Книга Особняк на Трэдд-стрит, страница 71. Автор книги Карен Уайт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Особняк на Трэдд-стрит»

Cтраница 71

Я застегивала свой раздувшийся чемодан, когда мой взгляд упал на лежащие на комоде желтые резиновые перчатки. Я точно не оставляла их там. Интересно, кто мог их туда положить? Стоило мне вспомнить, как Джек впервые увидел их у меня на руках, и мои губы машинально растянулись в улыбке.

Затем мой взгляд переместился на фотоальбомы, хранящие в себе любительские снимки женщины, которая когда-то фотографировала свою любимую семью, свой сад и дом, а затем в один прекрасный день ушла и не вернулась. В следующий миг я ощутила прилив гнева на ту, что ушла и ни разу не дала о себе знать маленькому мальчику, которого она бросила, маленькому мальчику, который никогда не переставал ждать ее возвращения. Какая мать поступила бы так с ребенком?

Мой гнев был иррациональным, и, наверно, на каком-то уровне я сама это понимала. Но темные чувства, казалось, сочились из стен старого дома, подпитывая мой гнев, словно дождь сухую почву. Кстати, это существенно облегчило мне жизнь: быстро упаковав чемодан, я была готова покинуть этот дом с его горбатыми полами, его каминами, украшенными ручной резьбой, и скрытыми в них секретами, которые пусть бы и дальше оставались скрыты от посторонних глаз. Со злостью бросив желтые перчатки в чемодан, я захлопнула крышку и до конца застегнула молнию.

Я уже слышала, как уехал Джек, а затем, как мой отец, прежде чем уехать, разговаривал с Чэдом и Софи. Поэтому я знала, что, когда открою дверь в спальню, меня там встретят лишь тишина и непрестанное тиканье напольных часов.

Борясь с увесистым чемоданом, я спустилась по лестнице вниз и, выйдя через переднюю дверь, захлопнула ее за собой. Захлопнула в последний раз. Подергав за ручку и убедившись, что замок исправен, я бросила ключи на дно сумочки. Выйдя через переднюю калитку, я перешла улицу к припаркованной у тротуара машине и засунула чемодан в багажник. Пока я нащупывала ключи от машины, моя шея покрылась гусиной кожей. Я обернулась и посмотрела на дом, на окно спальни на втором этаже, которую я только что оставила. На меня тотчас вновь нахлынула волна гнева, который, казалось бы, рассеялся, когда я вышла из дома. Там, в кривоватом оконном стекле, маячила темная тень мужчины.

Я машинально сжала кулак; ключи впились мне в ладонь, влажную и липкую от страха. Я прислонилась к машине и попыталась на ощупь открыть дверь, не осмеливаясь повернуться к темной фигуре в окне. Мне казалось, поступи я так, это могло бы стать непоправимой ошибкой.

Я скользнула на водительское сиденье и после третьей попытки сумела вставить ключ в гнездо зажигания. Сжимая трясущимися руками руль, я, взвизгнув шинами, отъехала от тротуара, однако тотчас остановилась посреди улицы, вспомнив, что забыла написать миссис Хулихан записку. А еще я заметила, что сладкий аромат роз так и не вернулся, чтобы развеять мой страх. Как будто, если я отказалась от дома, Луиза отказалась от меня.

Ощущая в горле комок, я медленно ехала по улице, оглядываясь назад в зеркало заднего вида на дом на Трэдд-стрит. Тот становился все меньше и меньше, пока, наконец, не исчез совсем.

Глава 18

Впервые в жизни я позвонила на работу и сказалась больной. Мне казалось, что я позвонила достаточно рано и мне не придется разговаривать ни с кем лично, просто оставлю сообщение на автоответчике. Поэтому, когда после второго гудка трубку взяла Нэнси и мне в ухо раздалось бодрое приветствие, я на миг потеряла дар речи.

– Алло! – повторила она. – Говорите.

– Извини, Нэнси. Это я, Мелани.

– Ой. Ты здесь? Я не видела твою машину, да и Рут, когда я зашла за кофе, сказала, что она не видела тебя сегодня утром.

– Хм, нет. Я еще дома. А точнее, в постели. – Может, для убедительности стоит покашлять, подумала я. Или нет, это был бы перебор. – Я приболела, поэтому не приду сегодня. Надеюсь, ты сможешь отменить все мои встречи.

Воцарилось молчание.

– Подожди. Я должна снять серьги. Они в виде мячей для гольфа, и из-за них невозможно приложить к уху трубку, а я не могу найти наушники. – Было слышно, как она положила на стол телефон, но после короткого ожидания ее голос вернулся снова. – Как жаль. Мне показалось, ты сказала, что заболела.

– Да, это так. И я надеялась, что ты сможешь отменить все мои встречи.

– Ты с мужчиной? – еле слышно шепнула она.

– Нет, конечно же. Я просто… неважно себя чувствую.

– Так это Джек, верно?

– Нет, Нэнси. Мужчина здесь ни при чем. У меня легкое недомогание, вот и все.

– Ну, раньше ты никогда не болела, и, насколько я помню, у тебя не было кавалеров. Вот я и подумала, что это как-то связано.

– Нэнси?

– Да, Мелани?

– Не могла бы ты держать свои мысли про себя?

– Прости. Ты знаешь, я здесь, чтобы помогать тебе. Кроме того, я знала, что это не Джек.

– Неужели? Как?

– Потому что он уже звонил сюда сегодня утром, чтобы поговорить со мной.

Я нахмурилась.

– С тобой? О чем же?

– О тебе, Мелани. Он интересовался, все ли с тобой в порядке, и, когда я ответила ему, что еще не видела тебя сегодня утром, он сказал, что возможно, и не увижу. А еще он сказал, что ты получила какие-то плохие известия и сегодня нуждаешься в заботе и внимании. Вот почему я и зашла к Рут – на твоем столе сейчас стоит пакет с твоими любимыми пончиками.

Я невольно улыбнулась чуткости Джека, пока не вспомнила, что именно он – главная причина моего сегодняшнего паршивого состояния.

– Спасибо, Нэнси. Я ценю твою заботу. Но ты можешь съесть их сама. Я сегодня не приду.

– Погоди. У меня звонок по другой линии. Не отключайся.

В трубке зазвучала музыка. И пока я ждала, мои глаза скользили по некогда родным стенам моей квартиры – голым, белым стенам без карнизов или широких плинтусов, никакого камина в большой комнате, вообще ничего такого, что можно было хотя бы условно назвать декоративным. Центральным элементом декора был телевизор с плоским экраном, который я купила себе в прошлом году на Рождество.

И который я почти не смотрела, лишь изредка старые черно-белые романтические ленты на канале Эй-эм-си и новости канала погоды. Новые полы из твердых пород дерева не несли на себе каких-либо признаков износа. Впрочем, ничего удивительного, ведь по ним на протяжении двухсот лет, оставляя пятна и царапины, не ходили ничьи ноги.

Утопленные в потолке светильники не оставляли места для роскошных люстр, освещая лишь ослепительно-белые стены, а не картины маслом, изображающие Чарльстонскую гавань или портреты тех, что когда-то завтракали за столом из красного дерева и спали на той же кровати, что и я.

Мебель из хрома и стекла, которую я лично выбирала с мучительной тщательностью, теперь казалась безликой, холодной и неуместной. Все было новым, я бы даже сказала, первозданным, как будто у обитателя квартиры не было прошлого. Теперь все это доставляло дискомфорт, как будто я была лишь гостем, а мой настоящий дом был где-то еще.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация