– А что скажет на это отец? – спросил он, когда его собственные доводы меня не убедили.
– Полагаю, ты узнаешь это, когда расскажешь ему.
Судя по безмятежному виду Чейда, этот разговор между ними так и не состоялся. Мне было все равно. Завтра я уеду, Лант останется, и пусть они сами разбираются.
В конце концов я извинился, сославшись на то, что мне завтра рано вставать. Риддл пошел проводить меня до двери.
– Завтра я поеду проводить тебя вместе с твоей стражей, – сказал он. – А пока возьми это. Он приносил мне удачу.
Его талисманом оказался нож, чуть длиннее моей ладони, с обоюдоострым клинком и канавкой-кровостоком.
– Он легко входит, легко выходит, и он бесшумный, – сказал Риддл, вручая мне нож в потертых ножнах.
И я ушел, раздумывая над тем, так ли хорошо я знаю Риддла, как мне казалось.
В коридоре у меня под дверью топтались Эш и Персивиранс. На плече Пера сидела Пеструха.
– Нельзя его бросать! – выпалил Эш. – Он в отчаянии. Он говорит страшные вещи, и я боюсь, что он сделает что-то ужасное, если вы уедете без него. Во всех историях о ваших подвигах вы всегда были вместе. Почему же вы оставляете его?
– Я должен ехать с вами, – заявил Персивиранс. – И надо взять с собой лошадь Би. Когда мы найдем ее, она захочет ехать домой на собственной лошади.
Я переводил взгляд с одного на другого. Оба были так искренни в своих стремлениях. Я проникся к ним еще большей симпатией.
Но не настолько, чтобы согласиться.
Я посмотрел на Эша:
– После стольких лет дружбы, пожалуй, мне виднее, чем тебе, как будет лучше для нас. Он слишком слаб, чтобы выдержать долгий и трудный путь.
Потом повернулся к Персивирансу:
– А Би больше нет. Ее никогда не найдут, и ей не понадобится лошадь.
Эш ахнул. Пер побледнел, у него перехватило дыхание.
Я открыл дверь своих покоев, вошел и захлопнул ее за собой.
Глава 33. В путь
Мне снилось, что я орех. Я свернулась калачиком в твердой-претвердой скорлупе. Внутри скорлупы я оставалась собой и удерживала все, что составляло меня. Меня смыло в реку, она пыталась унести меня, но я оставалась на месте и отказывалась плыть.
Как ни странно это прозвучит, но я вдруг упала из реки. Я упала на зеленую траву, вокруг была весна. Первое время я оставалась в скорлупе, сжавшись в комочек. Но потом развернулась – и оказалось, что я совершенно цела.
Другим, унесенным рекой, повезло меньше.
Этот сон – один из тех, что кажутся самыми правдивыми. Я почти не сомневаюсь, что это рано или поздно случится. Хотя не могу представить, как это я превращусь в орех и меня унесет река. Но я знаю, что так будет. Устье реки выглядит так, как я нарисовала ниже. А вытекает эта река из черного камня.
Дневник сновидений Би Видящей
Уже рассвело, а я так и не ложился. Предвидя, что меня одолеет бессонница, я потратил ночные часы с толком. Я перенес все пометки о столпах Силы с карты Чейда на большую, которую он подарил мне. Не хотелось полагаться на камни, которых я не видел собственными глазами, – как знать, вдруг они лежат на земле или провалились в болото? Но когда выбор невелик, а время дорого, удобно знать, куда какой камень ведет. К моему удивлению, Чейд пометил даже камни, ведущие в столицу Калсиды. По-моему, лучше драться до последнего вздоха, чем отправиться туда.
Я изучил также карту Кетриккен и ее заметки. Многое там было мне неизвестно, но большей частью это были туманные намеки. Мне предстоит путь до края земель, нанесенных Чейдом, а дальше – искать новые пути в неведомые страны. Опираясь на слова старого моряка, я решил направиться на Перечные острова. Я невольно улыбнулся, вспомнив его последний совет: «О, если бы мне надо было туда, я бы ни за что не отправился отсюда».
Меч Верити я возьму с собой. Я снова спрятал его в простые кожаные ножны, обернув рукоять потертой кожей, чтобы не бросалась в глаза. Я подумывал, не взять ли топор – им я владел лучше, чем любым другим оружием. Но если мечи часто носят как украшение, то тащить на себе тяжелый боевой топор станет только тот, кто намерен его использовать. А я хотел выглядеть как обычный путешественник, немного склонный к приключениям, а не как жаждущий мести отец. Меч не подведет меня. Он никогда не подводил.
Пока за окнами занимался пасмурный день, я тщательно оделся. Побрился и умылся теплой водой – когда еще выпадет такая роскошь? Волосы наконец отросли достаточно, чтобы удалось собрать их в воинский хвост. Я приготовил свой лучший плащ и заплечный мешок. Потом, подчинившись внезапному порыву, спустился в солдатскую столовую и разделил со стражниками раннюю трапезу. Мы ели горячую овсянку с медом и сушеными яблоками, хлеб с маслом и ломтиками жареного мяса, оставшегося со вчерашнего пира, и запивали все это ароматным чаем. Мои стражники были там, как и многие их товарищи из замка. Они приветствовали меня грубыми шутками и предложениями, как следует поступить с теми, кто посмел напасть на дом в Бакке. Большинство из них слышали только, что на мой дом напали и леди Шайн похитили, а потом мы ее вернули. О Би знали лишь несколько самых доверенных стражников, но они понимали, что лучше помалкивать.
Поэтому позже, на торжественном прощальном завтраке, я ел мало и выслушивал новые пожелания доброго пути. Мне не терпелось ехать, но я понимал, что должен сыграть свою роль ради Дьютифула и Эллианы, и старался исполнить ее с подобающим изяществом. Чейд дремал, но я разбудил его, чтобы попрощаться. Он проснулся в хорошем настроении и предложил сыграть с ним в камни. Я напомнил ему, что уезжаю в Клеррес. Он поклялся не забывать, что я сдержал слово и зашел попрощаться с ним. Но думаю, он забыл об этом, едва за мной закрылась дверь.
С тяжелым сердцем я постучал в дверь Шута. Он не ответил, даже когда я принялся колотить так, что дверь задрожала. И я не удивился, обнаружив, что она заперта. Я мог бы легко вскрыть замок. Но запертая дверь говорила, что меня не желают видеть. Я выровнял дыхание и пошел прочь, оставив боль позади. Оно и к лучшему, убеждал себя я. Лучше уйти, не попрощавшись, чем снова поссориться. Кто знает, чего он мог наговорить?
Я направился в свои комнаты, чтобы взять мешок, и почти не удивился, застав в коридоре Персивиранса. Он был мрачен и резко попросил разрешения нести мои вещи. Я позволил.
Мы спустились во двор, где нас уже ждали стражники в безупречном строю. Бывшие Баламуты теперь полностью влились в отряд. Фоксглоу была с ними, Риддл уже сидел в седле. Лант был бледен, а Пер сразу вскочил на коня. На сей раз он не привел лошадь Би, и у меня защемило сердце. Я был слишком суров с мальчиком. Может, мне больше нравилось, когда он тешил себя наивной надеждой? Или мне просто больно видеть его столь же отчаявшимся, как я сам?
И снова явилась целая толпа провожающих. Пришли и Дьютифул с Эллианой, и принцы в парадном облачении. Мы выехали из ворот Оленьего замка под крики «ура!». Пеструха летела над нами и время от времени каркала, чтобы напомнить о своем присутствии. Когда мы торжественно скакали легким галопом по дороге, я отметил, что половина утра ушла на церемонии.
