

— Мне жаль, — сказала Селия.

— Угу. Мне тоже.

— Что ж. До дома больше двух тысяч миль. По крайней мере, у тебя есть еще время подумать.

18 СЕБАСТЬЯН. Такая луна

Я должен был догадаться. Еще когда они позвонили из мотеля, я должен был догадаться. Звонок был из «Панорамы Техачапи», где бабушка Энни проработала много лет.

От дома до мотеля двадцать минут езды.

Трубку снял я, потому что целыми днями просиживал у телефона.

А звонила Мария. Мы с мамой так до сих пор и десятка слов не сказали друг другу, поэтому звонила Мария — сообщить, что они приедут утром.

Голос у нее был странный. Чужой.

Я все повторял:

— Вы уже, считай, дома. Зачем оставаться в мотеле? Почему прямо сейчас не приехать?

А она повторяла, что вернется утром, словно и не слышала моих «зачем» и «почему».

Раз тридцать пообещав Натали, что утром она увидит маму, я ее все-таки уложил. А сам просидел всю ночь без сна. Ждал. И пытался понять… Почему?

* * *

Я чувствовал себя отвратительно, потому что так и не сомкнул глаз. Но конечно же, едва заслышав шум мотора, побежал встречать, подхватив Натали на руки.

Мария сначала смотрела куда-то в сторону, а не на меня. Как вы понимаете, лучше мне от этого совсем не стало.

Мама первой вышла из машины и пошла мимо меня по дорожке к дому. Я тронул ее за локоть — чтобы остановилась. И сказал:

— Спасибо.

— Рада была помочь.

Она поднялась на крыльцо и исчезла в доме. Думаю, говорить со мной ей было ни чуточки не легче, чем мне с ней.

Потом и Мария вышла из машины, открыла заднюю дверцу для Си Джея и вместе с мальчиком направилась ко мне. У меня желудок укатился вниз — так я ждал, когда же увижу на ее лице радость от встречи со мной. Мальчик смотрел на меня с ненавистью. Честное слово, он меня по-настоящему ненавидел. Такие зверские гримасы корчил, будто боялся, что иначе я не пойму, до чего он меня ненавидит.

Я протянул Натали, и она радостно перебралась на руки к маме. А у меня сердце сжалось. Будто она была в буквальном смысле привязана ко мне невидимыми ниточками, а сейчас они отрывались, и мне было больно.

Я не мог рта раскрыть от страха, и Мария заговорила первой:

— Си Джей, это Тони.

Ненависти во взгляде мальчика стало еще больше, хотя лично я думал, что такое просто невозможно.

— Тебе вообще сколько лет?

К счастью, мне не пришлось отвечать. Мария сказала:

— Си Джей, не груби. Или будешь ждать нас в машине.

— А он не мой папа! Как хочу, так с ним и говорю. И спрашиваю чего хочу!

— Нет, Си Джей. Ошибаешься, так не будет. Иди в машину.

Он залез обратно на заднее сиденье, только сначала за спиной Марии выстрелил средним пальцем в мою сторону.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация