Книга Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938, страница 56. Автор книги Александр Зданович

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938»

Cтраница 56

Майор Ганно оставался на своей должности до 1932 г., когда был заменен поручиком (позднее капитаном) Е. Незбжицким. Последний руководил работой на восточном направлении до начала Второй мировой войны в 1939 г. Он имел незаконченное высшее юридическое образование, с сентября 1918 г. состоял в Польской организации войсковой, руководил диверсионными отрядами в Виннице и Проскурове. В 1920–1921 гг. возглавлял разведывательную работу на территории Советской Украины. Окончив в 1922 г. центральную пехотную школу, проходил службу в войсках, а затем в аппарате Бюро Военного совета. На территории Советской Украины Незбжицкий вновь появился в августе 1928 г. Как владеющего русским языком и знающего местные условия его через МИД Польши назначили секретарем консульства в Киеве. Это была должность прикрытия. А на самом деле он являлся руководителем резидентуры польской разведки с криптонимом «Днепр» (позднее «О-2»), Резидентура подчинялась непосредственно 2-му отделу ПГШ, а основным объектом ее изучения являлись Киевский военный округ и его командные кадры. В отличие от других резидентов на территории СССР, Незбжицкий получал дополнительные финансовые средства на разведку и оплату агентуры, что указывало на особую важность его деятельности и личную значимость в системе спецслужб.

Можно предположить, что к моменту прибытия резидента в Киев ОГПУ уже имело о нем необходимую информацию от агентов Контрразведывательного и Иностранного отделов в польских спецслужбах. Такие агенты реально были. Достаточно ознакомиться с донесением агента резидентуры ИНО ОГПУ в Варшаве (источник «№ 68») с обзором деятельности 2-го отдела Генерального штаба польской армии, чтобы убедиться в разведывательных возможностях нашего секретного сотрудника [423]. В середине 1920-х гг. на связи у руководителей КРО ОГПУ имелись два особо ценных агента — «№ 5» и «№ 6», которые могли давать и давали сведения о шпионской работе поляков на территории СССР.

Исходя из вышесказанного становится понятным, почему Незбжицкий фактически с самого начала работы в Киеве был взят в разработку украинскими чекистами. В конце декабря 1930 г. польского разведчика задержали на конспиративной квартире при получении «секретных» материалов от подставленного ему нашего агента. Провалившегося резидента объявили персоной «нон грата» и выслали из СССР [424]. Высланы были и все его подчиненные — оперативные сотрудники 2-го отдела ПГШ. А их реальные агенты из числа советских граждан подверглись аресту, предстали перед судом и понесли заслуженное наказание. О шпионской деятельности польских «дипломатов» появились статьи в украинских газетах. Однако все это не только не помешало карьерному росту Незбжицкого, но даже способствовало назначению его начальником реферата «Восток». Еще до занятия этой должности Незбжицкий (от имени руководства польской разведки) установил, а с новой должностной позиции развивал контакт с разведкой Великобритании [425]. Причем основным объектом совместного интереса спецслужб, конечно же, стал СССР.

Являясь польским националистом, Незбжицкий ненавидел нашу страну и вообще русских. Свое русофобство и антисоветские убеждения он сохранил до последних дней жизни. При всем при этом начальник реферата «Восток» был умным, профессионально подготовленным противником советской контрразведки. Нельзя не отметить, что в ряде случаев он добивался успехов в плане добывания текущей информации по некоторым вопросам состояния Красной армии, военной промышленности, транспорта и развития внутриполитической обстановки. В то же время Незбжицкий реально оценивал возможности чекистов по противодействию польской разведке и призывал своих подчиненных, а также и коллег, не обольщаться отдельными удачными операциями. О таком подходе к оперативной деятельности на восточном направлении свидетельствует его выступление на совещании начальников разведподразделений Корпуса пограничной охраны (КОП) в марте 1934 г.

