– Иерархию?
Может, я действительно так невежествен, как считает Уиллоу. Я даже не понимал, что это слово означает.
– Ну разумеется. Собака, которая жила тут дольше всего – в данном случае это я, – лидер. Королева, если угодно. Важность остальных оценивается в порядке появления.
– Значит, Вулкан, Кэнди, а затем – я, – догадался я. – Это объясняет очередность на завтраке и прочее. Вчера вечером я даже не заметил.
– Ты ведь опоздал, – подметила Уиллоу. – Это тоже минус в твоей характеристике. Пунктуальность – достоинство, особенно, когда дело касается ужина.
На этом мы оба сходились во мнении.
– Значит, Монти тоже был бы последним в стае? Мне казалось, это было бы логично. Соки провела с Уокерами на год дольше, чем я, и тоже всегда ясно давала понять, что считает себя лидером. Впрочем, Соки, наверное, считала бы так, даже если б я жил с ними на три года больше нее. Это ведь Соки.
Разве не странно, что я соскучился по вредной старой кошке?
– Разумеется. Вдобавок Монти на самом деле не королевский питомец, знаешь ли.
Уиллоу немного свесилась из своей корзины и говорила с таким видом, словно сообщала секретную информацию (например, о месте хранения лакомств).
– Несколько лет назад Она решила, что больше не возьмет новых питомцев: нашей компании Ей, очевидно, хватало – зачем тогда нужны другие собаки?
– Но Она взяла Монти.
– Да, – поморщилась Уиллоу. – Только из-за своего добросердечия. Прежний хозяин Монти был Ее другом – конечно же, графом, – и, когда он умер, Она предложила забрать Монти. Нам Она, конечно, первым все объяснила.
– Судя по всему, Она – добрая, – сказал я.
До сих пор я не особо задумывался о королеве, но, учитывая, какой роскошью она окружила собак, думаю, так и есть.
– Она – добрейшая из людей и хозяйка, о которой мечтает каждая собака, – решительно сказала Уиллоу, словно ожидая, что я могу усомниться.
Я не стал.
– Ее мать установила такой порядок, знаешь ли.
– Ее мать?
– Королева-мать, – уточнила Уиллоу, хотя это ничего для меня не прояснило. – Полагаю, Она разглядела превосходные качества нашей породы и обеспечила королевских псов жизнью, соответствующей их статусу.
– Это когда корзины поднимают над полом?
– Это чтобы нас не продуло.
– И вам, наверное, дают разные угощения и вкусности, да? – с надеждой спросил я. Может, из моего приключения и выйдет что-нибудь толковое. – Объедки с королевского стола, собачий шоколад и все такое?
Уиллоу выглядела оскорбленной.
– Вовсе нет! Мы придерживаемся строжайшей диеты, разработанной специально для нас, для нашего хорошего самочувствия. Она бы и помыслить не могла обойтись с нами хуже.
Я поник. «Строжайшая диета» звучит не очень-то весело, если честно.
– Но это, конечно, не то, к чему ты привык, – сказала Уиллоу. – Полагаю, тебе приходится охотиться, чтобы добыть себе пропитание? Рыться в мусорных баках или как?
Теперь уже оскорбился я.
– Нет, конечно!
Хотя, вообще-то…
– Ну если только я захочу.
– Значит, у тебя есть хозяин.
– Да, конечно. Я же говорил утром – Уокеры. Уиллоу посмотрела на меня пустыми глазами.
– Моя семья. Джим и Эми, Джек и Клэр.
Корги недоуменно наклонила голову набок.
– Я решила, что они были как наши сопровождающие
1. Которые выгуливают нас, когда Она занята.
– Они в сто раз больше чем сопровождающие, – сказал я. – Уокеры для меня – как Она для тебя.
– Я бы не стала заходить так далеко, – возразила Уиллоу.
– А я стал бы.
– Хм-м-м.
Она несколько секунд пристально рассматривала меня.
– Тогда, полагаю, ты хочешь к ним вернуться.
– Очень сильно.
Я провел беспокойную ночь, представляя, как там они без меня. Не успела ли Соки украсть мою любимую игрушку-пищалку?
– Последний раз я видел их прямо у дворца, пока мы не… разделились. Я сегодня весь день искал открытую дверь… только вот понял, что не знаю, куда идти, если найду ее. Поэтому теперь я надеюсь, что Эми будет искать меня, в конце концов поймет, что я здесь, придет и заберет.
– То есть ты должен оставаться здесь до тех пор, пока это не случится, – подвела итог Уиллоу.
– Именно.
Она вздохнула, как вздыхают все собаки.
– Что ж, в таком случае, полагаю, мне стоит разъяснить тебе здешние порядки. Посмотрим, получится ли научить тебя не настолько выделяться.
– Серьезно, так сильно видно, что я не отсюда? – спросил я.
Все-таки, если разобраться, одна собака не лучше другой.
Но Уиллоу рассмеялась.
– Конечно! Лишь по-настоящему особенные псы получают возможность жить жизнью королевских питомцев, знаешь ли.
И тут я понял, что в глазах Уиллоу не представляю ничего особенного.
Это показывает, как мало она меня знает, правда?
Когда наступило время ужина, я был готов. А еще голоден.
Уиллоу терпеливо (и покровительственно) разъяснила мне распорядок дня во дворце, попутно рассказав немного об истории места. Она пообещала, что завтра возьмет меня с собой, чтобы «как следует выдрессировать» – это выражение мне сразу не понравилось. Уокеры ведь уже дрессировали меня. Больно надо, чтобы какая-то светская корги указывала мне, что делать.
Затем Уиллоу добавила:
– Если хочешь быть королевским питомцем, тебе надо научиться жить совершенно по-другому, понимаешь?
Она со вздохом оглядела меня.
– Мне никогда не приходилось работать с таким сырым материалом, но, полагаю, можно испытать свои силы. Хороший учитель должен уметь обучать даже диких собак, а ты хотя бы корги.
Нас роднило только одно. Порода. Но даже ее для Уиллоу было недостаточно. Я быстро понял, что она – сноб. И ее снобизм передался остальным собакам.
– Как ты любезна, – пробормотал я.
Ну ладно. Ходить хвостиком за другими питомцами, может, хотя бы интереснее, чем когда тебя избегают и игнорируют.
– А почему бы тебе сейчас не рассказать мне об ужине?
Об очередности во время еды я знал и раньше, но теперь больше понимал о ее причинах.
– Обычно мы едим в Ее гостиной, и Она Сама нас кормит, – объяснила Уиллоу. – Но сейчас Ее нет, а значит, приходится получать еду от этой невозможной Сары.
