– Случилось. Поэтому я думаю, что все обернулось к лучшему. А ты?
– Конечно.
Как и я. Если бы Оливер уехал в Таиланд, он бы не работал здесь и не встретил Сару. В общем, ничего хорошего.
– Раз теперь ты знаешь все мои самые большие секреты, что насчет тебя? – Оливер ткнул Сару локтем.
– В смысле?
– Ну я не верю, что ты пошла работать во дворец, потому что поняла, что тебе не светит выиграть викторину в пабе…
Сара улыбнулась, глядя на ковер, по которому мы шли.
– Ну я и не думала, что ты поверишь.
– И? Ты готова поведать мне настоящую причину, почему уехала из дома?
Оливер говорил добрым и нежным голосом, и я понимал, что он спрашивает не из праздного любопытства. Он хочет знать, как помочь Саре. И я хочу.
Сара тоже, должно быть, услышала это в его вопросе, потому что начала говорить – так, как говорила со мной, когда убирала комнаты во дворце.
– Я упоминала своего бывшего, Дэвида, когда мы встретились на почте?
– Говорила, что все закончилось не очень, – сказал Оливер.
– Да. Все шло не очень и в середине, и под конец. Начиналось… хорошо. Тогда он был романтичным, добрым, щедрым. Я правда верила, что Дэвид меня любит. Наше будущее было как на ладони.
Как у меня с Уокерами, понял я. До того как Джим ушел. Прежде чем я потерялся.
– Что изменилось? – спросил Оливер.
– Не знаю, – ответила Сара. – Не знаю, я изменилась или он, или мы оба, и, может, просто не хотели признавать этого. Перемены происходили так медленно, что были незаметными. Но однажды… я словно проснулась. Проснулась после кошмарного сна и поняла: все его слова обо мне – неправда. Я не обязана оставаться с ним и слушать это. Поэтому я ушла.
– А что он говорил? – спросил Оливер напряженным, мрачным голосом, сжав кулаки.
Словно старался удержать себя в руках.
Кажется, он хотел укусить этого Дэвида так же сильно, как я.
Сара пожала плечами.
– Ох, всякое. Критиковал мой вес, говорил, что мне надо похудеть на несколько фунтов. Или размеров. Говорил – меня ничего не ждет, я всегда буду никем. Не даю ему развиваться. Говорил, я… – ее голос задрожал. – Я никто без него.
– Но это не так, – Оливер взял ее за руки и крепко сжал.
Я отпрыгнул в сторону, чтобы они меня не раздавили. Мы остановились на месте.
– Смотри, сколького ты добилась.
– Протерла от пыли кучу подсвечников?
– Ты нашла работу, которая тебе подходит, которая тебе интересна, и сделала все необходимое, чтобы получить ее, – поправил Оливер. – И не забудь, что говорят: если поработал во дворце, будешь везде востребован. Ты можешь работать в этой сфере где угодно. Пятизвездочные отели, поместья миллионеров. Да где захочешь.
– А если я не хочу уходить? – Сара посмотрела ему прямо в глаза.
В тусклом свете коридора она казалась такой хрупкой. Даже испуганной.
Мне хотелось прыгнуть вверх и защитить ее, но я знал, что не могу. Я должен был поверить, что Оливер сможет приглядывать за ней не хуже меня, иначе я никогда не смогу ее покинуть.
– Тогда, уверен, тебя ждет большое будущее здесь, – сказал Оливер. – Ты сможешь добиться всего, о чем мечтаешь. Я просто знаю это.
– Никто никогда не говорил мне такого, – выдохнула Сара.
– Значит, я должен не забывать повторять это почаще.
– Почему ты так веришь в меня? Ты же едва меня знаешь.
– У меня хорошее чутье на людей, – ответил Оливер. – Обычно. Я просто вижу, что ты особенная.
– Я думаю, ты тоже очень даже особенный, – снова улыбнулась Сара.
Неважно, какое кино я проспал. Эта сцена была прямо как в фильмах, которые смотрела Эми.
Да, ни один пес не придумал бы план лучше!
День седьмой
Пятница, 20 декабря
Генри
Я надеялся, что, до поздней ночи просидев в кино, утром смогу расслабиться. Оливер и Сара – взрослые люди. Дальше они, наверное, справятся и сами. Я заслужил утренний отгул.
Но, видимо, во дворце на меня были другие планы.
– Поторапливайтесь, собачки, – сказал лакей, открывая дверь. – Быстро завтракаем и в путь.
– Куда мы? – спросил я Уиллоу, пока Вулкан был занят едой.
Та с ленцой повела головой.
– Трудно сказать. Мы всегда нарасхват, знаешь ли. Может, нас ждут на мероприятии во дворце, а может, в другом месте. Полагаю, «в путь» означает, что в другом месте.
– За пределами дворца?
Туда-то мне и надо. Но только в совершенно конкретное место – туда, где живут Уокеры.
Но я подозревал, что нас везут не туда.
– Может, Она вернулась, – предположила Кэнди. – Или нас доставят к Ней! Обычно Она всегда берет нас с собой.
– Кроме того раза, когда у Вулкана случилось расстройство желудка, – сказала Уиллоу. – И Ей пришлось взять Новую Собаку.
Все посмотрели на меня – не ту новую собаку. – То есть, возможно, мы отправляемся к ним? – спросил я.
Звучит плохо. Звучит так, словно я вот-вот вылечу отсюда; а если меня выбросят на улицу там, где бы королева ни находилась, возможно, я никогда не найду путь домой, а Уокеры не узнают, где меня искать.
Мне вдруг расхотелось завтракать.
Все утро я жутко переживал. Нас отнесли в машину в самых удобных переносках, в которых я когда-либо ездил, и мы умчались из дворца.
Я встал на задние лапы и, опершись о стенку своей переноски, посмотрел через решетку в окно. Спереди дворец казался даже более впечатляющим – и знакомым. Я прямо видел, как Эми, Джек и Клэр стоят у ограды и машут нашей машине, когда мы ехали мимо.
Но, конечно, их не было.
Дворец остался позади, и я прилег. Раз уже днем я могу оказаться на улице какого-нибудь незнакомого города, надо попытаться отдохнуть впрок.
Мне понадобится вся энергия, просто чтобы выжить.
– Эй, Генри, а ты как думаешь, куда мы едем? – Кэнди прижалась к стенке своей переноски, чтобы поговорить со мной через решетку.
Она прямо захлебывалась от восторга от одной идеи уехать куда-нибудь на весь день.
– Если б я знал, – ответил я.
За окном мимо нас проносились улицы Лондона. Витрины, остановки, целый мир, который я теперь не мог исследовать.
Как вдруг машина остановилась.
– Мы на месте, – шепнула Кэнди.
– Только где оно, это место? – Вулкан вытянулся, чтобы посмотреть в окно, но, кажется, то, что он увидел, не дало ему никаких ответов.
