«Мы уже писали о том, что наше мышление далеко не универсально, что мы уступаем, например, сойкам по способности запоминать точки на местности, а крысам – по умению находить выход из лабиринта», – пишет Марков со ссылкой на этолога Резникову (там же. С. 25).
Опять все попутал, ибо универсальность и сверхразвитие отдельных способностей – это не только не одно и то же, это взаимоисключающие явления. Мы многим животным уступаем в отдельных психофизиологических способностях, особенно в том, что касается ощущений. Все животные без исключения специализированы, и эта специализация развила одну или несколько способностей.
Универсальность не означает «самый лучший во всем». Невозможно быть адаптированным лучше всех абсолютно ко всем биологическим нишам. Наоборот, слишком глубокая специализация породила бы еще один вид животных, и только. Человеческий интеллект универсален, потому что, используя его, человек может конкурировать с сойкой в ориентации, с крысой в лабиринте, а вот сойка с крысой конкурировать не могут. Сойка в закрытом сверху лабиринте вообще не станет искать выход, будет биться о стены в одном месте, пока не погибнет. Крыса, поднятая на метр, потеряет все ориентиры и только на земле начнет ориентироваться снова. Человек в воздухе ориентиры не теряет, он различает и запоминает точки на местности, хотя, конечно, хуже, чем сойка, и в лабиринте станет искать выход, хотя, возможно, менее успешно, чем крыса.
Выше мы говорили о том, что сравнения человека с животными с целью отождествления страдают логическими пороками, добавим еще один. Человек универсален, а это характеристика бесконечности. Отсюда: все сравнения человека с животными страдают логическим пороком, называемым «дурная бесконечность». Это все равно что сравнивать физику твердого тела и квантовую физику, которая является физикой бесконечности. Это две разные физики. Невозможно опровергнуть квантовую физику примерами из ньютоновой, это будет «дурная бесконечность». Сведение квантовой физики к ньютоновой – это даже не редукционизм, потому что такое сведение невозможно в принципе, возможно только отрицание квантовой физики. Точно так же невозможен редукционизм в форме сведения человека к животным; возможно отрицание человека.
Натуралистические концепции начала сознания
Если бы бихевиористы и вульгарные рефлексологи смогли обосновать, работая целый век, внятный исток сознания, выводя его из поведения и рефлексов обезьян, наверное, такие умные люди, как нобелевский лауреат нейробиолог Д. Экклз, теоретики науки К. Поппер, Р. Суинберн, философ и психолог Д. Чалмерс, не стали бы убежденными дуалистами. Это реально мыслящие крупные ученые, далеко не теологи. Поппер где-то даже является позитивистом. Убожество построений обезьянщиков просто не дает иной возможности умным людям. Им приходится прибегать к теории двух субстанций.
Многие ученые обратились к вере. В наши дни верящих в Бога ученых, включая физиков и психологов, гораздо больше, чем их было в начале XX в., когда подавляющее большинство ученых являлись материалистами и атеистами. Это убедительный показатель провального итога работы по выведению сознания из рефлексов обезьян на базе «усложняющегося поведения», всех этих «биоинтеллектуалов» с «трехлетним интеллектом».
Несмотря на то что они продолжают активно публиковаться и очень агрессивно ведут себя в Интернете, настоящие ученые практически перестали их слушать, равно как все разумные люди. К концу XX в. сформировалась общенаучная атмосфера, в которой бихевиористическо-рефлексологические иллюзии воспринимаются как вчерашний день и смертельная скука. Даже появились уже теории, критикующие дуализм, как господствующее среди ученых мнение. Это само по себе интересно, т. к. монопольно научной все еще считается обезьянья теория происхождения человека, включая его сознание. Налицо две когнитивные реальности: «благопристойный» обезьяний помализм и общее мнение подавляющего большинства ученых, что это безнадежная дурь, в связи с чем они массово перешли на другие парадигмы.
Изыскиваются другие пути, где обезьянья тема отсутствует совершенно. Отсутствует даже биологическая составляющая как таковая, только Человек и Вселенная.
Например, Б. Рассел предложил концепцию «нейтрального монизма» в противовес дуализму коллег. Она крайне проста. Материалисты уверяют, что первична материя. Идеалисты уверяют, что первично сознание. Монизм – это всегда «или-или». Рассел снимает это противопоставление. Первичный элемент Вселенной, его универсалия, – нейтральна. Свет имеет волновую природу и корпускулярную. Они представляют собой не диспозицию, а суперпозицию (Рассел не употреблял данные термины, это я от себя, чтобы проще объяснить). Суперпозиция означает, что мы можем изучать свет либо как поток фотонов, либо как бестелесную волну и никогда вместе. Сейчас мы знаем, что принцип суперпозиции является всеобъемлющим.
Субстанция одна. Она просто проявляет себя по-разному: как сознание и как материя.
Подобные концепции сознания получили название «натуралистических». Их нельзя воспринимать в контексте понятия «натурализм», означающем крайнюю форму вещизма, обнаженный вещизм. Это концепции, идущие от дихотомии Человек и Природа, причем Природа здесь не в смысле биоты, а в самом широком смысле: Универсум.
Известную концепцию предложил в 1991 г. Д. Деннет в своей не переведенной до сих пор книге «Объясненное сознание» (Dennet, 1991).
Деннет сообщает, что его размышления о сознании начались с прочтения «Размышлений» Декарта. Он отвергает первичную ситуацию, когда Я знает только то, что есть Я, называя ее «мозг в чане» и «аутофеноменология» (Dennet, 1991. Р. 3). Это парафраз уже известных нам терминов «интроспекция» и «аутография». Подобных терминов можно придумать много. Например, «интрография» и «аутоспекция». Многие ученые видят цель своих занятий в придумках новых терминов, чтобы их связали с их именами. Это не способствует развитию научного мышления, а засоряет его.
Разделение на самосознающий субъект и пассивный объект напоминает театр. Этот «декартов театр» есть сущая выдумка, считает Деннет.
Он идет по пути Брентано, по которому шел и Гуссерль со своей феноменологией. Он использует понятие «интенция», как включенность предметов внешнего мира в сознание, потому что мышление всегда «о чем-то». Но Деннет живет в эпоху компьютеров и активно использует реалии новой эпохи. Он возвращает сравнение человека с машиной в духе Ламетри, но на качественно новой базе. Вместо аутофеноменологии он предлагает гетерофеноменологию по типу работы компьютера, когда сравнение кластеров информации идет независимо от Я, которого у компа нет, как бы внешним образом, и все-таки находится ответ.
Обычно Деннета критикуют за бездуховность его модели сознания, в которой мультифункциональный анализ признается достаточным для исчерпывающего понимания сознания, не случайно его книга называется «Объясненное сознание» или, как иронизируют его критики, «Сознание, уничтоженное объяснением». Но критика редукционизма, воплощенного в деннетовской модели сознания, возвращающей к «человеку-машине» Ламетри, недостаточна, потому что не касается сути. Редуктивный функционализм в деннетовской модели сам по себе является следствием, логически вытекающим из решения первичного вопроса, что есть Я. Аутофеноменологии, т. е. самоанализу сознания, в деннетовской модели места нет. Но ведь полностью отрицать манифестацию «я себя сознаю, поэтому знаю, что существую в качестве того-то и того-то», невозможно.
