Главная явка МОЦР для связи с эстонской и польской разведками была организована КРО ОГПУ в Серебрянном переулке на Арбате в доме № 1, в квартире № 20, где проживал А. Микулин — один из немногих членов легендированной организации, кто считал ее реально существующей
[650]. У Микулина, кстати говоря, жил и агент ОГПУ Опперпут-«Касаткин».
С Михневичем («Михаловским») отношения у МОЦР не сложились. Как утверждает польский историк А. Кшак, якобы Михневич через одного из своих агентов добыл информацию о том, что глава МОЦР генерал А.М. Зайончковский никакой конспиративной работы не ведет, как и контактирующие с ним бывшие офицеры. Со своими сомнениями относительно реальности существования МОЦР Михневич выехал в Варшаву, однако поддержки у руководства не нашел. В Москву он вернулся только для передачи «Касаткина» на связь другому разведчику
[651]. С этого времени контакт с МОЦР взял в свои руки центральный аппарат польской разведки. С конца июня 1923 г. работа с монархической организацией была поручена направленному в Москву поручику Тадеушу Вернеру (псевдоним «Иванов»). Однако Вернеру ввиду его молодости и малоопытности 2-м отделом ПГШ было запрещено проводить мероприятия, не утвержденные резидентом в Ревеле капитаном Дриммером. По менее важным вопросам он должен был консультироваться с польским военным атташе.
В начале 1923 г. контрразведчиками ОГПУ был легендирован филиал МОЦР в Петрограде, который представлял специально направленный туда секретный сотрудник КРО ГПУ Е.Н. Онегин (Горский-Орлов). К нему на связь по команде из Варшавы вышел польский резидент в северной столице Чехович, действовавший под прикрытием делегации по репатриации. К сожалению, эту часть легенды чекистам довести до конца не удалось — летом 1923 г. пришлось начать реализацию разработки Чеховича в связи с его очень активной шпионской работой и наличием на связи многочисленной агентурной сети, не имевшей отношения к проводимой операции «Трест». Для поддержания легенды из Москвы была дана команда для вида арестовать и Горского-Орлова. Эту информацию через Опперпута довели до Вернера. Польскому разведчику было заявлено, что «неконспиративная» работа Чеховича в Петрограде поставила организацию на грань провала и последствия для «Треста» могли быть самые серьезные. Сделано это было с целью подавить имевшие место попытки диктата со стороны поляков в отношении действий организации по сбору разведывательной информации. Речь шла об ускорении процесса добывания полного варианта мобилизационного плана РККА.
Неожиданно для чекистов успешно налаженная по разработке «Ярославец» дезинформация поляков натолкнулась на объективное препятствие. Дело в том, что в Польше произошли серьезные политические события. 16 декабря 1922 г. был убит первый демократически избранный президент Польской Республики Г. Нарутович. В результате развернувшейся на этом фоне межпартийной борьбы в середине следующего года к власти пришло правительство В. Витоса. На следующий день после приведения его к присяге Пилсудский подал в отставку с поста начальника Генерального штаба, а 2 июля 1923 г. сложил с себя полномочия председателя Узкого военного совета
[652]. Поскольку во 2-м отделе ПГШ проходили службу в основном соратники и сторонники Пилсудского, то их начали заменять офицерами иной политической ориентации. Был уволен начальник отдела, ближайший сотрудник Пилсудского и один из наиболее активных руководителей ПОВ подполковник И. Матушевский — тот, кто реально создавал послевоенную польскую разведку. Его сменил ранее не проявлявший себя на поприще спецслужб подполковник М. Байер. В середине октября 1923 г. была проведена первая существенная реорганизация 2-го отдела Генерального штаба Войска Польского
[653]. Эта реорганизация, впрочем, как и любая перестройка аппарата, несколько сбила темп работы поляков с МОЦР. Как ни странно, но чекисты были удовлетворены тем, что в итоге произошло. Хотя подреферат «Б-1» был преобразован в реферат «Восток», задачи его практически не изменились, и, что самое главное, капитан Таликовский остался руководить им. Польский историк А. Кшак, правда, без ссылки на источник своих слов, аттестовал Таликовского как человека «с умственной медлительностью»
[654]. Сохранил свое положение и его непосредственный начальник — шеф отдела разведки капитан Работницкий.
Еще в конце 1922 г. основной агент ОГПУ по польской линии в «Тресте» Опперпут («Касаткин»), исполняя задание контрразведчиков, обратился к своим контактерам из консульства с предложением организовать в Варшаве конференцию ответственных членов МОЦР и руководства 2-го отдела ПГШ, на которой обсудить назревшие вопросы. Но только после реорганизации Таликовский согласился с этим и подготовил соответствующий доклад начальству.
Через некоторое время один из ключевых агентов в разработке «Ярославец» А.А. Якушев, якобы политический руководитель «Треста», прибыл в Варшаву, и 2-й отдел ПГШ устроил ему встречу с министром иностранных дел Польши крайним националистом Р. Дмовским. Вероятно, эта встреча была организована разведчиками для снятия с себя ответственности за отказ от предложения «Треста» разместить группы врангелевских офицеров на границе с СССР. Эти группы должны были поддерживать работу «окон» на пограничной линии, обеспечивавших переход в Польшу и обратно представителей подпольной монархической организации. Дмовский категорически отказался подписать подготовленное на сей счет соглашение и, как пишет А. Кшак, даже убедил в этом премьер-министра. В. Витоса
[655]. Этот факт еще раз подчеркивает заинтересованность поляков только в добывании разведывательной информации с помощью «Треста» и не более того.
Вместе с Якушевым в Варшаву прибыл и «начальник штаба МОЦР» — доверенное лицо КРО ОГПУ Н.М. Потапов. В царской армии он дослужился до звания генерал-лейтенанта, длительное время работал в военной разведке, а до прибытия в Польшу занимал должность помощника главного инспектора Всеобуча, отвечавшего за подготовку резервов для РККА. До поляков ранее было доведено, что именно он занимается привлечением в подпольную организацию новых членов из числа командиров РККА и отвечает за разведывательную работу. Якушев, Потапов и представитель МОЦР в Варшаве Артамонов 26 октября 1923 г. встретились с новым начальником 2-го отдела ПГШ подполковником М. Байером. Согласно отчету секретных сотрудников ОГПУ, на встрече присутствовали также начальник разведывательного отдела майор Работницкий (Роботицкий) и начальник реферата «Восток» М. Таликовский
[656]. Начальник 2-го отдела заявил, что прежние руководители разведки не посвятили его в детали связи с МОЦР. Пришлось обсуждать уже проведенные мероприятия, что привело к затягиванию переговоров, и они продолжались несколько дней. Выяснилось, что на посланный в Ревель запрос местный резидент Дриммер уже представил доклад, в котором убеждал в необходимости упрочнения связи с МОЦР. Это играло на руку чекистам, поскольку задача проведения дезинформационных мероприятий в отношении поляков не теряла свою актуальность. Итогом переговоров стали подписание начальником 2-го отдела соглашения с представителями МОЦР и решение возвратить в Москву поручика Вернера, отозванного летом после провала Чеховича в Петрограде и конфликта на этой почве с «Касаткиным».
