Обычай этот и впрямь был стар, так стар, что я даже не слышал о нем. Но Фоксглоу показала нам, что делать, и еще пятеро стражников поклялись мне в верности по этому обряду. Она сделала надрез на тыльной стороне моей левой ладони и кончиком ножа нанесла мою кровь на протянутую ладонь юноши со словами:
– Кровь Видящего останется на твоих руках, чтобы ты защищал ее. Храни его жизнь отныне всякий раз, когда обнажишь клинок. Не опозорь эту кровь и не ставь свою жизнь превыше его жизни.
Церемония присяги продолжалась, и сперва Дьютифул, а потом и Неттл незримо присоединились ко мне, наблюдая, как стражники с моей эмблемой по одному подходят ко мне. Они присягали мне на верность, и моя кровь касалась их рук, а я старался дышать ровно и держаться мало-мальски царственно. Когда последний из стражников поднялся и забрал у меня свой меч, который отныне будет служить мне, я ощутил легкое дуновение Силы Неттл:
Это было прекрасно.
Бьюсь об заклад, Фитц сейчас рыдает, как девица, – ехидно заметил Дьютифул, но я чувствовал, что он тронут не меньше Неттл.
Или как мужчина, наконец-то вернувшийся домой, – резко возразила Неттл.
И что мне теперь с ними делать? – У меня голова шла кругом.
Определить их в казармы. Дать форму. Платить им. Следить, чтобы соблюдали дисциплину и ежедневно тренировались. Это такая королевская потеха, разве ты не знал? Тебе понадобятся люди, Фитц. Чтобы делать все, что нужно делать.
У меня нет на это времени! Я должен спешить на помощь Би!
Только с ними за спиной, Фитц. Они пригодятся тебе. Но большинство из них выглядят зелеными, как весенняя трава. Хочешь, я пришлю тебе кого-нибудь из моих капитанов?
Нет, у меня есть мысль получше. Кажется.
Мое затянувшееся молчание стражники в столовой приняли за торжественную паузу.
Я повернулся к Фоксглоу:
– Капитан Фоксглоу, я бы хотел, чтобы и твой меч служил мне.
Она уставилась на меня в изумлении:
– Я уже стара, Фитц. Я оставила службу много лет назад, когда король отогнал красные корабли от наших берегов. Мне нравилась мирная жизнь. Я вышла замуж, родила детей, я видела свою семью каждый день. Теперь я постарела. Локоть болит, колени плохо гнутся, и зрение притупилось.
– Но ум все такой же острый. Ты вправе отказаться, если не хочешь. Наверное, у тебя есть дом, и муж, и…
– Рыжий Росс умер год назад. – Она на минуту будто окаменела. Я смотрел ей в лицо и видел, как в глазах ее проносятся воспоминания. Потом она вынула из ножен скромный нож и прошептала: – Если ты по-прежнему хочешь моей присяги, мой клинок будет служить тебе, Фитц.
– Хочу. Мне нужен кто-то, кто сделает из этих щенков настоящих воинов.
И тогда я заново вскрыл ранку на тыльной стороне ладони и вручил кровь Видящих той, кто когда-то хранила ее. Я не позволил Фоксглоу опуститься на колени и принял ее присягу стоя.
– Лицом к лицу, как прежде мы сражались спина к спине, – сказал я.
Она улыбнулась, и все стражники в столовой крикнули «Ура!» в ее честь.
– И каковы будут приказания, повелитель? – спросила она.
– Поступай на свое усмотрение. Ты куда больше меня смыслишь в капитанстве. Размести их в казармах, обеспечь формой, следи, чтобы не нарушали порядок и тренировались. И плати им, когда положено.
Я постарался не показать, что понятия не имею, откуда возьмутся деньги на все это.
Страже платят из королевской казны. Я дам знать леди Лайтфут, что у нас появился новый отряд. Чейд как раз проснулся и ведет себя почти вменяемо. С ним сейчас моя мать. Мы с Неттл встретимся с тобой у него.
Уже иду.
Но мне понадобилось некоторое время, прежде чем я смог вырваться из столовой. Надо было поднять тост за моего нового капитана стражи и подтвердить, что ее истории о Ладной Бухте – чистая правда. К счастью, никто не упомянул слухов о том, что я якобы превращался в волка и рвал врагам глотки. В конце концов я ушел, оставив Фоксглоу сидеть во главе стола, а ее внуков сиять от гордости.
Опустив голову, словно поглощенный своими мыслями, я быстро шагал по коридорам и поднимался по лестницам Оленьего замка, всем своим видом показывая, что у меня нет времени на светскую болтовню. К тревоге за Би примешивалась тревога за Чейда. Он был нужен мне, чтобы разобраться в том, что я узнал от Шута о Слугах. Если кто-то и способен перехитрить их, так это Чейд. Да и вообще без его советов я не мог представить, как вернусь к жизни в Оленьем замке. Жутко было осознать, насколько сильно я от него завишу. Я попытался вообразить королевский двор Оленьего замка без Чейда. Или собственную жизнь без участия Чейда, который стоял в тени и дергал за ниточки, словно умелый кукловод. Я рассчитывал, что он придумает и распространит какую-нибудь приемлемую ложь о том, где я был все эти годы и какое отношение ко мне имеет Том Баджерлок. Как быстро новости из Ивового Леса дойдут до Ивняков, а там и до Дубов-у-воды? Надо будет разобраться с этим. Вот верну Би – и разберусь во всем, пообещал я себе и одолел последний лестничный марш, шагая через две ступеньки.
Из комнаты Чейда как раз выходила девочка-паж с пустыми тарелками на подносе, а следом за ней – целая процессия лекарей с тазиками, грязными бинтами и корзинками снадобий для обработки ран. Лекари поприветствовали меня, проходя мимо, и я поздоровался в ответ. Когда последний из них ушел, я скользнул в открытую дверь.
Чейд царственно восседал среди изумрудно-зеленых простыней и подушек. Тяжелый балдахин вокруг его кровати был распахнут. В камине горел жаркий огонь, множество свечей заливали комнату теплым светом. Кетриккен, в простом белом с пурпуром платье, сидела в кресле у изголовья Чейда с каким-то шитьем. Король Дьютифул стоял в изножье, одетый в тяжелую церемониальную мантию, и вертел в руках корону – должно быть, пришел прямо из зала, где вершил суд. Неттл смотрела в окно, стоя спиной ко мне. Когда она обернулась, мне показалось, что я могу различить легкую округлость ее живота. Растущее дитя, будущую отраду Неттл и Риддла.
Я снова повернулся к Чейду. Он сидел, обложенный подушками, и смотрел на меня. Кромки его век были красноватыми, как будто их только что очистили от корочек, лицо выглядело осунувшимся. Руки с длинными пальцами неподвижно лежали на покрывале – мне редко доводилось видеть их настолько неподвижными. Однако Чейд поймал мой взгляд и узнал меня.
– Ужасно выглядишь, – сказал я.
– Я и чувствую себя ужасно. Этот мелкий подонок достал меня сильнее, чем я думал.
– Но ты все-таки прикончил его.
– Да.
На этом мы и остановились. Я никому не рассказывал, как именно Чейд прикончил предателя. Или рассказал? Ох… Я вспомнил, что Дьютифул говорил мне о Баламутах, и задался вопросом, что они подумают, когда увидят перерезанные сухожилия, порванные ноздри и вспоротую глотку. Позже. Я разберусь с этим позже.
