Детское сознание в норме в определенном возрасте близко к шизофреническому, т. к. это диссоциированная психика.
Шизофрения как болезнь является рекапитуляцией первобытной психики с точки зрения филогенеза, или задержкой в развитии с точки зрения онтогенеза. Шизофреник может носить в себе все четыре формы: в дни рецессии он нормальный человек, в дни обострения он – больной.
Две дороги: та и эта
По сути дела, выявленные здесь краеугольные камни теории психогенеза человека – это открытия вековой давности. Остается удивляться, почему они до сих пор не учитываются в безуспешных попытках объяснить происхождение сознания.
Напористые американские бихевиористы увели науку на ложный след, на путь «трехлетнего интеллекта шимпанзе», пошли по следу Зверя, тогда как надо было идти по следу Человека. Именно: от сознания современного нормального человека к первичным формам сознания, а от него к животным.
С другой стороны, не менее напористые марксисты, тоже ведомые «обезьяньим синдромом», увели исследования по психогенезу в сторону от верной дороги, но в другую сторону. Они, наоборот, слишком далеко ушли от природы, впихнув проблему в «социальный фактор».
Эти две крайности определили развитие психогенетических исследований в XX в.
О бихевиоризме мы уже выше говорили и еще поговорим по ходу, вплоть до подведения итогов, потому что это явление неумирающее, как всякая глупость. Не хочу подробно описывать, кто, когда и чему учил обезьян и каких конкретных результатов добился, потому что это скучно. Заполнить этим всю книгу и получить гонорар за глупость умельцев хватает. Какую книгу ни откроешь по данной теме, сразу наткнешься: «шимпанзе Уошо, шимпанзе Канзи, горилла Коко…». Многостраничные описания, а зачем, спрашивается? Удивительно, неужели авторы до сих пор не поняли, что нет отсюда выхода на психогенез человека? У меня уже аллергия и на шимпанзе, и на таких авторов, которых, увы, подавляющее большинство.
Самосознания у шимпанзе нет. Они, в отличие от дельфинов, не выдерживают устойчиво даже зеркальный тест. В последнее время, правда, появились публикации, в которых утверждается, будто отдельные шимпанзе и орангутаны выдерживают зеркальный тест, чему я не удивляюсь, ибо эти два вида обезьян происходят от деградировавших гоминин. У шимпанзе есть в мозгах даже рудименты зон Вернике и Брока, т. е. их человеческие предки обладали речью, а следовательно, мышлением. Но это, в свою очередь, ставит на них несмываемый крест в плане перспектив сапиентации в силу закона необратимости эволюции. Тот, кто сошел миллионы лет назад с рельс сапиентации, возвратился в полностью животное состояние, не может вторично обрести разум. Если человечество самоуничтожится, что не исключено, шансы стать родоначальниками новой разумной жизни больше у других животных, чем у обезьян-антропоидов. Скорее осьминог, выползший на землю, обретет разум, чем шимпанзе.
За пределы «трехлетнего интеллекта шимпанзе» никто до сих пор не вышел. Наоборот: упали до двух лет. Спустя век после начала экспериментов с обезьянами З. А. Зорина обобщила все сколько-нибудь известные в мире эксперименты в статье «Возможность диалога между человеком и человекообразной обезьяной»: «…Пытаясь определить статус этой формы коммуникационного поведения антропоидов, наиболее корректно, по-видимому, сопоставлять его не с языком взрослого человека, а именно с самой ранней стадией его развития в онтогенезе – с языком двухлетнего ребенка» (Зорина, 2008. С. 166). Речь идет о ребенке, находящемся в стадии «сенсомоторного интеллекта» по Пиаже, когда усвоение имеет еще чисто рефлекторный характер.
Нет ничего скучнее, чем обезьяний бихевиоризм. Что ж, исследуем вторую дорогу: глубока ли кроличья нора в парадигме «социальный фактор»?
Глава VI
Социальный фактор и псевдопонятия
Теория интериоризации
Обвиняя В. М. Бехтерева в спиритуализме, Выготский пишет: «Бехтерев утверждает, что система рефлексологии не противоречит гипотезе «о душе» (Выготский, 1982. Т. 1. С. 80). В 20-е годы в СССР это было именно обвинение, а не научная критика.
Рефлексология никак не связана с идеей души, поэтому и противоречия быть не может. Эта истина научна, благодаря многолетней работе таких ученых, как В. М. Бехтерев, обозначивших расставание со стараниями объяснить формирование высших психических функций на базе элементарных, используя методы рефлексологии и изучая поведение животных. Судя по частоте негативных упоминаний в разных работах, Бехтерев являлся как бы «научным антиподом» Выготского; можно было бы сказать «оппонентом», если бы критика была позитивной и взаимной, но Бехтерев, равно как и Павлов, Выготского просто не замечал, как фигуру в науке.
Выготский «ворвался» в психологию как человек, который брался преодолеть «дуализм» и «спиритуализм» «старой психологии», которая оказалась «неспособна объяснить», как на базе рефлексов формируются высшие функции. Его претензии к Бехтереву бесконечны, пульсируя от обвинений в «рефлексологии» до обвинений в «спиритуализме».
В лице Бехтерева «старая психология» установила когнитивный запрет на саму возможность непрерывного перехода от одного к другому. Бехтерев развивал концепцию «двух наук», сближение которых возможно в будущем. Выготский категорически отвергал такой подход, называя его «дуализмом». Об этом он писал много, наиболее концентрированно в работе «Методика рефлексологического и психологического исследования» (Выготский. Т. 1. С. 56).
Переключение на изучение неконтролируемой психики связано у Бехтерева именно с этим. Он искал то, что в логике называется «третье для сравнения» или «третья сущность», которая и не рефлекс, и не мысль. Он понял, что в психофизиологии человека есть нечто специфическое, нечто природное (в той мере, в какой анатомия и физиология суть природа), откуда можно выйти на исток сознания, и это не рефлексы, это нечто удивительное, не вписывающееся в традиционные представления физиолога и психолога начала XX в. Надо сказать, и до сих пор не вписывается, настолько Бехтерев опередил свое время.
Выготский считал, что преодолеть дуализм возможно без всякого, как он называл искания Бехтерева, «спиритуализма»; что ключ к решению проблемы появился, это марксизм-ленинизм, новая Истина, на базе которой он начал выстраивать новую психологию.
В «Тезисах о Фейербахе» Маркс написал: «…Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» (Маркс, 1985. С. 2). Отсюда выстраивался силлогизм учеными-марксистами.
Первый посыл: сущность человека, отличающая его от животных, суть мышление и речь.
Второй посыл: сущность человека суть совокупность общественных отношений.
Вывод: сущность человека, определяющая возможность мышления и речи, – это его социальность.
Это была новая парадигма, определившая развитие психологии в СССР (не только психологии: всех наук о человеке и обществе). В 1924–1926 гг. проблему перехода на марксистскую доктрину в психологии поставил К. Н. Корнилов, которого можно считать предтечей Выготского на этом пути (Корнилов, 1924, 1925, 1926).
