VIII. Маг и я
«На сороковой день рождения он провозгласил себя волшебником. Конечно, никакой он не волшебник. Он даже животных из воздушных шариков сворачивать не умеет. Вскоре после этого он начал поклоняться змее. Теперь вы понимаете, почему мы стали за него переживать».
Леа Мур,
предисловие к «Выдающимся работам Алана Мура» (The Extraordinary Works of Alan Moore)
18 ноября 1993 года Алан Мур объявил друзьям и семье, что посвятит свое время изучению и практике магии, а в начале следующего года добавил, что стал последователем культа бога-змеи Гликона. С тех пор большая часть его работы вдохновлена исследованиями магии, даже «относится к магии», тогда как само творчество представляет собой «послания с пути»
его прогресса.
Большинство интервью с Муром и статьи о нем постарались осветить тему его верований. В его заявлениях прослеживаются явные элементы театральности и фантазерства – однажды он сказал NME: «Я волшебник и знаю будущее»
, – а другого интервьюера заткнул ответом: «Поскольку Сиятельные Силы Бездны персонально повелели мне готовиться к Армагеддону в течение следующих двадцати лет, этот ваш вопрос – довольно гипотетический. Следующий»
, – но эта наигранность вполне отвечает его виду магии и действительно важная часть процесса.
Мур – волшебник, который с превеликой радостью объясняет, чем занимается и чего надеется добиться: «Я готов выложить все как есть: если я что-то делаю… то я вполне готов к тому, что люди скажут: «Ну разве это магия». Или: «Это ерунда какая-то», – говорит он со смехом. – Я готов выступить в открытую, на сцене, перед сотнями незнакомцев, и пусть они сами решают, магия это или нет. Мне это кажется самым честным способом. Не ставить себя выше критики и практиковать только в темных комнатках с парой инициированных приятелей-волшебников. Выступайте в открытую, где люди видят, что у вас в рукаве. Где увидят, если вы пускаете дым в глаза. И где видят, что аутентично, а что нет»
. Регулярные откровения в интервью и статьях в том духе, что он уже дошел до исследования шестого из десяти сефиротов на Древе Жизни
или что 11 апреля 2002 года он «принял сан Волхва [Magus] – это второй по значимости уровень магического сознания», привели множество критиков, читателей и коллег (хотя, что характерно, никого из друзей и семьи) к мысли, что Алан Мур хотя бы чуточку, но свихнулся.
После ухода из DC Мур работал над «Большими числами», «Из ада» и «Пропащими девчонками» – все проекты отличаются большими художественными амбициями и порочным кругом массы задержек и проблем с финансированием. Он писал роман в прозе «Глас огня», но тот тоже шел медленно. Из его плана иллюстрировать графический роман Стива Мура в викторианском сеттинге «Эндимион» (Endymion) ничего не вышло. И хотя порекомендованная Нилом Гейманом книга – «Лондон под Лондоном» Ричарда Тренча и Эллиса Хиллмана
[29] – вдохновила планы на «Подземье» (Underland)
, графический роман для детей старшего возраста о волшебном подземном королевстве под Лондоном, населенном странными фантастическими существами, тот провалился, когда Мур узнал, что Гейман сам работает над очень похожим проектом, который превратился в роман и телесериал «Никогде» (Neverwhere).
Как издатель «Больших чисел» Мур вложил в серию собственные деньги, включая 20 тысяч долларов вознаграждения художнику Биллу Сенкевичу, но издание застряло после двух номеров. В интервью в ноябре 1993 года Мур рассказывал о проекте как о «череде неудач от начала до конца. Я написал где-то 200 страниц. Пять эпизодов. Билл Сенкевич закончил три, сломался и не смог продолжать… Заступил Эл Коламбия. Кажется, Эл закончил один номер, но не знаю, что с ним случилось… Я, как пожар, оставлял за собой от художников обугленные развалины»
. Без товара на продажу издательство Mad Love не могло приносить деньги. Это фрустрировало Мура: «Мы продавали вагонами! Для черно-белой книги не про супергероев первый номер разошелся тиражом 65 тысяч, а это вроде бы получше многих тайтлов DC. Был потенциал для превращения альтернативных издателей комиксов в реальную силу… Но к сожалению, людям покажется, что «Большие числа» не выходят потому, что это коммерческая неудача. Это ни в коем случае не неудача. Это огромный успех, который принес мне больше денег, чем любой другой мой комикс»
.
