Я кивнул, скрипнув зубами. О Би он даже не упомянул. Бессмысленно на него злиться – он просто не замечает ничего, связанного с моей дочерью. Я напомнил себе, что Лант – сын Чейда, что Неттл хорошо о нем отзывалась. Я вспомнил, каким дураком бывал Нед в его годы. Потом признался себе, что сам был еще более упрямым глупцом, чем они оба, вместе взятые, и положил руку ему на плечо.
– Лант… Может быть, ради ее блага тебе стоит остаться в замке. Сходи к лекарю и попроси переменить повязку. Отдохни. Позаботься о Чейде, пока меня не будет.
Я похлопал его по плечу и пошел прочь. И в спину мне донеслось:
– А ты на моем месте так бы поступил? Сомневаюсь.
Баламуты выстроились на плацу. Я направлялся в конюшни, и мне было по пути. Когда я заглянул поговорить с ними, капитан Фоксглоу подошла и встала рядом. Сержант Гудхенд не явился. Я сомневался, что мы его когда-нибудь увидим. Двадцать один человек из отряда Баламутов предпочел встать в строй. Некоторых я видел прежде в Ивовом Лесу, другие были мне незнакомы. Я представил им Фоксглоу и сказал, что теперь она будет их командиром, а потом велел троим самым старшим выйти из строя. Их потрепанный вид можно было бы объяснить долгими годами службы, но выбитые зубы и посеченные уши говорили о любви скорее к потасовкам, чем к битвам. Не важно. Других у меня все равно нет. Фоксглоу выяснила, как их зовут, и повысила в звании. Никто из них не выказал при этом радости, но спорить они не стали. Вместе с капитаном они тронулись вдоль шеренги. Четверых Фоксглоу уволила на месте, и я согласился с ее решением.
После этого я предоставил Фоксглоу отдать распоряжения. Стражникам было сказано приготовиться выезжать на рассвете с запасом провизии на четыре дня. Быть достаточно трезвыми, чтобы держаться в седле, и одетыми для зимнего путешествия. Взять с собой оружие ближнего боя. Последнее указание явно заинтересовало их, но мы не стали сообщать подробности.
Далее я произнес перед ними собственную речь:
– Король Дьютифул предоставил мне решать вашу судьбу. Те из вас, кто хорошо проявит себя в ближайшие десять дней, будут приняты в мою личную стражу, но не как Баламуты. Отряд Баламутов будет распущен. Тех, кто покажет себя как ленивый, трусливый или глупый солдат, выгонят из стражи навсегда. Это все.
Фоксглоу разрешила им разойтись, и мы остались стоять, глядя, как они тащатся прочь.
– Они уже ненавидят тебя, – заметила она.
– Мне все равно.
– Тебе будет не все равно, если получишь стрелу в спину.
Я невесело усмехнулся:
– Думаешь, я поеду во главе отряда? – Следующие свои слова я выбирал очень осторожно. – Выезжайте на рассвете. Я догоню. И проследи, чтобы никто из тех, кто носит мой герб, не получил стрелу в спину. Пусть Баламуты едут впереди.
– Стража Атакующих Оленей будет готова, – пообещала она, и я кивнул, показывая, что заметил уточнение. Фоксглоу посмотрела на меня, прищурившись, морщины у нее на лбу залегли глубже. – Что ты задумал, Фитц?
– Я задумал вернуть свою дочь.
С этими словами я повернулся и пошел прочь, чувствуя спиной ее хмурый взгляд.
В конюшнях я сам оседлал чалую. Пристегнул седельную сумку и поймал себя на том, что напеваю без слов, не в силах совладать с радостным возбуждением. Наконец-то я могу что-то сделать, наконец-то не нужно больше сидеть и ждать. Я наполнил торбу овсом для чалой и тоже погрузил на лошадь. Когда я уже заканчивал, из-за угла вышел Персивиранс.
– Это же я должен делать для вас! – воскликнул он обиженно.
Я улыбнулся ему:
– А тебе бы понравилось, если бы лошадь для тебя седлал кто-то другой?
Он обиделся еще больше:
– Конечно нет!
– Тогда ты меня понимаешь, – сказал я и рассмеялся.
Пер посмотрел на меня удивленно – наверное, он никогда раньше не слышал, чтобы я смеялся.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Отправляюсь на долгую прогулку. Я вырос здесь, но прошло много лет с тех пор, как я последний раз ездил по этим холмам. Возможно, я задержусь. Ниже, у реки, есть постоялый двор, где я часто ночевал в молодости. Думаю заночевать там и сегодня.
– С боевым топором?
– А, это… Фоксглоу попросила завести к ее знакомому кузнецу. Хочет, чтобы он насадил на топорище подлиннее.
Мгновение Персивиранс молчал. Я вопросительно поднял бровь. Он сдался.
– Очень хорошо, господин. Желаете, чтобы я сопровождал вас?
– Нет-нет. Это ни к чему.
Гораздо тише и мягче он спросил:
– Нет ли новостей о Би, господин? О леди Би?
Я вздохнул. Главное – не лгать.
– Люди по всей стране ищут ее.
Он кивнул, открыл мне дверь денника, и я вывел чалую. Лошадь прянула холкой, отгоняя муху, а внутри вся так и дрожала от радостного предвкушения.
Я тебя понимаю, – сказал я ей. – Хорошо понимаю.
Глава 23. Связи
Думаю, это старейший свиток в библиотеке Силы. Двадцать учеников и ученых мудрецов перевели его для меня двадцатью различными способами. Двое ученых были жрецами Са из Джамелии. Двое других – отшельниками с Внешних островов. Двое из двадцати переводчиков склонялись к мысли, что свиток – ловкая подделка, изготовленная ради денег.
Если предположить, что свиток все же подлинный, то, вероятнее всего, он и сам является переводом гораздо более древней рукописи, возможно оставшейся от создателей столпов Силы.
Я предполагаю, что рукопись была в целости и сохранности, прежде чем Регал Претендент продал ее. Утрата эта невосполнима и повергает меня в ярость даже теперь, по прошествии стольких лет. Ниже привожу свои попытки истолковать то немногое, что осталось. Эти обожженные и полуразложившиеся обрывки я нашел в зале на острове Аслевджал. Огонь уничтожил большую часть неплотно скрученного свитка, оставив лишь начало и конец. Фитц Чивэл Видящий предположил, что Бледная Женщина сожгла рукопись, чтобы отомстить нам. Уцелевших строк достаточно, чтобы понять – это была огромная потеря для нас.
ЗАГОЛОВОК: О СОЗДАНИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ КАМНЕЙ-ПОРТАЛОВ
К строительству нового портала следует приступать с великой осмотрительностью, при полном единодушии Старейшин. Нельзя забывать, что любая магия – это обмен, сделка, приобретение за плату. Работа над порталом, начиная от высечения камня и заканчивая выбором места для нанесения рун – дело опасное и дорого обходится строителям, подрывая их здоровье и душевные силы. Награда для них должна быть сообразно велика, ибо строители жертвуют годами своей жизни ради тех, кто придет за ними. Когда их прежде времени настигнет старческое слабоумие, их надлежит все так же почитать и окружать заботой. Помогайте их семьям нести эту ношу, ибо тем, кто желает пользоваться плодами их труда, должно быть лишь в радость отблагодарить строителей, пожертвовавших ради них крепостью тела и ясностью ума.
