Белла приблизилась к нему вплотную и вполголоса, почти шепотом, так что слышал только он сам, но в подробностях повторила мой же доклад, вероятно дополняя его неизвестными мне прежде подробностями.
Я тем временем приводил Петру в чувство. Она открыла глаза и звала Лизу. Кажется, у девушки нервный срыв. Врач! Мне срочно нужен толковый доктор!
Вдруг нечто заставило меня замереть на месте, возникло тревожное ощущение, которое мне очень не понравилось. Я уложил Петру на одно из кресел, вернулся к императорской чете и весьма невежливо дернул императрицу за рукав платья, вынуждая ее прервать рассказ на полуслове.
– Что случилось?
– Вы чувствуете, ваше величество? Воздух изменился.
– Какой еще воздух, Бреннер! Вы все-таки сошли с ума!
– Секунду, одну секунду… Ждите меня здесь!
Не слушая возражений, я выбежал из зала. Анфилады комнат по обе стороны от входа пустовали. Такое ощущение, что во дворце не осталось ни одного человека, кроме тех, кто сейчас находился здесь, в малых императорских покоях.
Это было странно, это было неправильно. И этот легкий запах, это ощущение давления со стороны… то же самое я чувствовал в унтербане на станции П.-Д. Неужели кто-то сумел открыть подземный пролом прямо во дворце? Невозможно!
Вдалеке раздался мощный рык – так рычат животные в клетках. Так же точно рычали зараженные в унтербане под землей, когда я их разозлил. Сначала одиночный, рык повторился вновь с удвоенной силой, и на этот раз его подхватили новые голоса.
Тойфель! Во дворец проникла эпидемия. И уже есть первые жертвы.
Я не верил в такие совпадения.
В покоях императора за эту минуту ничего не изменилось. Никто, кажется, даже не сдвинулся с места, зато все с волнением смотрели на меня.
– Срочно забаррикадировать двери! – приказал я виконту Гроссу. – Заткнуть все щели портьерами, тряпьем, всем что найдется! Достать противогазы и маски и раздать их императору и всем остальным. Действуй же, тойфель тебя дери! Во дворце чума, мы все в зоне поражения.
Костас махнул рукой, подтверждая мое право распоряжаться, и Гросс бросился выполнять приказ, захватив с собой десяток гвардейцев.
– Боже, дети!.. – Петра рванулась к дверям, но ее перехватили.
– Сейчас им ничем не поможешь. Будем надеяться, что до их покоев зараза не доберется, мы попробуем остановить ее раньше.
Я видел, как побледнела Белла – ведь и наследник престола оказался в зоне риска, но императрица умела держать себя в руках.
Дядя Отто, лежавший связанным на полу, быстро заговорил:
– Поверьте, я не имею к этому ни малейшего отношения…
Но его грубо заткнули, попросту пнув в живот пару раз.
– Этого человека связать, не выпускать из поля зрения, – распорядилась Белла. – Потом с ним разберемся. Кира, ты уже знаком с этим явлением. Что нам стоит ожидать?
– Без масок сначала закружится голова, потом сознание уйдет, но тело будет жить, подчиняясь внешнему управлению. Люди превратятся в монстров, готовых убивать все живое. Обратное превращение, насколько я знаю, невозможно. Человек теряет разум и перестает быть человеком. Видишь монстра – убей, или он убьет тебя. Измененные безжалостны, быстры и чрезвычайно опасны!
Константин Платонович подошел ко мне вплотную и вполголоса спросил:
– Бреннер, вы уверены? Зараза пришла во дворец? Я слышал о происшествии в унтербане. Но того пролома больше нет.
– Я знаю, я самолично закрыл его, подорвав поезд. А сейчас где-то внизу под дворцом открылся второй пролом. И он гораздо крупнее первого. Тот первый был тренировкой, проверкой. Настоящий тут! Сначала появляется провал, потом приходит «дыхание», люди меняются, а следом приползает червь, способный разрушить все на своем пути. Возможно, за червем должен прийти еще кто-то, не знаю. В первый раз все кончилось с гибелью червя.
– Они пришли за нами?
– За вами всеми. Недаром сегодня тут собралась такая компания…
– Бреннер, придержите язык.
– Я не шучу. Это спланированная атака, а не явление природы. Вас всех специально собрали здесь, дабы одним ударом обезглавить империю.
– Это возможно? – переспросил Костас и сам себе ответил: – Да, вполне. Удачный ход с их стороны, Бреннер.
– Это подготовленная диверсия, массированная атака. Бомбардировка, бомба, подземное «дыхание» и черви. Фогели и «цветные». Дядя Отто, Бредински и Лиза. Все совпало! И слишком это масштабно для жалких бриттов или франков. Нет, тут чья-то более могущественная рука…
Императора не так легко было запугать.
– Наши враги пошли ва-банк, но и у меня есть секрет.
– Самое время поделиться, – вполне серьезно предложил я.
Костас кивнул.
– Я тоже так думаю. Помните стрелков, которых выращивали в гальванических ваннах? Мои ученые научились выращивать бойцов ничуть не хуже и весь год разрабатывали технологию, во многом ускорив процесс. Все происходило здесь, во дворце, в дальней секретной части. Проведите нас туда, Бреннер, а я активирую солдат. Думаю, на них зараза не подействует, и мы отобьем дворец обратно.
– Этот дворец вы должны знать лучше меня. Что посоветуете?
Костас задумался.
– Если они перекрыли основные выходы, есть еще запасные. Я покажу путь.
– Нужно пройти мимо детской, – напомнил я. – Спасти наследника – первоочередная задача.
О своем сыне и других детях я не упомянул, это и так было понятно.
– Нам в другую сторону, – сухо ответил император, но я почувствовал под маской хладнокровия боль от возможной утраты. Сам же я ничего не чувствовал. – Будем надеяться на лучшее, Бреннер, большего нам не остается…
– Тогда надо выступать, пока «дыхание» не добралось до этой части дворца.
– Мы выступаем немедленно, – перебил меня Костас. – Командуйте смело, Бреннер, сейчас вы – главный.
– Служу империи!
XLIV
Секретный фонд императора
– Виконт Гросс, что в левом коридоре?
– Все спокойно. Движения нет!
– Как уровень «дыхания»?
– Все в порядке, наш человек стабилен.
– Отлично, контролируйте коридор. Мы пошли!
Император, императрица, начальник полиции, министры, чиновники, доверенные лица – все шли цепочкой один за другим, слегка пригнувшись, чтобы не мелькать в окнах, – так я им посоветовал.
Люди шли быстро и в абсолютной тишине, конечно, насколько это было возможно. Слышен был лишь легкий шелест ткани да бормотание Макса Краузе, нового шефа полиции, который, очевидно, возлагал на этот визит к августейшей особе определенные надежды, а теперь вынужден был играть вторые роли в третьесортном синема – так ему должно было казаться.