«Из ада» и «Пропащие девчонки» дебютировали в хоррор-антологии Taboo
, издававшейся в Америке другом Мура и художником «Болотной Твари» Стивеном Биссеттом. Taboo появилась в 1988 году и привлекла лучших талантов как из мира комиксов, так и мира хоррора, вроде Рэмси Кэмпбелла, Мебиуса, Алехандро Ходоровски, Чарльза Бернса, Дэйва Сима, Клайва Баркера и Нила Геймана. И все же скоро антология погрязла в тех же проблемах, что и «Большие числа», и за пять лет вышло только семь номеров. Мур согласился разделить гонорар в 100 долларов за страницу с художниками своих проектов, но, чтобы выплатить и это, Биссетту и его семье пришлось существовать на диете из сыра и макарон
.
Только подсыпая соли на рану, индустрия мейнстримных комиксов резко пошла вверх, и множество фрилансеров, по-прежнему продолжавших писать про супергероев, зарабатывали беспрецедентные суммы: ходили слухи, что автор «Людей Икс» Крис Клэрмонт купил своей матери частный самолет
. Художник той серии, Джон Бирн, позже показал в суде, что в восьмидесятые Marvel заплатили ему около пяти миллионов долларов, что он получил «пару миллионов долларов за «Супермена» и «четыре-пять миллионов за «Некст-менов»
(Next Men – авторская серия, публиковавшаяся в Dark Horse начиная с 1991 года). В плюсе оказался и Грант Моррисон: он написал «Лечебницу Аркхем» (Arkham Asylum)
, первый оригинальный графический роман DC в твердой обложке
– историю о Бэтмене с цветным рисунком от Дэйва Маккина, вышедшую к Рождеству 1989 года, когда самым большим летним блокбастером, а потом бестселлером на видеокассетах был фильм Тима Бертона «Бэтмен». Только на основе предзаказов DC смогли выписать Моррисону чек на 150 тысяч долларов, а выплаты роялти скоро подняли сумму до полумиллиона. «Лечебница Аркхем» до сих пор остается самым продающимся оригинальным графическим романом в истории.
Британские комиксы если и не купались в деньгах, то тоже впали в горячку. Когда Алан Грант, Джон Вагнер и Саймон Бисли подписывали комикс «Судья Дредд/Бэтмен» в Virgin Megastore на Оксфорд-серкус, они собрали в этом книжном столько людей, что даже побили рекорд Дэвида Боуи. Чтобы справиться с толпой, пришлось привлекать дополнительные полицейские силы. Но самой крупной историей успеха был Viz. Непристойная пародия на детские комиксы вроде Beano и Dandy, Viz начал жизнь как фэнзин-ксерокопия, продававшийся в пабах и музыкальных магазинах Ньюкасла. К 1985 году каждый номер расходился тиражом в четыре тысячи, чем привлек внимание Virgin Books, которые начали распространять журнал через магазины Virgin по всей стране. Три года спустя он продавался тиражом в полмиллиона экземпляров каждый месяц; к 1990-му продажи снова удвоились, и он стал уже четвертым по читаемости журналом в стране. Он породил краткосрочных подражателей вроде Poot, Smut и Zit, а также Brain Damage, где работали ветераны андерграундных комиксов Хант Эмерсон и Мелинда Гебби, и Oink! – обманчиво умный, грубый детский комикс. Viz стал настоящим феноменом, как журнал Mad в пятидесятых в Америке.