Стенограмма этого совещания имеется в моем распоряжении, и вот некоторые тезисы, озвученные Незбжицким: 1) по сравнению с 1932 г. в экспозитурах № 1 и № 5 (в Вильно и Львове) отмечено общее снижение результатов агентурной работы; 2) нельзя говорить о наращивании наших возможностей по добыванию необходимой информации, превалируют случайные донесения агентов; 3) проведенная в СССР паспортизация резко ограничила передвижение агентуры по разведываемой территории, закрепление ее в промышленных центрах и в местах дислокации крупных военных гарнизонов; 4) высылка советскими властями некоторых категорий граждан («лишенцев» по терминологии польских разведчиков) из приграничных районов резко сузила информационные возможности и сократила вербовочную базу для реферата «Восток» и разведки КОП; 5) усиливаются меры по защите секретов в военной и промышленной областях; 6) стало невыгодным использовать, казалось бы, реальные разведывательно-подрывные возможности русской белогвардейской эмиграции. Как выяснилось, большинство ее представителей инфильтровано агентурой ОГПУ или даже создано им как некие ловушки для иностранных спецслужб. В качестве примера Незбжицкий привел «Братство русской правды» (БРП) и «Молодую Россию» [426]. Надо сказать, что начальник реферата «Восток» был недалек от истины. Перечисленные им сложности в работе против СССР действительно явились результатом проведения ряда мероприятий в общегосударственном масштабе и непосредственно в оперативной сфере по линии советской разведки и контрразведки. И замечу, что преодолеть изложенное Незбжицким не удалось до конца его работы на посту начальника реферата «Восток», то есть до конца существования самой Польской Республики.

Практически сразу после окончания советско-польской войны наряду с созданием резидентур в сопредельных с Советской Россией, Украиной и Белоруссией государствах польская разведка начала разворачивать работу с позиций дипломатических и иных представительств в таких городах, как Киев, Минск, Москва, Одесса, Петроград, Тбилиси и Харьков. Уже в апреле 1921 г. в составе польской Репатрационной комиссии в нашу столицу прибыли сотрудники 2-го отдела ПГШ капитаны М. Котвич-Добжаньский и С. Беганьский. Официально они руководили отделом военнопленных, а реально занялись созданием резидентуры, которая получила криптоним «U-6» (с бюджетом 150 тыс. польских марок). Область ее деятельности охватывала территорию Московского, Кавказского и Западного военных округов. При выезде в Новониколаевск (Новосибирск) Котвич-Добжаньский организовал там резидентуру «Бурский», однако она просуществовала недолго — лишь до конца 1921 г. [427]

Большие надежды по развитию разведывательной работы 2-й отдел возлагал на прибывшего в Москву в качестве военного атташе подполковника Р. Воликовского. Интересно отметить, что порождало эти ожидания. Воликовский с детства связал свою судьбу с русской армией — он поступил и успешно завершил учебу в Ярославском кадетском корпусе. Затем продолжил военное образование в Алексеевском военном училище, которое окончил по первому разряду. Достойной службой в войсках и храбростью, проявленной в боях во время Первой мировой войны, он заслужил в 1916 г. право поступления на ускоренные курсы Академии Генерального штаба. К этому времени штабс-капитан Воликовский уже получил несколько орденов и был удостоен высшей награды дореволюционной России — ордена Святого Георгия [428]. Осенью 1917 г. по настоянию офицера его переводят по службе в формирующиеся польские воинские части, а конкретно — в штаб 1-го польского стрелкового корпуса генерала Довбор-Мусницкого. В апреле — мае 1918 г. Воликовский продолжает службу уже в рядах Красной армии в Петрограде и Москве и участвует в подпольной деятельности польской националистической организации. По указанию последней он выезжает в Сибирь, чтобы возглавить формирование 5-й польской дивизии из контингента бывших военнопленных австро-венгерской армии. В ставшую уже независимой Польшу Воликовский возвратился в середине 1919 г. В качестве начальника штаба 5-й армии он участвовал в советско-польской войне. Все сказанное выше, особенно наличие связей среди бывших царских офицеров, оказавшихся в Красной армии, и предопределило назначение в 1921 г. подполковника Воликовского на должность первого военного атташе в Советской России.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация