10 августа 1922 г. заместитель председателя ГПУ Уншлихт и начальник Секретного отдела Самсонов направили всем полномочным представительствам и губернским отделам чекистского ведомства шифровку с указанием реализовать все разработки на эсеровские организации и провести аресты наиболее активных их участников
[585]. Упоминания о действиях контрразведывательных подразделений в документе не содержится.
Приведу еще один документ — «Протокол № 1 совещания СО ГПУ и ИНО ГПУ по вопросу о ликвидации работы правых социалистов-революционеров за границей». Это совещание состоялось 23 августа 1922 г. В нем приняли участие начальники и заместители начальников вышеуказанных отделов (соответственно Т. Самсонов, Т. Дерибас от Секретного отдела, М. Трилиссер и Г. Прокофьев от Иностранного)
[586]. Данное совещание устраивалось по прямому указанию председателя ГПУ Ф. Дзержинского, что придавало ему исключительную важность. Собрал совещание и председательствовал на нем начальник Секретного отдела Самсонов. Специально подчеркну, что начальник КРО А. Артузов не был приглашен и в решениях совещания Контрразведывательный отдел не фигурировал даже в качестве соисполнителя намеченных мер, да и вообще не упоминался. Копии протокола были направлены только Дзержинскому, Уншлихту и Ягоде. Как видим, Артузов и здесь был обойден.
Стоит упомянуть и о таком знаковом для ГПУ, да и всей страны, судебном процессе над социалистами-революционерами, который был проведен в Москве в июне — августе 1922 г. И в этом случае КРО не привлекался ни к подготовке, ни к проведению, ни к использованию результатов процесса. Да и Савинков и его организация «Народный союз защиты родины и свободы», на которых нацелился КРО после реализации дела «Крот», упоминались в ходе процесса лишь в связи с деятельностью агента Г.И. Семенова (Васильева), завербованного Разведывательным управлением Красной армии весной 1920 г., а затем переданного на связь в Иностранный отдел ВЧК.
О деятельности Семенова в Польше и связи его с Савинковым одним из первых написал доктор исторических наук С.В. Журавлев
[587]. Верифицируя некоторые факты, приведенные автором, я целенаправленно ознакомился с хранящимися в фонде Ф. Дзержинского в РГАСПИ выписками из докладов Семенова, которые имеют прямое отношение и к делу «Крот», и даже к разработке «С-2». Эти выписки не датированы, но в них приводится указание Семенова на его отъезд из Польши в конце ноября и то, что о проделанной работе он первоначально доложил начальнику Секретно-оперативного отдела ВЧК. А эта должность была ликвидирована 14 января 1921 г. Поэтому можно уверенно утверждать, что документы подготовлены не ранее декабря 1920-го и не позднее середины января 1921 г.
Поскольку изложенные Семеновым сведения проливают свет на ранний период контактов нашей агентуры с Савинковым и польской разведкой, то не лишним будет процитировать некоторые фрагменты его докладов. «Ввиду сложившихся у меня отношений с Савинковым, — писал в одном из документов Семенов, — придавая некоторую важность его организации, я счел необходимым ознакомиться с положением дел в ней. Единственная крупная, заслуживающая внимания, фигура в Русском Комитете — Савинков. Все остальные не выдерживают, как политические деятели, никакой критики… Во время моего пребывания в Варшаве работа Комитета главным образом сводилась к интенсивному формированию новых дивизий армии Балаховича и Перемыкина (правильно Пермикин. — А.З.). После заключения перемирия в положении Комитета ничего не изменилось — все отделы Комитета продолжают функционировать легально. Военным отделом… в тесном контакте с Польским Генштабом непрестанно секретно формировались и направлялись на фронт отдельные части и военное снаряжение… Надежды возлагаются на возобновление весной войны… Что касается террористических планов Савинкова, то, по создавшимся у меня впечатлениям, до сих пор единственным практическим его начинанием в этой области была работа, порученная мне. По моим сведениям, в Пиротехнической школе, помимо меня и тов. Наташи, ни до моего приезда и ни после никто не обучался. Моей же террористической работе Савинков придавал большое значение, на организацию ее мне выдана сумма в 100 тысяч царскими деньгами и обеспечена дальнейшая денежная помощь через агента в Гельсингфорсе…»
[588].Замечу, что выписку из доклада Семенова предоставили Дзержинскому не особисты, боровшиеся с польской разведкой, а начальник Секретного отдела ВЧК Самсонов, к которому и прибыл агент. Возможно, что Самсонов, будучи в 1919–1929 гг. реальным руководителем Регистрационного (разведывательного) управления Полевого штаба РККА, имел прямое отношение к направлению Семенова в Польшу и знал о его задании.
В другом докладе читаем: «Благодаря личной рекомендации Савинкова, я был представлен полковнику Матушевичу (правильно Матушевскому. — А.З.), начальнику 2-го отдела Польского Генерального штаба, через которого и получил разрешение работать в Пиротехнической школе. Польские власти вообще всецело шли навстречу. За день до моего отъезда из Варшавы вернулся с фронта Савинков, и у меня состоялось с ним последнее свидание, на котором был окончательно намечен план работы, было решено убрать т. Троцкого, а затем уже и т. Ленина. Причем нанесение удара должно быть приурочено к моменту наступления только русской армии (весною). Если же положение Советской власти настолько ухудшится, что этим ударом можно довершить разруху Советского аппарата. Определение момента удара предоставляется моему политическому чутью»
[589].
Таким образом, основываясь на анализе приведенных документов, можно говорить только об одном — никаких террористических актов против советских вождей Савинков в тот период не планировал и не готовил, а лишь поддержал инициативу своего старого знакомого эсера-террориста Семенова и обеспечил его дополнительную подготовку при помощи польской разведки. Поэтому идеи нейтрализации Савинкова путем его вывода на советскую территорию и последующего ареста в первой половине 1921 г. у чекистов не вызревало. Реализовывался план по вскрытию и ликвидации савинковских ячеек внутри страны. На это были брошены основные силы Секретного отдела. Не остались в стороне и сотрудники особых отделов, а позднее контрразведчики. Предполагалось подавить активность «Народного союза защиты родины и свободы» (НСЗРС), а также и целенаправленно воздействовать непосредственно на Савинкова путем компрометации его в эмигрантских кругах, в глазах ответственных сотрудников польской и французской разведок, с коими он был довольно тесно связан в период своего пребывания в Польше. Зная об этом, можно однозначно утверждать, что операция «Крот» и некоторые другие оперативные мероприятия были в прямой связи с начатой в сентябре 1922 г. агентурной разработкой «Синдикат-2» и являлись, по сути, ее начальной фазой.
