Затем он глянул вверх, чтобы убедиться, что Уин и Полли от них не отстают. Глаза Уин были расширены от ужаса… в то время как Полли сжимала левой рукой ее горло.
Ощутив резкий всплеск адреналина, Уокер закричал. Подобно крабу, он полез вверх и схватил Полли за ногу. Она повернула голову, и сквозь белый снежный вихрь он увидел в ее глазах оранжевое свечение. Полли сорвала с пояса ледоруб, развернулась и ударила им, целясь в Уокера. Он думал перехватить ледоруб одной рукой, но удар оказался настолько сильным, что пришлось задействовать и вторую руку, оторвав ее от горы. Полли издала высокий тошнотворный вопль и пнула его в бок. Ботинок ударил Уокера по ребрам, и он сорвался с горы.
Уокер изогнулся в падении, чтобы упасть боком, а не спиной, и успел растянуться плашмя. Если бы он приземлился на спину и кувыркнулся при этом, то вряд ли бы отделался парой сломанных костей. Но он сумел упасть правильно, впиться пальцами в снег и стукнуть носками ботинок о гору. Зубья кошек затормозили падение, но импульс отбросил его назад. Он оторвал ступни от горы, позволил рукам и коленям прокопать глубокие борозды, после чего ударил кошками еще раз и остановился.
Растянувшись на снегу, Уокер издал крик ярости. Сердце громко стучало у него в ушах. Ким с отцом Корнелиусом кричали на Полли снизу. Кричали и Уокеру, чтобы убедиться в том, что он жив. Первым желанием Уокера стало двигаться вниз как можно скорее, чтобы оказаться подальше от демона, но он посмотрел вверх и увидел, как плачущая Уин пытается отползти в сторону, как карабкается по снегу из последних сил, с трудом цепляясь за гору.
Полли потащила ее обратно. Пар исходил не только из ее рта, но даже из глаз, словно демон принес с собой собственный ад, и теперь этот ад разгорался у нее внутри.
Находившийся ниже отец Корнелиус начал молиться. Уокер почти не видел его сквозь снегопад, но скрипучий голос старика усилился до могучего рева, и Полли стала морщиться, словно слова молитвы ранили ее.
– Отпусти ее! – закричал Уокер, вновь устремившись к ним. – Именем Господа!
В этот раз существо, захватившее Полли, даже не вздрогнуло. Оно расхохоталось.
– А ты вообще верил когда-нибудь в Бога?
Уин вскрикнула. Полли обхватила рукой ее шею, почти закрыв лицо. Демон вновь оглянулся на Уокера. Горячие угольки ее глаз переливались разными цветами в белом бушующем море метели.
– Нет у тебя никакой веры, Бенджамин, – проговорило существо губами Полли из-под балаклавы.
Потом она с силой повернула голову Уин набок, и плач прервался. Уин дернулась и затихла.
– Нет! – закричал Уокер.
Полли разочарованно покачала головой, словно родитель, воспитывающий непослушного ребенка.
– Ты ни во что не веришь.
Плотно обвив руками безжизненное тело Уин, она оттолкнулась от поверхности горы. Нечеловеческой силы толчок унес их метров на пять или даже больше, затем они стали падать по дуге вниз, сквозь бурю. Видевшие это стали кричать. Затем Полли, словно паук, опутывающий свою жертву, в одно мгновение обернулась вокруг Уин… и отскочила от нее к горе, растопырив руки и ноги.
Полли ударилась о скалу, соскользнула, покатилась вниз и, наконец, врезалась в иззубренный гребень расселины.
Тело Уин исчезло из поля зрения, растворившись в свистящем вихре белого снега. Уокер прислушался, но буря выла так громко, что он не расслышал даже намека на удар. Рядом кто-то зарыдал со всхлипываниями. Уокер подумал, что это Ким, но потом увидел, как она кладет руку на спину отцу Корнелиусу, и понял, что заплакал священник.
Выше на горе Мериам и Адам кричали, что надо продолжать спускаться, и Уокер понимал, что они правы.
– Спускаемся, – сказал он бесстрастно, но так, чтобы Ким и священник его услышали. – Идем.
Молчаливые и подавленные, они продолжили спуск.
А потом услышали крики внизу.
Уокер воткнул ледоруб в скалу и отклонился от нее как можно дальше, пытаясь сквозь белую кашу увидеть, что там происходит. Но ему понадобилась всего секунда, чтобы разглядеть движение там, где его ни в коем случае быть не могло.
Полли упала на выступающий каменный хребет, забрызгав все вокруг кровью. От такого удара кости не могли не раздробиться. Но она все равно энергично ползла вверх, цепляясь одной рукой за гору, преодолевая по метру за один рывок – ползла противоестественно быстро и неумолимо.
– Убейте ее! – заорал Уокер тем, кто был ниже. – Ее надо убить!
Что-то сломалось в нем, когда он произнес эти слова. Он словно стал слабее и меньше ростом. Теперь он словно оказался дальше от сына, чем был раньше – чем даже когда находился внутри ковчега.
Оливьери цеплялся за склон горы. Отчаяние, переполнявшее его, ослабляло сильнее, чем бушующая буря. Тем не менее спускаться стало проще, поскольку склон здесь был более пологим. Ниже по склону виднелся геологический разлом. Первая группа – один проводник и два студента-археолога – уже преодолела его и намеревалась продолжить путь.
Затем сверху со склона стали скатываться тела.
– Кто это был? – спросил он. – Кто-нибудь видел?
Он вытянулся как можно сильнее, чтобы разглядеть, но без толку. Белая метель, беснующаяся вокруг, превращала всех в призраков – будто они уже мертвы, и теперь им предстоит блуждать на склонах Арарата вечно.
– Понятия не имею, кто упал первым, – ответил Эррик, – но сейчас, кажется, были две женщины. Я заметил зеленые волосы. Наверное, это…
– Полли… – договорил за него Оливьери онемелыми потрескавшимися губами.
Он отпустил вбитый в лед ледоруб, повинуясь безотчетному желанию просто сдаться и упасть вместе с другими, но темляк ледоруба затянулся на кисти, и вниз он не скатился.
Мистер Авчи спустился ниже, глубоко втаптываясь носками ботинок в снег. Ветер дул так сильно, что куртка его трепетала рябью, а самого его тянуло влево.
– Не останавливайтесь, – крикнул он. – Надо дойти до разлома. Передохнем пару минут и…
Эррик громко выругался.
Оливьери посмотрел вниз и беспомощно заморгал, не в силах поверить в отвратительный кошмар, развернувшийся там. За снежной завесой он увидел зеленые волосы Полли Беннетт, как цветной всплеск на фоне призрачного белого мира. Левая рука девушки висела безжизненно, правая нога волочилась по снегу, тем не менее она ползла вперед, загребая правой рукой и левой ногой, оставляя за собой змеящуюся яркую полосу крови. Посмотрев на профессора глазами, сиявшими, словно раскаленные угли, Полли улыбнулась так широко, что губы ее порвались и по щекам потекли струйки крови. При этом она карабкалась вверх с нечеловеческой скоростью.
Мистер Авчи закричал. Эррик вдруг скатился вниз, оказавшись к Полли ближе всех. Оливьери не мог знать, случайно так вышло или из стремления защитить их, но внезапно ему захотелось поступить так же. Он выдернул ледоруб изо льда, отчаянно желая двигаться и делать хоть что-то, чтобы победить ужас внутри себя; чтобы дать отпор тому злу, которое, как он чувствовал, запятнало его сердце и душу.
