– Это произошло не случайно, – говорит Роза.
– Конечно, не случайно! Почему ты это сделала?
– Это секрет. Я не могу тебе рассказать. Я обещала.
– Секрет?
– Сеймон в порядке, – говорит Роза. – Она сама сказала. Все уже прошло.
Сердце бьется слишком быстро. Я боюсь открывать глаза.
– Сеймон сказала, что дважды чуть не умерла. Но тогда она была совсем маленькой. Она ничего не помнит.
Если я сейчас открою рот, то закричу. Надо успокоиться и начать сначала, спросить у нее, что произошло.
А потом поговорить о Розе с Салли и Дэвидом.
– Что произошло?
– В смузи было арахисовое масло.
– Как оно туда попало?
Роза пожимает плечами:
– Я собиралась использовать инжектор.
Я открываю глаза. Роза безмятежно смотрит на меня.
– Ты просто стояла и ничего не делала.
– Ты выхватил инжектор, как раз когда я собиралась сделать ей укол.
– Не улыбайся.
Она прикусывает губу.
– Я собиралась ее спасти.
– Но не спасла.
– Потому что ты забрал инжектор.
– Не ври, Роза. Ты просто стояла рядом с ней. Почему ты ей не помогла? Ты могла ей помочь. Ты смотрела видео.
Мы все смотрели. Ты тренировалась с инжектором.
– Я собиралась. Я же сказала.
– Ты смеялась!
Я понимаю, что повысил голос. Нужно успокоиться.
– Это было забавно.
Я сжимаю кулаки. И очень живо представляю себе, как правым кроссом разбиваю Розе нос. Я моргаю, через силу разжимаю руки, расслабляю ладони. Пытаюсь вызвать воспоминание о том, какой она была в детстве. Как она крошечными пальчиками хваталась за мой палец.
– Сначала она кашляла. Потом у нее покраснело лицо, она схватилась за горло, и у нее стали распухать губы. Я не знала, что они могут так быстро распухнуть. Я хотела посмотреть, что будет дальше. Потом у нее стали вылезать глаза. Ты это видел? Ее глаза вылезли из орбит. Когда ты спустился, она начала синеть. Синеть! И еще эти глаза и губы. Это выглядело смешно, поэтому я засмеялась. Я могла бы одновременно смеяться и помогать ей.
Я снова закрываю глаза. Сосредоточиваюсь на дыхании.
– Ты сейчас краснеешь. Это тоже довольно смешно. Я открываю глаза:
– Это не смешно. Ты понимала, что смеяться неправильно. Ты закрыла рот рукой, чтобы никто тебя не услышал.
– Я знаю, что нельзя смеяться, когда у тебя на глазах кто‐то распухает. Я пыталась вести себя как положено.
– Ты ждала, пока она умрет.
– Я не хотела, чтобы Сеймон умерла. Она моя подруга. И она не умерла.
– Не благодаря тебе.
– Я как раз собиралась воспользоваться инжектором. Ты мне не дал!
– Хватит врать.
– Я не вру, – говорит Роза. – Ты же знаешь, как мне нравится все новое.
Ладони у меня снова сжимаются в кулаки. Что мне на это сказать? Может, надо хорошенько ее встряхнуть? Может, тогда до нее дойдет? Может, мне удастся вбить эмпатию ей в голову?
– Смерть интересна.
– Смерть не интересна. Если человек попал в беду, ему нужно помочь. Хочешь, чтобы тебя считали нормальной? Нормальные люди помогают друг другу!
– Я пыталась. Я же тебе сказала. Но что, если, помогая другому, я сама пострадаю? Я все равно должна помочь?
– Как ты могла пострадать, помогая Сеймон?
– Она сначала сильно дергалась. Она могла меня ударить. Поэтому я решила подождать.
Спокойствие. Я должен сохранять спокойствие.
– Было бы интересно, если бы она умерла. Я никогда не видела, как умирает человек. Как ты думаешь, люди умирают так же, как морские свинки?
– Она твоя подруга. Она не морская свинка, – говорю я. – Разве ты бы по ней не скучала?
– Скучала бы. Сеймон мне очень полезна. Она учит меня быть обычной девочкой. Я бы по ней скучала. Но я могла бы попробовать подружиться с Майей.
– Майе ты не нравишься.
– Я бы ей понравилась. Я умею нравиться. Я решила, что понравлюсь Сеймон. Я узнала все о том, что ей интересно. Задай мне любой вопрос про корейскую поп-музыку.
– Дружба устроена по‐другому.
– Для меня она устроена именно так. – Она снова расплывается в улыбке. – Я рада, что могу тебе об этом рассказать. Мне нравится, что я могу говорить тебе все, что думаю.
Не хочу это слышать.
– Это что, был твой шанс безнаказанно убить человека? Ты на это рассчитывала?
– Нет, нет. Я не хочу, чтобы Сеймон умерла. Она моя подруга.
Ты все время это повторяешь. Но от повторения это не станет правдой.
– Ты должна мне пообещать, что, если нечто подобное снова случится, ты сделаешь все, чтобы помочь. Ты не будешь просто стоять и смотреть.
Роза качает головой:
– Я пыталась помочь. Но ты мне не веришь. Мне кажется, я уже дала достаточно обещаний. Я их все выполняю. Я сказала, что никого не убью, и никого не убила. Хватит обещаний.
Я молча смотрю на нее.
– Когда я вырасту, обязательно буду водить машину скорой помощи, – говорит Роза. – Обожаю несчастные случаи.
Глава тридцатая
Я подхожу к двери в родительский кабинет и громко стучусь. У меня потеют ладони. Сердце колотится так же быстро, как во время спарринга.
– Входи, – кричит Дэвид.
Я открываю дверь, вхожу в кабинет. Дэвид что‐то быстро печатает, сидя перед компьютером. Он не смотрит на меня.
– Салли не звонила?
Он продолжает печатать, затем разворачивается ко мне в кресле, кивает.
– Они проверили Сеймон и сказали, что с ней все в порядке. Благодаря тебе, Че. Мы тобой гордимся.
Он встает, неловко обнимает меня одной рукой и снова садится.
– Они оставят ее под наблюдением на несколько часов. Семейный врач ее тоже осмотрит.
У меня в кармане пищит телефон. Я отключаю звук, даже не взглянув на экран.
– Ты еще что‐то хотел? – Дэвид разворачивается в кресле обратно к компьютеру, но продолжает смотреть на меня.
– Да.
Я сажусь на диван у окна. Снова встаю, подхожу к окну.
– В чем дело? – спрашивает Дэвид, не глядя на меня. Он что‐то читает на экране, потом снова принимается печатать.
